Власти существенно скорректировали законодательство о банкротстве. В выигрыше будут и кредиторы, которым будет проще вернуть свои деньги, и должники, которым дан шанс на восстановление бизнеса
Поправки в законодательство о банкротстве вносятся в два этапа. Один блок изменений 31 июля был подписан президентом, с этой же даты поправки вступают в силу. Вторая часть поправок еще только вносится в виде законопроекта в Госдуму. 1 августа правительство подписало соответствующее постановление.
Эти поправки существенно изменят процедуру банкротства компаний, считают юристы. С их помощью РБК выделил пять наиболее значимых изменений и оценил, что они дадут неплатежеспособным должникам и кредиторам.
И для тех, и для других вопрос совершенствования законодательства о банкротстве крайне актуален, подтверждает статистика Единого федерального реестра сведений о банкротстве. По итогам 2016 года суды вынесли 12 602 решения о признании компаний-должников банкротами, в 67% случаев кредиторы должника не получили ни рубля в ходе конкурсного производства. Доля удовлетворенных заявлений о привлечении руководства и собственников банкротов к субсидиарной ответственности (расплата по долгам их фирм при недостаточности активов, которые можно реализовать для расчетов с кредиторами) составляет 16% от общего числа (из поданных 2699 заявлений удовлетворено 429). Реальные же расчеты во исполнение судебных решений по субсидиарной ответственности и вовсе редкость, указывают юристы.
Низкая эффективность института банкротства подталкивает законодателей вносить изменения, предлагая бизнесу более работоспособные и действенные инструменты для возврата долгов, полагает юрист компании «Лемчик, Крупский и партнеры» Кирилл Захаров.
Реальная ответственность
Поправки вводят в закон о банкротстве норму, позволяющую привлекать к субсидиарной ответственности ее реальное руководство и собственников, а не так называемых номинальных директоров — подставных лиц, в реальности не управляющих компанией и, главное, не имеющих имущества для расплаты по ее долгам. В новой редакции закона «номиналы» освобождаются от ответственности, если укажут на реальное руководство и собственников банкрота.
Мнения юристов относительно этой новеллы разделились.
По мнению адвоката московской коллегии адвокатов «Князев и партнеры» Зиннура Зиннятуллина, это необходимая норма, которая обеспечит эффективное взаимодействие номинальных директоров с арбитражными управляющими (курируют процесс банкротства) и правоохранительными органами для выявления и привлечения к ответственности реально виновных в банкротстве лиц. «Просто человека с улицы, у которого нет никакого имущества и который был назначен на руководящий пост номинально, в том числе в целях уклонения от гражданской ответственности в виде погашения задолженности, привлекать к субсидиарной ответственности бессмысленно», — добавляет он.
Управляющий партнер бюро «Деловой фарватер» Роман Терехин, напротив, скептичен: «Не думаю, что такое изменение будет действительно эффективно работать на практике. В России на данный момент есть ряд законов, позволяющих избежать привлечения к ответственности в том случае, если сдашь правонарушителей. Однако об их эффективности говорить не приходится. Достаточно, например, вспомнить ту же программу послабления наказаний, предусматривающую освобождение от наказания в случае раскрытия картельного сговора. Если в Европе она работает эффективно и повсеместно, то у нас, можно сказать, не реализуется вовсе». Все дело в том, продолжает Терехин, что западный менталитет кардинальным образом отличается от российского: сдать своего некогда бизнес-партнера — значит стать изгоем в глазах общественности: «Сегодня ты станешь информатором правоохранительных органов, а завтра от тебя отвернутся твои компаньоны, в результате чего дальнейшее извлечение прибыли может оказаться труднодоступным, а бизнес и вовсе может оказаться на грани банкротства. Поэтому-то такие программы и не пользуются популярностью в России».
Старший юрист BGP Litigation Антон Помазан также считает, что массовой сдачи реальных виновных в банкротстве не будет, но по другой причине: «Такие «директора», как правило, осведомлены о рисках привлечения их к субсидиарной ответственности, не страшатся этого, за что и получают свое вознаграждение».
Контролирующие лица
Поправки устанавливают круг лиц, которые могут быть признаны контролирующими компанию-должника. До сих пор этот круг в законодательстве очерчен не был.
Теперь он довольно широк: от непосредственного руководства компании (и родственников) и собственников, лично или в группе распоряжающихся более чем 50% акций или долей фирмы либо имеющих право назначать руководителя, до лиц, действующих по доверенности (замещающих отсутствующее руководство) или извлекающих выгоду из недобросовестного поведения менеджмента компании. «Например, если все средства от совершенных через многочисленные компании-прокладки сделок поступили на счет одного лица, это лицо будет признано конечным получателем экономической выгоды и привлечено к ответственности», — поясняет Кирилл Захаров.
Раньше, когда понятие «контролирующее лицо» не было конкретизировано, судьи по своему внутреннему убеждению принимали решение, кого именно привлекать к субсидиарной ответственности. «Конкретизация положительно скажется на единстве судебной практики», — считает Зиннур Зиннятуллин. «Впрочем, прежде чем она сформируется, может пройти не один год», — предупреждает Роман Терехин. Дело в том, что перечень контролирующих лиц должника, которых можно привлечь к субсидиарной ответственности по долгам компании, в новой редакции закона остается открытым, поясняет он. «Арбитражный суд может признать лицо контролирующим должника по иным основаниям», — говорится в новой редакции закона о банкротстве.
Априори виноватые
Поправками закрепляется принцип автоматической субсидиарной ответственности руководства и собственников, если у компаний-должников недостаточно средств для полного погашения долгов перед кредиторами при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств: ими или в их пользу, или с их одобрения совершались сделки, существенно навредившие компании, не в порядке бухгалтерские документы, отсутствуют обязательные к хранению бумаги компании либо информация в них искажена и пр.
До принятия поправок доказывать виновность директоров и учредителей в банкротстве компании приходилось арбитражным управляющим или самим кредиторам, в зависимости от того, кто подавал заявление о привлечении к субсидиарной ответственности. Теперь же ответчикам нужно будет доказывать свою невиновность.
По мнению Романа Терехина, это существенно упростит наработку судебной практики по взысканию с руководства и собственников денег для расплаты с кредиторами.
За банкротным рублем
Изменения в закон о банкротстве вводят новый вид вознаграждения для арбитражных управляющих в размере 30% от размера требований кредиторов, погашенных за счет привлеченных к субсидиарной ответственности лиц. При этом вознаграждение управляющему в размере 7% от общей конкурсной массы, действующее сейчас, сохраняется.
Старший юрист BGP Litigation Антон Помазан поддерживает такую поправку. «На практике большинство заявлений от арбитражных управляющих о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности являются лишь необходимой формальностью и не приводят к каким-либо результатам. После изменений закона появится достаточно серьезная финансовая мотивация для управляющих добиваться привлечения к ответственности контролирующих лиц и реального взыскания с них денежных средств», — считает он.
Впрочем, столь высокий уровень вознаграждения сопряжен с рисками чрезмерного увлечения управляющих инструментом субсидиарной ответственности, предупреждает Зиннур Зиннятуллин. «У управляющего есть другие инструменты пополнения конкурсной массы для расчета с кредиторами, в том числе об истребовании имущества и оспаривании сделок, направленных на отчуждение имущества. С установлением существенного дополнительного вознаграждения от взыскания субсидиарной задолженности требования по ней могут стать прерогативой управляющих», — рассуждает он. По мнению Зиннятуллина, было бы оптимальным установить единую процентную ставку вознаграждения 15% от общей конкурсной массы.
Вопросы о целесообразности столь высокого вознаграждения могут возникнуть и у кредиторов: ведь выплата осуществляется из средств, взысканных в их интересах, указывают юристы. Впрочем, во избежание конфликта законом предусмотрено, что право на получение 30% управляющий имеет, только если докажет, что деньги в конкурсную массу поступили именно в результате его действий по привлечению руководства и собственников компании к субсидиарной ответственности.
Защита для должника
Поправки защищают не только кредиторов, но и должников. Важное изменение именно такой направленности содержится в еще не принятом проекте поправок, направленном правительством в Госдуму.
Документ предусматривает возможность параллельной подачи в арбитражный суд не только заявления о банкротстве, но и заявления о введении процедуры реструктуризации долгов. Последнее предполагает защиту от банкротства: если суд рассмотрит такое заявление в пользу компании, в отношении нее не может быть введено конкурсное производство. «В рамках банкротства предлагается новая процедура, фактически являющаяся процедурой финансового оздоровления должника, — при ее применении не будет реального банкротства», — констатирует партнер международной юридической фирмы Herbert Smith Freehills Алексей Панич.
«Это позволит должнику прекратить большую часть исполнительных производств и отменить все имеющиеся ограничения, после чего продолжить деятельность», — говорит юрист BMS Law Firm Владимир Шалаев. «Часто действия, предпринимаемые судебными приставами, приводят к неплатежеспособности должника, снятие же запретов на реализацию имущества и, например, моратория на удовлетворение требований кредиторов могли бы позволить компании рассчитаться с долгами и продолжить деятельность», — поясняет он. «Должник должен будет в суде раскрыть свои активы, предоставить отчет о финансовом состоянии и предложить свой план погашения задолженности. В дальнейшем на собрании кредиторов проходит голосование за утверждение данного плана. Если большинство принимают план, а затем его утверждает арбитражный суд, то в течение нескольких лет (максимум четырех, однако по решению кредиторов этот срок может быть продлен еще на четыре года) план реструктуризации реализуется», — рассказывает партнер коллегии адвокатов «Юков и партнеры» Светлана Тарнопольская.
Сейчас встречаются случаи, когда процедура банкротства прекращается мировым соглашением между кредиторами и должником, но это возможно только при согласии сторон, говорит Владимир Шалаев. «Процедура же реструктуризации долгов дает шанс должнику, испытывающему временные трудности, если кредиторы изначально не намереваются идти на уступки или в ситуациях, когда компанию по каким-либо причинам просто «топят», — поясняет он.
Однако, по мнению юристов, в этой поправке есть риск, что должник будет пользоваться реабилитационным механизмом недобросовестно. «К примеру, за четыре месяца компания может успеть вывести свои активы и имущество, и возможности у кредиторов противодействовать этому не будет», — поясняет партнер юридического бюро «Падва и Эпштейн» Павел Герасимов.
Источник
Поправки в законодательство о банкротстве вносятся в два этапа. Один блок изменений 31 июля был подписан президентом, с этой же даты поправки вступают в силу. Вторая часть поправок еще только вносится в виде законопроекта в Госдуму. 1 августа правительство подписало соответствующее постановление.
Эти поправки существенно изменят процедуру банкротства компаний, считают юристы. С их помощью РБК выделил пять наиболее значимых изменений и оценил, что они дадут неплатежеспособным должникам и кредиторам.
И для тех, и для других вопрос совершенствования законодательства о банкротстве крайне актуален, подтверждает статистика Единого федерального реестра сведений о банкротстве. По итогам 2016 года суды вынесли 12 602 решения о признании компаний-должников банкротами, в 67% случаев кредиторы должника не получили ни рубля в ходе конкурсного производства. Доля удовлетворенных заявлений о привлечении руководства и собственников банкротов к субсидиарной ответственности (расплата по долгам их фирм при недостаточности активов, которые можно реализовать для расчетов с кредиторами) составляет 16% от общего числа (из поданных 2699 заявлений удовлетворено 429). Реальные же расчеты во исполнение судебных решений по субсидиарной ответственности и вовсе редкость, указывают юристы.
Низкая эффективность института банкротства подталкивает законодателей вносить изменения, предлагая бизнесу более работоспособные и действенные инструменты для возврата долгов, полагает юрист компании «Лемчик, Крупский и партнеры» Кирилл Захаров.
Реальная ответственность
Поправки вводят в закон о банкротстве норму, позволяющую привлекать к субсидиарной ответственности ее реальное руководство и собственников, а не так называемых номинальных директоров — подставных лиц, в реальности не управляющих компанией и, главное, не имеющих имущества для расплаты по ее долгам. В новой редакции закона «номиналы» освобождаются от ответственности, если укажут на реальное руководство и собственников банкрота.
Мнения юристов относительно этой новеллы разделились.
По мнению адвоката московской коллегии адвокатов «Князев и партнеры» Зиннура Зиннятуллина, это необходимая норма, которая обеспечит эффективное взаимодействие номинальных директоров с арбитражными управляющими (курируют процесс банкротства) и правоохранительными органами для выявления и привлечения к ответственности реально виновных в банкротстве лиц. «Просто человека с улицы, у которого нет никакого имущества и который был назначен на руководящий пост номинально, в том числе в целях уклонения от гражданской ответственности в виде погашения задолженности, привлекать к субсидиарной ответственности бессмысленно», — добавляет он.
Управляющий партнер бюро «Деловой фарватер» Роман Терехин, напротив, скептичен: «Не думаю, что такое изменение будет действительно эффективно работать на практике. В России на данный момент есть ряд законов, позволяющих избежать привлечения к ответственности в том случае, если сдашь правонарушителей. Однако об их эффективности говорить не приходится. Достаточно, например, вспомнить ту же программу послабления наказаний, предусматривающую освобождение от наказания в случае раскрытия картельного сговора. Если в Европе она работает эффективно и повсеместно, то у нас, можно сказать, не реализуется вовсе». Все дело в том, продолжает Терехин, что западный менталитет кардинальным образом отличается от российского: сдать своего некогда бизнес-партнера — значит стать изгоем в глазах общественности: «Сегодня ты станешь информатором правоохранительных органов, а завтра от тебя отвернутся твои компаньоны, в результате чего дальнейшее извлечение прибыли может оказаться труднодоступным, а бизнес и вовсе может оказаться на грани банкротства. Поэтому-то такие программы и не пользуются популярностью в России».
Старший юрист BGP Litigation Антон Помазан также считает, что массовой сдачи реальных виновных в банкротстве не будет, но по другой причине: «Такие «директора», как правило, осведомлены о рисках привлечения их к субсидиарной ответственности, не страшатся этого, за что и получают свое вознаграждение».
Контролирующие лица
Поправки устанавливают круг лиц, которые могут быть признаны контролирующими компанию-должника. До сих пор этот круг в законодательстве очерчен не был.
Теперь он довольно широк: от непосредственного руководства компании (и родственников) и собственников, лично или в группе распоряжающихся более чем 50% акций или долей фирмы либо имеющих право назначать руководителя, до лиц, действующих по доверенности (замещающих отсутствующее руководство) или извлекающих выгоду из недобросовестного поведения менеджмента компании. «Например, если все средства от совершенных через многочисленные компании-прокладки сделок поступили на счет одного лица, это лицо будет признано конечным получателем экономической выгоды и привлечено к ответственности», — поясняет Кирилл Захаров.
Раньше, когда понятие «контролирующее лицо» не было конкретизировано, судьи по своему внутреннему убеждению принимали решение, кого именно привлекать к субсидиарной ответственности. «Конкретизация положительно скажется на единстве судебной практики», — считает Зиннур Зиннятуллин. «Впрочем, прежде чем она сформируется, может пройти не один год», — предупреждает Роман Терехин. Дело в том, что перечень контролирующих лиц должника, которых можно привлечь к субсидиарной ответственности по долгам компании, в новой редакции закона остается открытым, поясняет он. «Арбитражный суд может признать лицо контролирующим должника по иным основаниям», — говорится в новой редакции закона о банкротстве.
Априори виноватые
Поправками закрепляется принцип автоматической субсидиарной ответственности руководства и собственников, если у компаний-должников недостаточно средств для полного погашения долгов перед кредиторами при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств: ими или в их пользу, или с их одобрения совершались сделки, существенно навредившие компании, не в порядке бухгалтерские документы, отсутствуют обязательные к хранению бумаги компании либо информация в них искажена и пр.
До принятия поправок доказывать виновность директоров и учредителей в банкротстве компании приходилось арбитражным управляющим или самим кредиторам, в зависимости от того, кто подавал заявление о привлечении к субсидиарной ответственности. Теперь же ответчикам нужно будет доказывать свою невиновность.
По мнению Романа Терехина, это существенно упростит наработку судебной практики по взысканию с руководства и собственников денег для расплаты с кредиторами.
За банкротным рублем
Изменения в закон о банкротстве вводят новый вид вознаграждения для арбитражных управляющих в размере 30% от размера требований кредиторов, погашенных за счет привлеченных к субсидиарной ответственности лиц. При этом вознаграждение управляющему в размере 7% от общей конкурсной массы, действующее сейчас, сохраняется.
Старший юрист BGP Litigation Антон Помазан поддерживает такую поправку. «На практике большинство заявлений от арбитражных управляющих о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности являются лишь необходимой формальностью и не приводят к каким-либо результатам. После изменений закона появится достаточно серьезная финансовая мотивация для управляющих добиваться привлечения к ответственности контролирующих лиц и реального взыскания с них денежных средств», — считает он.
Впрочем, столь высокий уровень вознаграждения сопряжен с рисками чрезмерного увлечения управляющих инструментом субсидиарной ответственности, предупреждает Зиннур Зиннятуллин. «У управляющего есть другие инструменты пополнения конкурсной массы для расчета с кредиторами, в том числе об истребовании имущества и оспаривании сделок, направленных на отчуждение имущества. С установлением существенного дополнительного вознаграждения от взыскания субсидиарной задолженности требования по ней могут стать прерогативой управляющих», — рассуждает он. По мнению Зиннятуллина, было бы оптимальным установить единую процентную ставку вознаграждения 15% от общей конкурсной массы.
Вопросы о целесообразности столь высокого вознаграждения могут возникнуть и у кредиторов: ведь выплата осуществляется из средств, взысканных в их интересах, указывают юристы. Впрочем, во избежание конфликта законом предусмотрено, что право на получение 30% управляющий имеет, только если докажет, что деньги в конкурсную массу поступили именно в результате его действий по привлечению руководства и собственников компании к субсидиарной ответственности.
Защита для должника
Поправки защищают не только кредиторов, но и должников. Важное изменение именно такой направленности содержится в еще не принятом проекте поправок, направленном правительством в Госдуму.
Документ предусматривает возможность параллельной подачи в арбитражный суд не только заявления о банкротстве, но и заявления о введении процедуры реструктуризации долгов. Последнее предполагает защиту от банкротства: если суд рассмотрит такое заявление в пользу компании, в отношении нее не может быть введено конкурсное производство. «В рамках банкротства предлагается новая процедура, фактически являющаяся процедурой финансового оздоровления должника, — при ее применении не будет реального банкротства», — констатирует партнер международной юридической фирмы Herbert Smith Freehills Алексей Панич.
«Это позволит должнику прекратить большую часть исполнительных производств и отменить все имеющиеся ограничения, после чего продолжить деятельность», — говорит юрист BMS Law Firm Владимир Шалаев. «Часто действия, предпринимаемые судебными приставами, приводят к неплатежеспособности должника, снятие же запретов на реализацию имущества и, например, моратория на удовлетворение требований кредиторов могли бы позволить компании рассчитаться с долгами и продолжить деятельность», — поясняет он. «Должник должен будет в суде раскрыть свои активы, предоставить отчет о финансовом состоянии и предложить свой план погашения задолженности. В дальнейшем на собрании кредиторов проходит голосование за утверждение данного плана. Если большинство принимают план, а затем его утверждает арбитражный суд, то в течение нескольких лет (максимум четырех, однако по решению кредиторов этот срок может быть продлен еще на четыре года) план реструктуризации реализуется», — рассказывает партнер коллегии адвокатов «Юков и партнеры» Светлана Тарнопольская.
Сейчас встречаются случаи, когда процедура банкротства прекращается мировым соглашением между кредиторами и должником, но это возможно только при согласии сторон, говорит Владимир Шалаев. «Процедура же реструктуризации долгов дает шанс должнику, испытывающему временные трудности, если кредиторы изначально не намереваются идти на уступки или в ситуациях, когда компанию по каким-либо причинам просто «топят», — поясняет он.
Однако, по мнению юристов, в этой поправке есть риск, что должник будет пользоваться реабилитационным механизмом недобросовестно. «К примеру, за четыре месяца компания может успеть вывести свои активы и имущество, и возможности у кредиторов противодействовать этому не будет», — поясняет партнер юридического бюро «Падва и Эпштейн» Павел Герасимов.
Источник
