Мнение на статью: «Греф выступил за приватизацию Сбербанка»
Глава Сбербанка Герман Греф (№6 в рейтинге 25 самых дорогих руководителей компаний по версии Forbes, оценка вознаграждения — $13,5 млн) в интервью немецкой газете Handelsblatt выступил за полную приватизацию крупнейшего российского банка.
КОММЕНТАРИЙ:
В своём предложении Герман Греф вновь вынес на обсуждение одну из важнейших тем в сегодняшнего дня.
В чём состоит существо права собственности на средства производства? В чём различие частной и общественной собственности на средства производства?
Это вопросы, также принадлежащие к тому множеству вопросов, на которые нет и не может быть внятных, взаимно согласованных и подтверждаемых жизнью ответов в текущей экономике. Разберемся — почему?
Внесём определённость в понимание этих вопросов. Право собственности — одно из многих прав, признаваемых самыми разными обществами. Оно реализуется субъектами-собственниками в отношении собственности, т.е. объектов собственности. Реализуется оно как по оглашению, так и по умолчанию. При этом оглашения могут в жизненной практике подавляться действием умолчаний, сопутствующих оглашению.
Пример чему нарушение библейской заповеди «не укради» библейским же предписанием иудеям международного ростовщичества на корпоративной основе, т.е. предписание «крадите и главное — заботьтесь о том, чтобы все думали, что этот способ воровства разрешён самим Богом и только вам». Таким образом сегодняшнее ростовщичество, которое ранее во многих обществах считалось и считается преступлением, в современной России предстаёт как вполне «легальный бизнес», а то что Центральный банк и коммерческие банки соучаствуют в уничтожении экономики России — вслух говорить среди политиков и банкиров не принято.
Из всех прав собственности особое место занимает понятие права собственности на средства производства, поскольку из него прямо или косвенно проистекает многое в законодательном регулировании экономической жизни общества. Понятие «право собственности на средства производства» содержательно раскрывается единственно как право управления производством и распределением продукции либо непосредственно, либо через доверенных лиц.
Понятие права на такие объекты собственности, как земля, её недра, воды и другие природные ресурсы содержательно раскрывается только, как право организовать труд людей с использованием этих природных ресурсов; а также как право ограничить доступ к непроизводственному их использованию (например, для отдыха и т.п.).
Право (в смысле субъективное право, учрежденное обществом) и стоимость — категории, присущие социальной организации, а не природе. При покупке такого рода прав оплачивается всегда результат трудовой деятельности человека: в прошлом, в настоящем или возможный в будущем результат. Либо оплата «стоимости природных ресурсов и благ», которые стоимостью как объективным природным свойством не обладают, представляет собой ограничение номинальной платежеспособностью возможностей пользования ими, а также создание источников для оплаты работ, способствующих их воспроизводству силами самой природы.
Понятия частной и общественной собственности связаны с общественным разделением профессионализма и его воспроизводством при смене поколений в общественном объединении труда. Они содержательно раскрываются через то, как формируется круг управленцев.
Собственность частная, если персонал, занятый обслуживанием средств производства в их совокупности, не имеет осуществимой возможности немедленно отстранить от управления лиц, не оправдавших их доверия, и нанять или выдвинуть из своей среды новых управленцев.
Собственность общественная, если управленцы, утратившие доверие, не справившиеся с обязанностями по повышению качества управления, немедленно могут быть устранены из сферы управления по инициативе персонала, занятого обслуживанием данной совокупности средств производства, основой чего является условие: социальной базой управленческого корпуса не может быть замкнутая социальная группа, вход в которую закрыт для представителей и выходцев из иных социальных групп.
Общественную собственность на что-либо в её управленческом существе невозможно ввести законом, поскольку:
если господствует взгляд, что общественное де-юре — это бесхозное де-факто, то бесхозное де-факто станет частным персональным или корпоративным.
кроме того, юридическое введение общественной собственности осуществимо только при определённом уровне развития культуры общества, нравственности и миропонимания, по крайней мере, — политически активной его части.
Право же отстранить управленца от должности, — неотъемлемо свойственное общественной собственности — может быть общественно полезным только, если персонал отдаёт себе отчёт в том, что единственной причиной для отстранения управленца является его неспособность управлять с необходимым уровнем качества по поддерживаемой обществом концепции общественной жизни. В частности, причиной для немедленного отстранения может быть использование управленческой должности кем-либо для личного и семейно-кланового обогащения за счёт явного воровства, финансового аферизма, создания и поддержания возможностей к получению монопольно высоких зарплат и прочего, что наносит прямой и косвенный ущерб окружающим и потомкам.
Иными словами, право общественной собственности проистекает из миропонимания отдельных лиц, составляющих общество в целом, и традиций культуры, воспроизводимых бессознательно (автоматически), а не из юридических деклараций.
Таким образом, сначала в культуре общества и в психологии людей должна возникнуть нравственно-мировоззренческая основа, обращающая собственность на средства производства коллективного пользования в общественную вне зависимости от её юридического оформления, а только после этого господство общественной собственности де-факто выразит себя в практике управления многоотраслевой производственно-потребительской системы общества и утвердит себя юридически. Если есть только юридические формы, но нравственно-мировоззренческий базис отсутствует, то «общественная» де-юре собственность обречена быть де-факто частной собственностью корпорации негодяев-управленцев, как это и было большей частью в СССР на протяжении всей его истории, хотя и по разным причинам в разные периоды.
Частная собственность может быть как личной (семейно- клановой), так и «элитарно»-корпоративной. При этом корпорация может быть оформлена юридически как привилегированный класс (дворянство) или сословие (купечество в России), а может быть и не оформленной юридически, но действовать мафиозно (как бюрократия в СССР). В случае частной корпоративной собственности она по форме может выглядеть и быть оформлена юридически как общественная. В СССР «общенародная» государственная и кооперативно-колхозная собственность формально выступали как общественная, но по причине «элитарной» замкнутости и неподконтрольности обществу «номенклатуры» бюрократии, начавшей из поколения в поколение воспроизводить саму себя в династиях, вся «общественная» собственность реально стала частной «элитарно»-корпоративной при попустительстве остального населения СССР. В этом выразилась реальная нравственность, господствовавшая в беспартийной части общества и в КПСС. В перестройку и «демократизацию» под этот реальный жизненный факт просто стали подводить юридическое обоснование.
Продуктом именно той эпохи являются сегодняшние банкиры и яркий представитель их среды — Герман Греф. Что же предлагает нам «топ-менеджер» Сбербанка? Что подразумевает он под «современными методами управления». Как теперь ясно из вышеизложенного Греф просто предлагает юридически законно экспроприировать у народа. Если сейчас ему приходится основные шаги согласовывать с руководством страны, то в случае приватизации Сбербанка — необходимость в этом можно будет свести к минимуму.
Понятно, что исходя из определения собственности — Сбербанк только номинально принадлежит государству, поскольку «топ-менеджмент» банка назначает себе зарплаты несопоставимые с зарплатами врачей и учителей, то есть де-факто он и так является частным. Однако Греф предлагает окончательно узаконить этот процесс — так чтобы распоряжаться народным достоянием в открытую.
Теперь, после того, как внесена ясность понимания вопроса о собственности на средства производства и вопроса об отличии общественной собственности на средства производства от частной собственности на них (как личной, так и корпоративной), ясна и позиция Грефа, обратимся к воззрениям известного капиталиста Генри Форда:
Капитал, проистекающий сам собой из предприятия, употребляемый на то, чтоб помогать рабочему идти вперед и поднять свое благосостояние, капитал, умножающий возможности работы и одновременно по- нижающий издержки по общественному служению, будучи даже в руках одного лица, не является опасностью для общества. Он ведь представляет собой исключительно ежедневный запасный рабочий фонд, доверенный обществом данному лицу и идущий на пользу общества. Тот, чьей власти он подчинен, отнюдь не может рассматривать его как нечто личное. Никто не имеет права считать подобный излишек личной собственностью, ибо не он один его создал. Излишек есть общий продукт всей организации.
Как можно из этого понять, хотя юридически Г.Форд — один из частных собственников-капиталистов, совладельцев на основе акционирования «Форд моторс», однако он фактически расценивает и «Форд моторс», и все остальные предприятия в США и в остальном мире в качестве достояния общественной собственности народов и человечества в целом, которое находится под управлением тех или иных лиц персонально. И хотя он не вдаётся в рассмотрение вопроса о том, кому персонально общество доверило управление той или иной общественной собственностью, а кто узурпировал управление ею и, эксплуатируя невежество людей и пороки исторически сложившейся культуры, злоупотребляет юридическим правом частной собственности, — по существу сказанного им Г.Форд оказывается сторонником справедливого жизнеустройства.
В сравнении с ним проявляется вся сущность Германа Грефа и его «эффективность» как управленца.
Глава Сбербанка Герман Греф (№6 в рейтинге 25 самых дорогих руководителей компаний по версии Forbes, оценка вознаграждения — $13,5 млн) в интервью немецкой газете Handelsblatt выступил за полную приватизацию крупнейшего российского банка.
КОММЕНТАРИЙ:
В своём предложении Герман Греф вновь вынес на обсуждение одну из важнейших тем в сегодняшнего дня.
В чём состоит существо права собственности на средства производства? В чём различие частной и общественной собственности на средства производства?
Это вопросы, также принадлежащие к тому множеству вопросов, на которые нет и не может быть внятных, взаимно согласованных и подтверждаемых жизнью ответов в текущей экономике. Разберемся — почему?
Внесём определённость в понимание этих вопросов. Право собственности — одно из многих прав, признаваемых самыми разными обществами. Оно реализуется субъектами-собственниками в отношении собственности, т.е. объектов собственности. Реализуется оно как по оглашению, так и по умолчанию. При этом оглашения могут в жизненной практике подавляться действием умолчаний, сопутствующих оглашению.
Пример чему нарушение библейской заповеди «не укради» библейским же предписанием иудеям международного ростовщичества на корпоративной основе, т.е. предписание «крадите и главное — заботьтесь о том, чтобы все думали, что этот способ воровства разрешён самим Богом и только вам». Таким образом сегодняшнее ростовщичество, которое ранее во многих обществах считалось и считается преступлением, в современной России предстаёт как вполне «легальный бизнес», а то что Центральный банк и коммерческие банки соучаствуют в уничтожении экономики России — вслух говорить среди политиков и банкиров не принято.
Из всех прав собственности особое место занимает понятие права собственности на средства производства, поскольку из него прямо или косвенно проистекает многое в законодательном регулировании экономической жизни общества. Понятие «право собственности на средства производства» содержательно раскрывается единственно как право управления производством и распределением продукции либо непосредственно, либо через доверенных лиц.
Понятие права на такие объекты собственности, как земля, её недра, воды и другие природные ресурсы содержательно раскрывается только, как право организовать труд людей с использованием этих природных ресурсов; а также как право ограничить доступ к непроизводственному их использованию (например, для отдыха и т.п.).
Право (в смысле субъективное право, учрежденное обществом) и стоимость — категории, присущие социальной организации, а не природе. При покупке такого рода прав оплачивается всегда результат трудовой деятельности человека: в прошлом, в настоящем или возможный в будущем результат. Либо оплата «стоимости природных ресурсов и благ», которые стоимостью как объективным природным свойством не обладают, представляет собой ограничение номинальной платежеспособностью возможностей пользования ими, а также создание источников для оплаты работ, способствующих их воспроизводству силами самой природы.
Понятия частной и общественной собственности связаны с общественным разделением профессионализма и его воспроизводством при смене поколений в общественном объединении труда. Они содержательно раскрываются через то, как формируется круг управленцев.
Собственность частная, если персонал, занятый обслуживанием средств производства в их совокупности, не имеет осуществимой возможности немедленно отстранить от управления лиц, не оправдавших их доверия, и нанять или выдвинуть из своей среды новых управленцев.
Собственность общественная, если управленцы, утратившие доверие, не справившиеся с обязанностями по повышению качества управления, немедленно могут быть устранены из сферы управления по инициативе персонала, занятого обслуживанием данной совокупности средств производства, основой чего является условие: социальной базой управленческого корпуса не может быть замкнутая социальная группа, вход в которую закрыт для представителей и выходцев из иных социальных групп.
Общественную собственность на что-либо в её управленческом существе невозможно ввести законом, поскольку:
если господствует взгляд, что общественное де-юре — это бесхозное де-факто, то бесхозное де-факто станет частным персональным или корпоративным.
кроме того, юридическое введение общественной собственности осуществимо только при определённом уровне развития культуры общества, нравственности и миропонимания, по крайней мере, — политически активной его части.
Право же отстранить управленца от должности, — неотъемлемо свойственное общественной собственности — может быть общественно полезным только, если персонал отдаёт себе отчёт в том, что единственной причиной для отстранения управленца является его неспособность управлять с необходимым уровнем качества по поддерживаемой обществом концепции общественной жизни. В частности, причиной для немедленного отстранения может быть использование управленческой должности кем-либо для личного и семейно-кланового обогащения за счёт явного воровства, финансового аферизма, создания и поддержания возможностей к получению монопольно высоких зарплат и прочего, что наносит прямой и косвенный ущерб окружающим и потомкам.
Иными словами, право общественной собственности проистекает из миропонимания отдельных лиц, составляющих общество в целом, и традиций культуры, воспроизводимых бессознательно (автоматически), а не из юридических деклараций.
Таким образом, сначала в культуре общества и в психологии людей должна возникнуть нравственно-мировоззренческая основа, обращающая собственность на средства производства коллективного пользования в общественную вне зависимости от её юридического оформления, а только после этого господство общественной собственности де-факто выразит себя в практике управления многоотраслевой производственно-потребительской системы общества и утвердит себя юридически. Если есть только юридические формы, но нравственно-мировоззренческий базис отсутствует, то «общественная» де-юре собственность обречена быть де-факто частной собственностью корпорации негодяев-управленцев, как это и было большей частью в СССР на протяжении всей его истории, хотя и по разным причинам в разные периоды.
Частная собственность может быть как личной (семейно- клановой), так и «элитарно»-корпоративной. При этом корпорация может быть оформлена юридически как привилегированный класс (дворянство) или сословие (купечество в России), а может быть и не оформленной юридически, но действовать мафиозно (как бюрократия в СССР). В случае частной корпоративной собственности она по форме может выглядеть и быть оформлена юридически как общественная. В СССР «общенародная» государственная и кооперативно-колхозная собственность формально выступали как общественная, но по причине «элитарной» замкнутости и неподконтрольности обществу «номенклатуры» бюрократии, начавшей из поколения в поколение воспроизводить саму себя в династиях, вся «общественная» собственность реально стала частной «элитарно»-корпоративной при попустительстве остального населения СССР. В этом выразилась реальная нравственность, господствовавшая в беспартийной части общества и в КПСС. В перестройку и «демократизацию» под этот реальный жизненный факт просто стали подводить юридическое обоснование.
Продуктом именно той эпохи являются сегодняшние банкиры и яркий представитель их среды — Герман Греф. Что же предлагает нам «топ-менеджер» Сбербанка? Что подразумевает он под «современными методами управления». Как теперь ясно из вышеизложенного Греф просто предлагает юридически законно экспроприировать у народа. Если сейчас ему приходится основные шаги согласовывать с руководством страны, то в случае приватизации Сбербанка — необходимость в этом можно будет свести к минимуму.
Понятно, что исходя из определения собственности — Сбербанк только номинально принадлежит государству, поскольку «топ-менеджмент» банка назначает себе зарплаты несопоставимые с зарплатами врачей и учителей, то есть де-факто он и так является частным. Однако Греф предлагает окончательно узаконить этот процесс — так чтобы распоряжаться народным достоянием в открытую.
Теперь, после того, как внесена ясность понимания вопроса о собственности на средства производства и вопроса об отличии общественной собственности на средства производства от частной собственности на них (как личной, так и корпоративной), ясна и позиция Грефа, обратимся к воззрениям известного капиталиста Генри Форда:
Капитал, проистекающий сам собой из предприятия, употребляемый на то, чтоб помогать рабочему идти вперед и поднять свое благосостояние, капитал, умножающий возможности работы и одновременно по- нижающий издержки по общественному служению, будучи даже в руках одного лица, не является опасностью для общества. Он ведь представляет собой исключительно ежедневный запасный рабочий фонд, доверенный обществом данному лицу и идущий на пользу общества. Тот, чьей власти он подчинен, отнюдь не может рассматривать его как нечто личное. Никто не имеет права считать подобный излишек личной собственностью, ибо не он один его создал. Излишек есть общий продукт всей организации.
Как можно из этого понять, хотя юридически Г.Форд — один из частных собственников-капиталистов, совладельцев на основе акционирования «Форд моторс», однако он фактически расценивает и «Форд моторс», и все остальные предприятия в США и в остальном мире в качестве достояния общественной собственности народов и человечества в целом, которое находится под управлением тех или иных лиц персонально. И хотя он не вдаётся в рассмотрение вопроса о том, кому персонально общество доверило управление той или иной общественной собственностью, а кто узурпировал управление ею и, эксплуатируя невежество людей и пороки исторически сложившейся культуры, злоупотребляет юридическим правом частной собственности, — по существу сказанного им Г.Форд оказывается сторонником справедливого жизнеустройства.
В сравнении с ним проявляется вся сущность Германа Грефа и его «эффективность» как управленца.
Вложения
-
public-gref-privat.jpg
