347 000 отчетов о подозрительной активности, связанной с отмыванием денег, было получено национальной полицией Японии. Из них всего 669 (0,19% от общего количества) касались использования криптовалют.
Эта цифра почти не отличается от глобального исследования Фонда борьбы за демократию (The Foundation for Defense of Democracies (FDD), Center on Sanctions and Illicit Finance (CSIF), которое показало, что за период с 2013 по 2016 менее 1% всех биткоин-транзакций были связаны с нелегальной деятельностью. В течение трех лет этот процент уменьшился с 1,07 до 0,61, что демонстрирует отрицательную динамику использования криптовалют в преступных целях в общем числе транзакций.
Несмотря на указанные выше цифры, криптосообщество продолжает наблюдать заявления регуляторов, в которых последние «линчуют» криптовалюту, обвиняя ее в сговоре с терроризмом, наркотиками и оружием.
Данную позицию на январской встрече в Базеле (Швейцария) совместно отстаивали Интерпол и Европол. В США Палата представителей предложила Конгрессу рассмотреть отдельный закон о противодействии отмыванию средств путем использования криптовалют. А FinCEN (орган финансовой разведки при Минфине США) еще в 2013-м в своем разъяснении определил, что криптовалютный бизнес подлежит финансовому мониторингу.
На вопрос о том, почему риски отмывания преступных доходов с использованием криптовалют переоценены, попытался ответить старший юрист АО «ЮСКУТУМ» Нестор Дубневич.
1. Соотношение денежной массы в криптовалюте с той ее частью, которая используется для отмывания средств, ничтожное
Европол, резюмируя упомянутую выше встречу в Швейцарии, указал, что примерно 2-3 млрд евро было отмыто с помощью криптовалют за все время их существования. Учитывая то, что на сегодняшний день капитализация рынка виртуальных валют колеблется в пределах $500 млрд, «пугающая» цифра европейского правоохранителя составляет всего 0,6% от его фиатного эквивалента.
А если рассматривать ее в контексте всего количества «грязной налички», которая в дорожных сумках, обшивке автомобилей и тюбиках зубной пасты пересекает границу, и объем которой по разным оценкам перевалил за 2 триллиона, то доля биткоина в ней составит 0,15% (это в 60 раз меньше, чем количество бракованных автомобилей компании Toyota, выпуск которых создает риск аварийных ситуаций, и, соответственно, угрозу для жизни).
2. Отсутствие нормальных каналов связи, а также низкая компьютерная грамотность препятствует массовому использованию криптовалюты в финансировании терроризма
Ссылаясь на исследование упомянутого выше Фонда, примерно 90% всех незаконных биткоин-транзакций прошло через такие площадки как Silk Road, Agora, AlphaBay – крупнейшие «черные» онлайн-рынки. Большинство сделок на упомянутых выше сервисах касались покупки наркотических средств. Известно, что финансирование крупных террористических групп происходит на уровне государств, и биткоин таким субъектам, которые используют нефть, поставки оружия и другие ресурсы для целей финансирования, не очень интересен. Этот тезис в своем исследовании расширил Center of a New American Security, указав на такие дополнительные факторы, как плохое интернет-соединение и непонимание технологии виртуальных валют, которые также препятствуют использованию их для финансирования терроризма. По результатам анализа Центр пришел к выводу, что террористов криптовалюта больше интересует в свете роста ее цены, а не анонимности транзакций.
Из сказанного выше напрашиваются неутешительные выводы о том, что, например, большинство украинских уголовных дел, связанных с переводами криптовалют преступникам ДНР и ЛНР, — результаты хорошо разыгранного сценария правоохранителей, целью которого является получения санкции следственного судьи на визит к собственнику криптообменника или майнинг-центра. А заявление Совета национальной безопасности и обороны Украины от 11.01.2018, в котором указывается на риски использования криптовалют для финансирования терроризма на востоке Украины, – не более чем догадки, не подкрепленные статистикой, в связи с чем не выдерживают никакой критики.
3. В связи с неопределенностью правового статуса криптовалют есть сложности в их юридической квалификации как средства для отмывания доходов
Теория финансового мониторинга определяет три стадии отмывания денег:
1) введение незаконно полученных доходов в легальные структуры экономики (например, деньги, полученные мафией от продажи кокаина, вносятся в некоммерческий фонд на развитие городских инициатив);
2) наращивание дополнительных транзакций, цель которых — запутать оригинальный источник происхождения средств (деньги из некоммерческого фонда предоставляются в качестве займа, используются для кредитования и других возвратных транзакций);
3) интеграция незаконной прибыли в коммерческую сферу, где преступники на выходе получают «чистые» доходы (использование денег из некоммерческого фонда для оплаты услуг компаний, которые опосредованно находятся в собственности преступной среды).
При этом отсутствие унифицированного правового статуса криптовалюты (деньги, товар, инвестиционный актив) затрудняет квалификацию ее использования на каждой отдельной стадии отмывания.
По словам Сергея Мохнева, советника по регуляторным вопросам биржи CEX.IO, использование криптовалют может играть как на руку желающим отмыть грязные деньги или профинансировать террористический акт, так и против них. При этом, возможность успешного использования вызвана скорее нежеланием традиционных финансовых учреждений вникать в нюансы и особенности технологии блокчейн, которая, по своей сути, дает практически неограниченные возможности для отслеживания транзакций внутри самой сети. И возможность такого отслеживания представляет огромную ценность как для AML подразделений финансовых учреждений, так и для органов финансового мониторинга и правоохранительных органов.
Стоит обратить внимание, что Группа разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (Financial Action Task Force, FATF) еще в 2015 году издала руководство по риск-ориентированному подходу к криптовалютам. Данный документ описывает возможные меры, применение которых позволит участникам криптовалютного рынка эффективно управлять рисками, связанными с криптовалютными операциями.
Выводы
Не удивительно, что первыми пользователями криптовалют стали интернет-наркоторговцы, которые своей деятельностью бросили тень на технологию, призванную изменить далеко не идеальную традиционную финансовую систему. Но мы помним, что железную дорогу первыми начали использовать преступники Дикого Запада для перевозки золота, добытого кровью афроамериканских рабов. А скоростные интернет-модемы одними из первых начали продавать крупнейшие порносайты. Молодая технология должна пережить эту детскую болезнь до того, как созреет для массового внедрения.
Для стран Восточной Европы поддержка новых технологий — это большой шанс сделать качественный скачок и привлечь новые капиталы. Эффективность продуманного подхода в прошлом году показала Япония, которая благоприятным регулированием криптовалют увеличила ВВП страны на 0,3%. Ряд таких небольших государств, как Мальта, Сингапур и Гибралтар, также понимают потенциал децентрализованных технологий, активно работая над законопроектами для привлечения в свои юрисдикции инноваций.
Источник
Эта цифра почти не отличается от глобального исследования Фонда борьбы за демократию (The Foundation for Defense of Democracies (FDD), Center on Sanctions and Illicit Finance (CSIF), которое показало, что за период с 2013 по 2016 менее 1% всех биткоин-транзакций были связаны с нелегальной деятельностью. В течение трех лет этот процент уменьшился с 1,07 до 0,61, что демонстрирует отрицательную динамику использования криптовалют в преступных целях в общем числе транзакций.
Несмотря на указанные выше цифры, криптосообщество продолжает наблюдать заявления регуляторов, в которых последние «линчуют» криптовалюту, обвиняя ее в сговоре с терроризмом, наркотиками и оружием.
Данную позицию на январской встрече в Базеле (Швейцария) совместно отстаивали Интерпол и Европол. В США Палата представителей предложила Конгрессу рассмотреть отдельный закон о противодействии отмыванию средств путем использования криптовалют. А FinCEN (орган финансовой разведки при Минфине США) еще в 2013-м в своем разъяснении определил, что криптовалютный бизнес подлежит финансовому мониторингу.
На вопрос о том, почему риски отмывания преступных доходов с использованием криптовалют переоценены, попытался ответить старший юрист АО «ЮСКУТУМ» Нестор Дубневич.
1. Соотношение денежной массы в криптовалюте с той ее частью, которая используется для отмывания средств, ничтожное
Европол, резюмируя упомянутую выше встречу в Швейцарии, указал, что примерно 2-3 млрд евро было отмыто с помощью криптовалют за все время их существования. Учитывая то, что на сегодняшний день капитализация рынка виртуальных валют колеблется в пределах $500 млрд, «пугающая» цифра европейского правоохранителя составляет всего 0,6% от его фиатного эквивалента.
А если рассматривать ее в контексте всего количества «грязной налички», которая в дорожных сумках, обшивке автомобилей и тюбиках зубной пасты пересекает границу, и объем которой по разным оценкам перевалил за 2 триллиона, то доля биткоина в ней составит 0,15% (это в 60 раз меньше, чем количество бракованных автомобилей компании Toyota, выпуск которых создает риск аварийных ситуаций, и, соответственно, угрозу для жизни).
2. Отсутствие нормальных каналов связи, а также низкая компьютерная грамотность препятствует массовому использованию криптовалюты в финансировании терроризма
Ссылаясь на исследование упомянутого выше Фонда, примерно 90% всех незаконных биткоин-транзакций прошло через такие площадки как Silk Road, Agora, AlphaBay – крупнейшие «черные» онлайн-рынки. Большинство сделок на упомянутых выше сервисах касались покупки наркотических средств. Известно, что финансирование крупных террористических групп происходит на уровне государств, и биткоин таким субъектам, которые используют нефть, поставки оружия и другие ресурсы для целей финансирования, не очень интересен. Этот тезис в своем исследовании расширил Center of a New American Security, указав на такие дополнительные факторы, как плохое интернет-соединение и непонимание технологии виртуальных валют, которые также препятствуют использованию их для финансирования терроризма. По результатам анализа Центр пришел к выводу, что террористов криптовалюта больше интересует в свете роста ее цены, а не анонимности транзакций.
Из сказанного выше напрашиваются неутешительные выводы о том, что, например, большинство украинских уголовных дел, связанных с переводами криптовалют преступникам ДНР и ЛНР, — результаты хорошо разыгранного сценария правоохранителей, целью которого является получения санкции следственного судьи на визит к собственнику криптообменника или майнинг-центра. А заявление Совета национальной безопасности и обороны Украины от 11.01.2018, в котором указывается на риски использования криптовалют для финансирования терроризма на востоке Украины, – не более чем догадки, не подкрепленные статистикой, в связи с чем не выдерживают никакой критики.
3. В связи с неопределенностью правового статуса криптовалют есть сложности в их юридической квалификации как средства для отмывания доходов
Теория финансового мониторинга определяет три стадии отмывания денег:
1) введение незаконно полученных доходов в легальные структуры экономики (например, деньги, полученные мафией от продажи кокаина, вносятся в некоммерческий фонд на развитие городских инициатив);
2) наращивание дополнительных транзакций, цель которых — запутать оригинальный источник происхождения средств (деньги из некоммерческого фонда предоставляются в качестве займа, используются для кредитования и других возвратных транзакций);
3) интеграция незаконной прибыли в коммерческую сферу, где преступники на выходе получают «чистые» доходы (использование денег из некоммерческого фонда для оплаты услуг компаний, которые опосредованно находятся в собственности преступной среды).
При этом отсутствие унифицированного правового статуса криптовалюты (деньги, товар, инвестиционный актив) затрудняет квалификацию ее использования на каждой отдельной стадии отмывания.
По словам Сергея Мохнева, советника по регуляторным вопросам биржи CEX.IO, использование криптовалют может играть как на руку желающим отмыть грязные деньги или профинансировать террористический акт, так и против них. При этом, возможность успешного использования вызвана скорее нежеланием традиционных финансовых учреждений вникать в нюансы и особенности технологии блокчейн, которая, по своей сути, дает практически неограниченные возможности для отслеживания транзакций внутри самой сети. И возможность такого отслеживания представляет огромную ценность как для AML подразделений финансовых учреждений, так и для органов финансового мониторинга и правоохранительных органов.
Стоит обратить внимание, что Группа разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег (Financial Action Task Force, FATF) еще в 2015 году издала руководство по риск-ориентированному подходу к криптовалютам. Данный документ описывает возможные меры, применение которых позволит участникам криптовалютного рынка эффективно управлять рисками, связанными с криптовалютными операциями.
Выводы
Не удивительно, что первыми пользователями криптовалют стали интернет-наркоторговцы, которые своей деятельностью бросили тень на технологию, призванную изменить далеко не идеальную традиционную финансовую систему. Но мы помним, что железную дорогу первыми начали использовать преступники Дикого Запада для перевозки золота, добытого кровью афроамериканских рабов. А скоростные интернет-модемы одними из первых начали продавать крупнейшие порносайты. Молодая технология должна пережить эту детскую болезнь до того, как созреет для массового внедрения.
Для стран Восточной Европы поддержка новых технологий — это большой шанс сделать качественный скачок и привлечь новые капиталы. Эффективность продуманного подхода в прошлом году показала Япония, которая благоприятным регулированием криптовалют увеличила ВВП страны на 0,3%. Ряд таких небольших государств, как Мальта, Сингапур и Гибралтар, также понимают потенциал децентрализованных технологий, активно работая над законопроектами для привлечения в свои юрисдикции инноваций.
Источник
