Вторую неделю кряду россиян уговаривают поверить в окончание кризиса. Сначала благую весть принес первый вице-премьер Игорь Шувалов, а в минувший четверг к нему присоединился и глава Сбербанка Герман Греф, анонсировавший завершение острой фазы. И тот, и другой, очевидно, вдохновились данными Росстата за первый квартал, которые оказались неожиданно хорошими. Российская экономика по сравнению с первым кварталом прошлого года упала, но упала не так сильно, как прогнозировали Минэкономразвития и большинство аналитиков. Да и другие признаки окончания острой фазы, казалось бы, налицо. Достаточно на рубль взглянуть, который ни снижающаяся нефть, ни возобновившиеся покупки валюты Центробанком поколебать не могут.
Вот только после данных за первый квартал Росстат опубликовал данные за апрель. И они оказались вовсе не так хороши. А если говорить прямо, то совсем нехороши. Промышленное производство в апреле, если сравнивать с апрелем прошлого года, обвалилось на 4,5%, что втрое превышает падение в первом квартале и в 7 с лишним раз больше мартовского. При этом, если добывающие отрасли худо-бедно держатся, перерабатывающая промышленность рухнула на 7,2%. Производство автомобилей за год сократилось на 22%. Падает даже пищевая промышленность, несмотря на все антисанкции. И это все на фоне спокойных нефтяных цен, относительной стабилизации на юго-востоке Украины и прочих позитивных для российской экономики факторов, которым не нарадуются покупатели рублей.
Можно было бы, конечно, расценить апрельские данные как неприятную неожиданность, но это было бы лукавством. Скорее уж данные за первый квартал несколько выбиваются из российского кризисного сценария. Объясняется же относительно мягкое вхождение в кризис двумя связанными между собой факторами — резкой девальвацией и паникой среди российских потребителей. Первая поддержала российского производителя, особенно в пищевой промышленности, где к девальвации рубля прибавился административный запрет на импорт продовольствия. Вторая заставила население активно тратить стремительно тающие сбережения на вещи необязательные, а зачастую и просто ненужные. Пока рубль рушился, с полок сметали самый залежалый товар. Но даже это не остановило падения экономики, не способной развиваться в условиях того уровня ставок по кредитам, который был задан ставкой рефинансирования ЦБ.
И вот рубль стабилизировался, более того, существенно укрепился с начала года, когда нефть уходила ниже 50 долларов за баррель. Девальвационный эффект исчерпан. Ставки уже не так высоки, как в начале года, но недостаточно низки, чтобы можно было инвестировать в создание или развитие производства. А главное, вызванный паникой потребительский бум сменился режимом жесткой экономии: сбережения-то потрачены, в том числе и на покупку долларов, которые что ни день дешевле.
Все это в правительстве понимают и активно подталкивают Банк России к более агрессивному снижению ставок и усилению интервенций на валютном рынке с целью «подправить» слишком укрепившийся курс национальной валюты. Проблема в том, что гонят рубль наверх спекулятивные деньги игроков, играющих на разнице в процентных ставках. И неосторожные действия Банка России могут привести к тому, что надувшийся на российском валютном рынке пузырь лопнет, а спекулянты, его надувавшие, отправятся искать счастья в другие регионы мира. От ЦБ в данных обстоятельствах требуется ювелирная точность, которой нынешнее руководство регулятора отнюдь не отличается. Даже если забыть и простить паническое повышение ставки до 17%, можно найти и более свежие примеры.
Взять ту же ситуацию с Агентством по страхованию вкладов (АСВ). На минувшей неделе Банк России лишил лицензии очередные три банка, не слишком заботясь о том, что выплаты вкладчикам этих банков полностью опустошат счета АСВ. Без денег Агентство, конечно, не останется — у него есть возможность взять кредит в том же ЦБ либо получить деньги напрямую из Резервного фонда правительства, но все это требует времени, в течение которого Банк России фактически не сможет исполнять свои регулирующие функции.
Так что прав, наверное, Путин, заявивший не так давно, что и кризиса-то в России никакого и не было. Действительно, он только начинается.
Источник.
Вот только после данных за первый квартал Росстат опубликовал данные за апрель. И они оказались вовсе не так хороши. А если говорить прямо, то совсем нехороши. Промышленное производство в апреле, если сравнивать с апрелем прошлого года, обвалилось на 4,5%, что втрое превышает падение в первом квартале и в 7 с лишним раз больше мартовского. При этом, если добывающие отрасли худо-бедно держатся, перерабатывающая промышленность рухнула на 7,2%. Производство автомобилей за год сократилось на 22%. Падает даже пищевая промышленность, несмотря на все антисанкции. И это все на фоне спокойных нефтяных цен, относительной стабилизации на юго-востоке Украины и прочих позитивных для российской экономики факторов, которым не нарадуются покупатели рублей.
Можно было бы, конечно, расценить апрельские данные как неприятную неожиданность, но это было бы лукавством. Скорее уж данные за первый квартал несколько выбиваются из российского кризисного сценария. Объясняется же относительно мягкое вхождение в кризис двумя связанными между собой факторами — резкой девальвацией и паникой среди российских потребителей. Первая поддержала российского производителя, особенно в пищевой промышленности, где к девальвации рубля прибавился административный запрет на импорт продовольствия. Вторая заставила население активно тратить стремительно тающие сбережения на вещи необязательные, а зачастую и просто ненужные. Пока рубль рушился, с полок сметали самый залежалый товар. Но даже это не остановило падения экономики, не способной развиваться в условиях того уровня ставок по кредитам, который был задан ставкой рефинансирования ЦБ.
И вот рубль стабилизировался, более того, существенно укрепился с начала года, когда нефть уходила ниже 50 долларов за баррель. Девальвационный эффект исчерпан. Ставки уже не так высоки, как в начале года, но недостаточно низки, чтобы можно было инвестировать в создание или развитие производства. А главное, вызванный паникой потребительский бум сменился режимом жесткой экономии: сбережения-то потрачены, в том числе и на покупку долларов, которые что ни день дешевле.
Все это в правительстве понимают и активно подталкивают Банк России к более агрессивному снижению ставок и усилению интервенций на валютном рынке с целью «подправить» слишком укрепившийся курс национальной валюты. Проблема в том, что гонят рубль наверх спекулятивные деньги игроков, играющих на разнице в процентных ставках. И неосторожные действия Банка России могут привести к тому, что надувшийся на российском валютном рынке пузырь лопнет, а спекулянты, его надувавшие, отправятся искать счастья в другие регионы мира. От ЦБ в данных обстоятельствах требуется ювелирная точность, которой нынешнее руководство регулятора отнюдь не отличается. Даже если забыть и простить паническое повышение ставки до 17%, можно найти и более свежие примеры.
Взять ту же ситуацию с Агентством по страхованию вкладов (АСВ). На минувшей неделе Банк России лишил лицензии очередные три банка, не слишком заботясь о том, что выплаты вкладчикам этих банков полностью опустошат счета АСВ. Без денег Агентство, конечно, не останется — у него есть возможность взять кредит в том же ЦБ либо получить деньги напрямую из Резервного фонда правительства, но все это требует времени, в течение которого Банк России фактически не сможет исполнять свои регулирующие функции.
Так что прав, наверное, Путин, заявивший не так давно, что и кризиса-то в России никакого и не было. Действительно, он только начинается.
Источник.
