ForkLog представляет первую часть статьи о финансировании проектов с помощью проведения ICO, написанную кандидатом экономических наук, директором блокчейн-акселератора Финунивера и сооснователем Dolphin Blockchain Intelligence Андреем Варнавским.
ICO (Initial Coin Offerings) — это уже не просто популярный способ финансирования проектов, основанных на технологии блокчейн. Сейчас все чаще встречаются выходящие на краудсейл проекты, в которых блокчейн не является основой.
В рамках ICO начинают привлекать средства бизнесы, которые вообще не являются технологичными: это могут быть сельскохозяйственные проекты или даже проекты из сферы телевидения и кино. Так, на днях о привлечении средств через краудсейл объявила команда сериала о блокчейне «Миссия на 21 миллион».
Одной из причин такого интереса является то, что в технологии блокчейн результатом формирования распределенной базы является неизменяемая и открытая информация о праве пользователя на актив. Активы могут быть абсолютно разнообразными. Если мы создаем блокчейн-систему исключительно для целей внедрения криптовалюты, то это и будет конечный актив. Но в блокчейне мы, к примеру, можем хранить информацию о собственности на курицу, и тогда нашим основным активом будет являться именно это право собственности.
При этом нам ничего не мешает в системе по учету прав собственности одновременно иметь и внутреннюю валюту, которая в этом случае будет являться дополнительным активом. То есть в блокчейне мы храним данные о собственниках, а для оплаты изменения записи о собственнике мы можем использовать внутреннюю монету. Актив — это название экономическое, токен — это название, скорее, технологическое, но в обоих случаях речь идет о базовом праве субъекта на что-то.
В блокчейне, предположим, может содержаться информация не о самой собственности на курицу, а о праве на результаты ее деятельности — яйца, и уже это будет нашим основным активом. Естественно, пример с курицей и яйцом может показаться несколько абсурдным, хотя на практике такое уже реализуется.
Самым логичным и первичным направлением применения технологии распределенного реестра является, пожалуй, сфера недвижимости и прав, связанных с ней: собственность, аренда, узуфрукт… вариантов бесконечное множество.
По сути своей ICO — это публичное мероприятие, в рамках которого некий проект продает какую-то часть собственных токенов. Причем все чаще средства собираются не только в криптовалюте — проекты начинают привлекать и фиатные деньги. К примеру, недавно прошедший краудсейл ZrCoin в фиате собрал сумму, вполне сопоставимую с суммой, собранной в биткоинах.
Венчурное финансирование осуществляется в двух формах: либо это кредитование, либо это продажа доли в компании. В первом случае проект должен будет вернуть потраченные деньги, выплатив начисленный сверху процент. То есть интерес инвестора заключается в начисленном проценте. Во втором случае финансирование невозвратное, но основатели проекта отдают часть принадлежащей им компании. Венчурный инвестор в качестве компенсации получает часть стоимости бизнеса.
Первый парадокс ICO заключается в том, что основатели проекта получают деньги не за долю в компании. При этом эти деньги они не должны возвращать. Все обязательства основателей заключаются в токене, точнее, в том праве требования, которое в нем заключено. Фактически, последователи идеи и энтузиасты обменивают свои деньги на некое обещание проекта, выраженное в токене. Здесь как раз и присутствует высокая степень схожести с краудфандингом, когда деньги собираются под обещание проекта в будущем предоставить свою продукцию тем, кто поучаствует в финансировании сейчас. В обоих случаях основатели не собираются возвращать деньги с процентами, они обещают поделиться тем, что создадут.
Есть еще одно слово, которое иногда применяется для определения ICO — фандрайзинг. К примеру, юрист из команды ForkLog Владислав Лихута использует этот термин в одной из своих статей. Цитирую: «Около 5 000 BTC — именно такую сумму средств привлек проект MasterCoin (сейчас Omni) во время первого в истории криптовалютного фандрайзинга, который состоялся еще летом 2013 года». В такой трактовке, на мой взгляд, происходит еще большее смешение понятий. И грань между краудинвестингом, краудфандингом и фандрайзингом стирается полностью.
Здесь, в моем понимании, существует фундаментальное заблуждение: ICO — это форма сбора инвестиционных средств. Основатели проекта обязательно должны дать ответ на один принципиальный вопрос — почему токен будет дорожать? Если проектом не предусмотрено удорожание монеты, то это не краудинвестинг, а скорее фандрайзинг, то есть сбор пожертвований.
Резюмируя, можно констатировать, что первый парадокс заключается в том, что по своей природе ICO — это одна из форм привлечения инвестиций, а на практике люди отдают деньги просто под идею, даже не рассчитывая на их возврат с каким-то доходом.
Именно поэтому и не существует однозначной грани, разделяющей фандрайзинг, краудфандинг и краудинвестинг, но все-таки в отношении ICO хотелось бы выделить одну принципиальную черту. У этих схем есть одно общее свойство: человек, вложивший деньги в проект, помогает ему создать некий продукт. А вот дальше начинаются отличия. За свою помощь в фандрайзинге он не должен получить ничего. Краудфандинг дает возможность «купить» этот продукт заранее по более низкой цене, в итоге получая существенную экономию. В краудинвестинге (ICO) инвестор покупает токен, который потенциально может подорожать, принеся доход в будущем. То есть, фандрайзинг — это просто желание поддержать, краудфандинг — экономия на дисконтированной цене будущего продукта, а краудинвестинг — доходность вложений.
Еще раз повторим главный вопрос любого ICO — почему токен будет дорожать? Так вот второй парадокс ICO заключается в том, что доходность вложений в токен проекта практически никогда не связана с доходом самого проекта. Более того, далеко не всегда ценность, заложенная в сам токен, заключается в конечном продукте проекта.
Возьмем, к примеру, проект Waves, который является лидером среди российских ICO. Этот проект — платформа, продуктом которой по сути является бесплатное создание децентрализованных онлайн-сервисов на базе блокчейна. Подобные платформы созданы для того, чтобы на их основе другие люди создавали какие-то решения на блокчейне, но сами платформы за это денег не берут.
Однако монеты, которые они размещали на своих ICO, используются для оплаты транзакций внутри этих платформ. То есть инвесторы, купившие их монеты на ICO, не становятся собственниками будущей продукции, у них не появляется права требования на эту будущую продукцию. Они получают монету, которая будет иметь обращение внутри проекта, и ее ценность заключается именно в том, сколько сервисов будет создано на основе этой платформы. Здесь нет прямой предпродажи, как это часто бывает в краудфандинге. Более того, в случае, когда проект продает монету для «внутреннего» обращения, в ней вообще не заложено никакого очевидного права требования.
Однако есть и другие ICO в токенах которых заложено право требования на конкретный актив. Например, тот же ZrCoin обеспечивает свои токены будущей промышленной продукцией.
Крайне редко встречаются проекты, которые предлагают обладателям токена право требования части дохода, полученного самим проектом. Как правило, это токены криптоинвестиционных фондов. В общепринятом понимании перераспределение прибыли проекта между владельцами токенов не происходит.
Налицо еще один парадокс: доходность инвестиций в ICO на практике не связана с прибыльностью проекта, даже убыточный проект, а в настоящий момент большинство проектов еще не зарабатывают, а лишь тратят, может приносить инвестору доход.
Привлечение инвестиций через первичное размещение монет — крайне молодой инструмент, именно поэтому в нем и существуют парадоксы, то есть ситуации, которые могут существовать в реальности, но не имеют логического объяснения.
ICO (Initial Coin Offerings) — это уже не просто популярный способ финансирования проектов, основанных на технологии блокчейн. Сейчас все чаще встречаются выходящие на краудсейл проекты, в которых блокчейн не является основой.
В рамках ICO начинают привлекать средства бизнесы, которые вообще не являются технологичными: это могут быть сельскохозяйственные проекты или даже проекты из сферы телевидения и кино. Так, на днях о привлечении средств через краудсейл объявила команда сериала о блокчейне «Миссия на 21 миллион».
Одной из причин такого интереса является то, что в технологии блокчейн результатом формирования распределенной базы является неизменяемая и открытая информация о праве пользователя на актив. Активы могут быть абсолютно разнообразными. Если мы создаем блокчейн-систему исключительно для целей внедрения криптовалюты, то это и будет конечный актив. Но в блокчейне мы, к примеру, можем хранить информацию о собственности на курицу, и тогда нашим основным активом будет являться именно это право собственности.
При этом нам ничего не мешает в системе по учету прав собственности одновременно иметь и внутреннюю валюту, которая в этом случае будет являться дополнительным активом. То есть в блокчейне мы храним данные о собственниках, а для оплаты изменения записи о собственнике мы можем использовать внутреннюю монету. Актив — это название экономическое, токен — это название, скорее, технологическое, но в обоих случаях речь идет о базовом праве субъекта на что-то.
В блокчейне, предположим, может содержаться информация не о самой собственности на курицу, а о праве на результаты ее деятельности — яйца, и уже это будет нашим основным активом. Естественно, пример с курицей и яйцом может показаться несколько абсурдным, хотя на практике такое уже реализуется.
Самым логичным и первичным направлением применения технологии распределенного реестра является, пожалуй, сфера недвижимости и прав, связанных с ней: собственность, аренда, узуфрукт… вариантов бесконечное множество.
По сути своей ICO — это публичное мероприятие, в рамках которого некий проект продает какую-то часть собственных токенов. Причем все чаще средства собираются не только в криптовалюте — проекты начинают привлекать и фиатные деньги. К примеру, недавно прошедший краудсейл ZrCoin в фиате собрал сумму, вполне сопоставимую с суммой, собранной в биткоинах.
Венчурное финансирование осуществляется в двух формах: либо это кредитование, либо это продажа доли в компании. В первом случае проект должен будет вернуть потраченные деньги, выплатив начисленный сверху процент. То есть интерес инвестора заключается в начисленном проценте. Во втором случае финансирование невозвратное, но основатели проекта отдают часть принадлежащей им компании. Венчурный инвестор в качестве компенсации получает часть стоимости бизнеса.
Первый парадокс ICO заключается в том, что основатели проекта получают деньги не за долю в компании. При этом эти деньги они не должны возвращать. Все обязательства основателей заключаются в токене, точнее, в том праве требования, которое в нем заключено. Фактически, последователи идеи и энтузиасты обменивают свои деньги на некое обещание проекта, выраженное в токене. Здесь как раз и присутствует высокая степень схожести с краудфандингом, когда деньги собираются под обещание проекта в будущем предоставить свою продукцию тем, кто поучаствует в финансировании сейчас. В обоих случаях основатели не собираются возвращать деньги с процентами, они обещают поделиться тем, что создадут.
Есть еще одно слово, которое иногда применяется для определения ICO — фандрайзинг. К примеру, юрист из команды ForkLog Владислав Лихута использует этот термин в одной из своих статей. Цитирую: «Около 5 000 BTC — именно такую сумму средств привлек проект MasterCoin (сейчас Omni) во время первого в истории криптовалютного фандрайзинга, который состоялся еще летом 2013 года». В такой трактовке, на мой взгляд, происходит еще большее смешение понятий. И грань между краудинвестингом, краудфандингом и фандрайзингом стирается полностью.
Здесь, в моем понимании, существует фундаментальное заблуждение: ICO — это форма сбора инвестиционных средств. Основатели проекта обязательно должны дать ответ на один принципиальный вопрос — почему токен будет дорожать? Если проектом не предусмотрено удорожание монеты, то это не краудинвестинг, а скорее фандрайзинг, то есть сбор пожертвований.
Резюмируя, можно констатировать, что первый парадокс заключается в том, что по своей природе ICO — это одна из форм привлечения инвестиций, а на практике люди отдают деньги просто под идею, даже не рассчитывая на их возврат с каким-то доходом.
Именно поэтому и не существует однозначной грани, разделяющей фандрайзинг, краудфандинг и краудинвестинг, но все-таки в отношении ICO хотелось бы выделить одну принципиальную черту. У этих схем есть одно общее свойство: человек, вложивший деньги в проект, помогает ему создать некий продукт. А вот дальше начинаются отличия. За свою помощь в фандрайзинге он не должен получить ничего. Краудфандинг дает возможность «купить» этот продукт заранее по более низкой цене, в итоге получая существенную экономию. В краудинвестинге (ICO) инвестор покупает токен, который потенциально может подорожать, принеся доход в будущем. То есть, фандрайзинг — это просто желание поддержать, краудфандинг — экономия на дисконтированной цене будущего продукта, а краудинвестинг — доходность вложений.
Еще раз повторим главный вопрос любого ICO — почему токен будет дорожать? Так вот второй парадокс ICO заключается в том, что доходность вложений в токен проекта практически никогда не связана с доходом самого проекта. Более того, далеко не всегда ценность, заложенная в сам токен, заключается в конечном продукте проекта.
Возьмем, к примеру, проект Waves, который является лидером среди российских ICO. Этот проект — платформа, продуктом которой по сути является бесплатное создание децентрализованных онлайн-сервисов на базе блокчейна. Подобные платформы созданы для того, чтобы на их основе другие люди создавали какие-то решения на блокчейне, но сами платформы за это денег не берут.
Однако монеты, которые они размещали на своих ICO, используются для оплаты транзакций внутри этих платформ. То есть инвесторы, купившие их монеты на ICO, не становятся собственниками будущей продукции, у них не появляется права требования на эту будущую продукцию. Они получают монету, которая будет иметь обращение внутри проекта, и ее ценность заключается именно в том, сколько сервисов будет создано на основе этой платформы. Здесь нет прямой предпродажи, как это часто бывает в краудфандинге. Более того, в случае, когда проект продает монету для «внутреннего» обращения, в ней вообще не заложено никакого очевидного права требования.
Однако есть и другие ICO в токенах которых заложено право требования на конкретный актив. Например, тот же ZrCoin обеспечивает свои токены будущей промышленной продукцией.
Крайне редко встречаются проекты, которые предлагают обладателям токена право требования части дохода, полученного самим проектом. Как правило, это токены криптоинвестиционных фондов. В общепринятом понимании перераспределение прибыли проекта между владельцами токенов не происходит.
Налицо еще один парадокс: доходность инвестиций в ICO на практике не связана с прибыльностью проекта, даже убыточный проект, а в настоящий момент большинство проектов еще не зарабатывают, а лишь тратят, может приносить инвестору доход.
Привлечение инвестиций через первичное размещение монет — крайне молодой инструмент, именно поэтому в нем и существуют парадоксы, то есть ситуации, которые могут существовать в реальности, но не имеют логического объяснения.
