Представляем сорок девятый выпуск проекта Инвестомания
Тема: Влияние создания мегарегулятора на развитие фондового рынка
Послушать интервью:
[MP3]http://investomania.podfm.ru/interview/57/file/podfm_investomania_interview_49.mp3[/MP3]
Скачать mp3-файл (50:11, 68.9 Мб, 192 kbps)
Тема: Влияние создания мегарегулятора на развитие фондового рынка
Ведущий: Павел Бор
Эксперт: Андрей Верников, Заместитель Генерального директора по инвестиционному анализу ИК "ЦЕРИХ Кэпитал Менеджмент".
Эксперт: Андрей Верников, Заместитель Генерального директора по инвестиционному анализу ИК "ЦЕРИХ Кэпитал Менеджмент".
Послушать интервью:
[MP3]http://investomania.podfm.ru/interview/57/file/podfm_investomania_interview_49.mp3[/MP3]
Скачать mp3-файл (50:11, 68.9 Мб, 192 kbps)
- Особенности Российского фондового рынка
- Создание мегарегулятора в 2013 г.
- Оценка последствий перехода к мегарегулятору
- Готовность Российской экономики к глобальным изменениям
• Я думаю, что инвесторы сейчас находятся в миноре, а спекулянты, которые зарабатывают деньги в боковом диапазоне, наоборот, на подъеме, потому что рынок у всех разный.
• Для регулятора любимое дитя – это главным образом банки, а не инвесткомпании, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
• У нас низкая финансовая грамотность, и есть желание, как у Ивана-дурачка, въехать на печи прямиком в рай. Нас будут и дальше ловить на этот крючок. Раньше ловили на «МММ», на «Хопер-Инвест», сейчас на псевдофорекс, а через 10 лет будет что-то еще.
• Государство всегда было хищником, и оно совершенно не собирается ни о ком заботиться. Мне даже становится смешно, когда я слышу, как говорят, что Сбербанк заботится о людях.
• Если у человека хорошо получается на каком-то рынке, то лучше не экспериментировать, не ломать машинку для печатания денег.
• Для регулятора любимое дитя – это главным образом банки, а не инвесткомпании, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
• У нас низкая финансовая грамотность, и есть желание, как у Ивана-дурачка, въехать на печи прямиком в рай. Нас будут и дальше ловить на этот крючок. Раньше ловили на «МММ», на «Хопер-Инвест», сейчас на псевдофорекс, а через 10 лет будет что-то еще.
• Государство всегда было хищником, и оно совершенно не собирается ни о ком заботиться. Мне даже становится смешно, когда я слышу, как говорят, что Сбербанк заботится о людях.
• Если у человека хорошо получается на каком-то рынке, то лучше не экспериментировать, не ломать машинку для печатания денег.
Павел Бор: Добрый день, дорогие друзья! В эфире очередной выпуск проекта «Инвестомания», и в студии с вами я, Павел Бор. Сегодня у меня в гостях Андрей Верников – заместитель генерального директора по инвестиционному анализу Инвестиционной компании «ЦЕРИХ Кэпитал Менеджмент». Андрей, добрый день!
Андрей Верников: Добрый день, Павел! Добрый день, слушатели!
Павел Бор: Андрей, наша сегодняшняя тема звучит следующим образом: «Влияние создания мегарерулятора на развитие нашего фондового рынка». И начну я по традиции с вопроса – что сейчас творится на рынке?
Андрей Верников: Ну, рынок у всех разный. У спекулянтов рынок один, у инвесторов – другой. Но я думаю, что инвесторы сейчас находятся в миноре, а спекулянты, которые зарабатывают деньги в боковом диапазоне, наоборот, на подъеме, потому что рынок у всех разный.
Павел Бор: Как известно, в 2013 году Владимир Путин подписал закон о создании мегарегулятора на базе ЦБ. Как в связи с этим изменилась ситуация, как это повлияло на брокерский бизнес? Изменилась ли картина в целом?
Андрей Верников: В целом, если это каким-то образом и повлияло, то повлияло негативным образом, потому что, знаете, не бывает двух одинаково любимых детей. В данном случае для регулятора главным образом любимое дитя – это банки, а не инвесткомпании, со всеми вытекающими отсюда последствиями в плане квалификации тех людей, которые разрабатывают различные нормативные акты. Конечно, это не главная причина тех негативных настроений, которые сейчас циркулируют среди инвесторов и в сообществе, но все-таки позитивного влияния мы не ощутили.
Павел Бор: Ну, а есть ли отличия между тем, как стало сейчас, когда ЦБ, по сути, год регулирует, по сравнению с тем, как было, когда ФСФР регулировало рынок? Как реально изменилась эта ситуация?
Андрей Верников: Если говорить о реальном секторе, например, о госкомпаниях, там разрабатываются определенные кодексы, там действительно есть какое-то влияние, а мы в нашей компании не ощущаем никакого позитивного влияния.
Павел Бор: Почему?
Андрей Верников: Ну, я думаю, потому, что, возможно, все усилия направлены на регулирование банков, а не инвесткомпаний, и еще потому, что это по времени совпало с различными негативными тенденциями, которые есть на фондовом рынке.
Павел Бор: А тогда каков был смысл в этой затее? Оставили бы эту функцию за ФСФР, и все было бы по-прежнему.
Андрей Верников: Ну, Вы знаете, у и бюрократии есть свои законы. Можно доказать, что любое дело, и праведное, и неправедное, дело очень нужное. С другой стороны, с точки зрения бюрократии есть вот этот управленческий зуд создать мегарегулирование. Как сказал Дмитрий Медведев, мы уже прошли половину пути по созданию МФЦ, то есть все «мега», все глобально.
Павел Бор: Мы как раз делали передачу про МФЦ, и, на мой взгляд, сделаны только какие-то декларативные шаги, ничего реального не создано.
Андрей Верников: Совершенно с Вами согласен. И поэтому сейчас клиенты брокерских компаний думают не о российском рынке, а об американском, немецком рынках.
Павел Бор: О том же Гонконге.
Андрей Верников: Да. То есть слова могут быть самыми правильными, а течение жизни будет в совершенно другую сторону.
Павел Бор: Наша передача называется «Инвестомания». Так или иначе, нас слушают инвесторы действующие, потенциальные, может быть, даже инвесторы в прошлом. У людей действительно наблюдаются какие-то непонятные настроения, и чувствуется, что они ожидают чего-то очень плохого. Вот Вы чувствуете это настроение среди клиентов? Может быть, кто-то окэшится и ждет, или, наоборот, кто-то пытается шортить и зарабатывать на этом? Что Вы видите у клиентов, какие настроения?
Андрей Верников: В нашей компании исторически сложился костяк клиентов с достаточно большим размером счета. Эти люди прошли через осколки кризиса 2008 года и, может быть, даже осколки кризиса 1998 года, поэтому их сейчас совершенно не удивишь ценой в 95 долларов за баррель нефти, и поэтому говорить, что они напуганы, неправильно. Это некая рабочая ситуация.
Павел Бор: А массовый инвестор?
Андрей Верников: Что касается массового инвестора, то в основе своей у них есть либо свой бизнес, либо какая-то работа. И те идеи, которые выдавали многие компании, к примеру, 2 года назад о том, что «вы можете немножко поучиться, после учебы 3 часа поскальпировать, и жизнь удалась», они не работают. То есть у людей, у которых есть свой бизнес, нет времени вникать в сложности фондового рынка, в эти сложные траектории внутри бокового движения.
Если бы рынок двигался в какую-то одну сторону, мы привлекли бы значительно больше клиентов. А сейчас мы как бы отрезали ту группу клиентов, которые должны каждую секунду следить за тем, что происходит на мониторе, но у них нет для этого времени.
Павел Бор: Ну, тогда это ДУ-шные клиенты, по сути?
Андрей Верников: ДУ-шные, если их убедить отдать свои деньги ДУ. Основа психологии человека такова, что все мы метим в Наполеоны, что мы лучше всех управляем. Потом, как правило, человек «сливает», у него большие убытки, которые доходят до 60% от депозита, и потом он приходит в учебный центр нашей компании и говорит: «Давайте учиться. Я хочу отыграть хотя бы часть своих потерь». То есть изначально никто не хочет давать деньги в управление.
Павел Бор: Совершенно верно, соглашусь с Вами. Даже существует статистика, что повторно возвращается очень маленький процент. Первый раз обожглись и повторно заводят, по-моему, до 15%, то есть ничтожный процент.
Андрей Верников: Тут очень много зависит от того, в каком ты окружении. В наши брокерские компании клиентов приводит либо харизма продавца, либо довольный сосед. Но, поскольку при такой статистике, которую Вы озвучили, довольных соседей мало, и еще многие обожглись на Форексе, и из-за низкой финансовой грамотности считается, что Форекс и фондовый рынок – это одно и то же, то они говорят: «Это разводилово, не занимайся этим».
Павел Бор: У нас исторически люди привыкли доверять кому угодно, только не своей голове.
Андрей Верников: Да. Им говорят: «Ты чего время тратишь? Я пробовал – это бесполезняк полный».
Павел Бор: Или, наоборот: «Давай, давай, это верняк, я здесь поднял миллионы». Но это бывает в одном случае из ста.
Андрей Верников: Да. И здесь как бы все еще накладывается на недофинансирование, то есть на низкий размер счета. Допустим, мы от «ЦЕРИХА» ездили в Астрахань. К тому моменту, 2 года назад, средняя зарплата там была порядка 15 или 16 тысяч рублей.
Павел Бор: Это еще неплохо по сравнению с остальными регионами.
Андрей Верников: Ну, да, там были титульные работодатели, например, «Лукойл», несколько корабельных, но это неважно. Главное, с каким счетом при таком уровне человек может открыть брокерский счет. Если это небольшая сумма, то, чтобы почувствовать с этой суммы что-то реальное, он должен рисковать. Как только он начинает рисковать, он входит в зону повышенного риска, где ему приходится сталкиваться с этакими «акулами», и там его уже «раздевают».
Павел Бор: Тогда не очень понятно, зачем еще 3-4 года назад компании очень активно открывали свои ФИЦы и шли в регионы. Это же, по сути, была тупиковая стратегия, не кажется ли Вам?
Андрей Верников: Ну, если в регионе присутствует 3 игрока, то это, как правило, 2 федеральных и один местный. У каждого игрока есть своя идея. Например, 2 года назад были игроки, которые активно пропагандировали структурные продукты. Они уверяли, что это некая машина, которая печатает деньги без всякого риска, и можно получить без риска ежегодно порядка 40% доходности, что не совсем правда. Если вчитаться в договор по этому продукту, там написано мелким шрифтом «при определенных условиях».
Павел Бор: Совершенно верно.
Андрей Верников: То есть были определенные идеи, под которые пытались подсадить клиентов. Потом, была другая идея, мы ее уже немножечко осветили, по поводу скальпинга, о том, что скальпинг – это, скорее всего, мотиваторы…
Павел Бор: Я бы сказал, псевдомотиваторы.
Андрей Верников: Да. Там, конечно, были настоящие люди, например, Андрей Беритц из псковской школы скальперов, но их было очень мало. В основном же у нас люди, которые мотивируют, с харизмой – это одна категория, а те, кто реально умеет работать на бирже, у них харизмы нет, они двух слов связать не могут.
Павел Бор: Ну, теоретики и практики, классический расклад.
Андрей Верников: Да. И вот с этими идеями многие компании пошли в регионы. Слава Богу, мы такие идеи не выдвигали. На всех семинарах я озвучивал печальную статистику – сколько выигрывают, сколько проигрывают, и говорил, насколько это тяжело, если работать именно на небольших таймфреймах и пытаться переиграть профессионалов. Другие же компании говорили, что это просто.
Павел Бор: Тогда мне не очень понятно. Создали мегарегулятор, но заходишь в метро – всех этих форексных и так далее вывесок меньше не стало. Почему мегарегулятор с правовой точки зрения не возьмется за эту сферу всерьез? Мне почему-то кажется, что там половина компаний с мошенническим уклоном, и что эти компании являются после каких-то якорных брендов самым крупным рекламодателем в той же подземке. А ведь там реклама стоит очень немалых денег. Андрей, почему наш человек настолько доверчив?
Андрей Верников: Опять же, мы недофинансированы. У нас низкая финансовая грамотность, и есть желание, как у Ивана-дурачка, въехать на печи прямиком в рай. Нас будут и дальше ловить на этот крючок. Раньше ловили на «МММ», на «Хопер-Инвест», сейчас на псевдофорекс, а через 10 лет будет что-то еще.
Павел Бор: То есть форма меняется, а содержание остается прежним.
Андрей Верников: Ну, да, к сожалению. Простому человеку нужны простые решения. Но инвестировать на рынке совсем непросто. Значит, будет некий эрзац-продукт, который будет предлагаться простым людям, и будут говорить, что это очень просто. На самом деле, все это упаковано в красивый фантик, причем говорится, что можно очень просто получить деньги.
Павел Бор: Сейчас уже год как Центральный банк де-факто является мегарегулятором и, по сути, единственным органом, который запустил свои щупальца практически во все финансовые области. Мы видим, что творится с банковским рынком, как по традиции каждый понедельник, ну, иногда вторник отзывается как минимум 1-2 лицензии. Ожидаете ли Вы чистку вот этих мошеннических компаний наподобие того, как это происходит сейчас с банковским сектором? Иными словами, будет ли Центральный банк применять какие-то действительно серьезные меры в отношении реального финансового сектора?
Андрей Верников: Ну, во-первых, не все компании имеют российскую юрисдикцию.
Павел Бор: Оказывается, большинство как раз не имеет.
Андрей Верников: Да. Поэтому как их можно прижать? Во-вторых, те негативные тенденции, то, что подрывается доверие к фондовому рынку, к настоящему Форексу, волнует только нас с Вами. Я думаю, что задачи сейчас совершенно другие. Сейчас проблема – удержать инфляцию с учетом девальвации рубля на 25% с начала года. И на этом фоне сейчас проблема Форекса совсем не № 1.
Павел Бор: Возможно, не № 1, но позволю себе с Вами не согласиться. Это может вытекать в некую социальную катастрофу, ведь люди теряют деньги. Мы все помним, как это было в прошлые, удачные времена.
Андрей Верников: В социальную катастрофу, связанную с МММ?
Павел Бор: Я считаю, что это была какая-то локальная катастрофа, не мировых масштабов.
Андрей Верников: Насколько все это волнует государство? По-моему, не очень сильно.
Павел Бор: Государство, возможно, не очень, но тогда непонятно, зачем нужно было создавать единый регулятивный орган. Вот объясните, какой был в этом смысл? Работала ФСФР, отзывала лицензии, и, мне кажется, ФСФР действовала более эффективно, нежели ЦБ. Я что-то за последний год не слышал каких-то громких дел.
Андрей Верников: Ну, мы в самом начале говорили, что не бывает двух любимых детей. В данном случае все внимание банкам, а не Форексу. Насколько мы знаем, с 1 января будут вводиться индивидуальные инвестиционные счета, будет реклама этих счетов, деньги уже на это есть.
Павел Бор: Я хотел как раз об этом задать вопрос.
Андрей Верников: Сейчас я не могу сказать ничего определенного, потому что утверждены еще не все нормативные акты.
Павел Бор: Поясните хотя бы общий смысл.
Андрей Верников: Общий смысл – якорить инвесторов, чтобы они вкладывали деньги в акции на какой-то более долгий срок – на 3 года, например, не занимались спекуляциями и за счет этого получали налоговые преференции. В общем, идея правильная, что нужно взрастить прослойку инвесторов, а не спекулянтов.
Павел Бор: Это касается только российской юрисдикции, или зарубежные инвесторы тоже могут вливать?
Андрей Верников: Этого я не знаю. По тем нормативным документам, которые к нам приходили, это российские. Все-таки какие-то попытки делаются. 8 сентября был День финансовой грамотности. Специалисты поехали в школы, в институты, то есть были попытки отвернуть от Форекса. И даже одна из тем финансовой грамотности называлась «Мошеннические схемы Форекса». Но это не на уровне Первого канала. Потому что реклама в метро или еще где-то – она же бьет массово. А здесь ты приходишь в класс, где сидит 25 человек.
Павел Бор: Ну, и, опять же, это же прямые договоренности брокеров со школами. Это законодательно нигде не прописано, хоть школы-то государственные.
Андрей Верников: Да. И еще вопрос. Если у этих нечестных форексников порядка 70% бюджета идет на рекламу, а у честных брокеров в разы меньше, то как их побороть?
Павел Бор: Ну, если только какими-то нормативными актами и их серьезным исполнением.
Андрей Верников: Но нормативные акты были приняты насчет азартных игр, игорных зон.
Павел Бор: Ну, вот смотрите. Давайте проведем параллель с азартными играми, ведь психология, на самом деле, здесь та же – что человек садится за рулетку, что за компьютер. Ведь цель – нажива – она, в принципе, ясна. По-моему, очень хорошо прикрыли и вывели, просто убили этот рынок.
Конечно, номинально создали какие-то зоны в Краснодарском крае, но они не работают. Были действительно здравые предложения со стороны депутатов из определенных фракций: «Узаконьте! Ведь это серьезные поступления в бюджет». Вот хороший пример, как смогли победить игорную индустрию, которая была, на мой взгляд, более криминализирована, нежели какие-то форексы.
Андрей Верников: Ну, свинья – она грязь всегда найдет. Если человек хочет играть, он пойдет в специальные подпольные квартиры.
Павел Бор: Но это все-таки какие-то единичные случаи, локальные, а мы говорим о массовости рынка.
Андрей Верников: Может быть, государство уже списало этих людей со своих счетов.
Павел Бор: Забыло про них.
Андрей Верников: Да. И потом, мы считаем, что государство должно патронировать гражданина, заботиться о нем, но я бы сказал, что это какое-то понятие еще из советской пропаганды. На самом деле, государство всегда было хищником, и оно совершенно не собирается ни о ком заботиться.
Павел Бор: Да, соглашусь. История не терпит сослагательного наклонения. Действительно, государство обдирало, как могло.
Андрей Верников: Мне даже становится смешно, когда я слышу, как говорят, что Сбербанк заботится о людях. Достаточно вспомнить, сколько раз в советское время государство заставляло людей чуть ли не треть зарплаты конвертировать в оборонные облигации.
Павел Бор: Как у нас говорили, в добровольно-принудительном порядке.
Андрей Верников: Да. Затем, после войны была реформа, когда до какой-то планки рубль шел один к одному, а потом уже один к десяти. То есть все время предпринимались попытки залезть в твой карман.
Павел Бор: В связи с этим у меня вопрос об очень резонансном законе об изъятии накопительной части пенсии, который, на мой взгляд, люди до конца не понимают. Разъясните, пожалуйста, весь трагизм этого закона.
Андрей Верников: Я, пожалуй, воздержусь от комментариев. Для Финансовой группы «ЦЕРИХ» это достаточно болезненный вопрос. У нас свой пенсионный фонд, и мне сейчас не с руки об этом говорить. Я только хочу сказать, что государство все время меняет правила игры. Медведев сказал о том, что мы прошли половину пути на МФЦ, но что, по сути, здесь получается? Среда финансистов – она очень консервативна, а в налогообложении каждый год меняются правила игры.
Павел Бор: Да. Это недопустимо.
Андрей Верников: То есть это никак не стыкуется с МФЦ. Так мы всех распугаем.
Павел Бор: Да. А ведь говорят, что деньги любят тишину и предсказуемость.
Андрей Верников: Конечно. То есть, есть более горящие вопросы, чем пенсии, например, заткнуть дырки в бюджете. И даже по экономике мы видим, что правительство у нас действует как бы в аварийном режиме затыкания дырок. Тут какие-то глобальные вопросы модернизации, инноваций, но нам надо немедленно затыкать дырки в бюджете. Какое формирование среды, финансовой грамотности? Зачем это нужно? Нам нужен эффект прямо сейчас, немедленно.
Павел Бор: Соглашусь, к сожалению. Мой следующий вопрос связан, возможно, с несколько болезненной для Вас тематикой. Если не хотите – не отвечайте. В 2013 году была отозвана лицензия на осуществление брокерской деятельности у вашей дочерней компании «ЦЕРИХ региональное развитие». На Ваш взгляд, это способствовало оттоку клиентов, как-то повлияло на имидж компании? Как Вы прошли эту ситуацию?
Андрей Верников: Дело в том, что к тому моменту, когда была отозвана лицензия, там никакая деятельность не велась. Мы просто объяснили людям, как все было. То есть те люди, которые там числились, заранее были переведены в другие компании. В общем, группа «ЦЕРИХА» большая, внутри нее много компаний. На рынке были аналогичные отзывы лицензий у компаний, где уже не ведется никакая деятельность.
Павел Бор: Совершенно верно. Надо отметить, что это не единичный случай.
Андрей Верников: Да. И поэтому люди во всем разобрались.
Павел Бор: То есть паники не было, люди отнеслись с пониманием?
Андрей Верников: Да нет, у нас тоже были эмоциональные моменты. 2 года назад в банк «ЦЕРИХ» пришли с обыском. И что оказалось? Один из клиентов вел какую-то деятельность, и этим клиентом заинтересовались. Мы просто выписали пресс-релиз, сказали, что это к «ЦЕРИХУ» не имеет никакого отношения, и никакого не было отзыва.
Павел Бор: Андрей, в какие инструменты Вы верите на ближайшую перспективу?
Андрей Верников: О, это самый хороший вопрос. Я думаю, что здесь все индивидуально. Человек, который работает на фондовом рынке, должен взять лист бумаги, расчертить его наполовину и слева написать плюсики, а справа – минусики, то есть его конкурентные преимущества по тому или иному инструменту.
Вот, допустим, у меня психология спекулянта. Я точно не знаю, что я смогу инвестировать на годы и годы вперед. Примерно 10% клиентов в «ЦЕРИХЕ» – это женщины, которые открывают счета, всего лишь 10%. Это немного, но у них, как правило, психология не спекулянта, а, скорее, психология инвестиционная. И так по всем группам. Вот я, допустим, верю в какие-то инструменты, но лично для меня наиболее комфортно искать игровые моменты на споте – это фондовая секция ММВБ, а реализовывать их на срочном рынке. Это связано именно с тарифами, так просто дешевле работать.
Павел Бор: То есть Вы хеджируетесь в любом случае. Вы работаете не на одном споте?
Андрей Верников: Я игровые моменты ищу и по графикам, и по инвестиционным идеям. Я как бы должен реализовать их на споте, но, на самом деле, заявка проходит на срочном рынке. Это связано с более льготной комиссией, и не нужно платить компании за маржинальное плечо, за все это дело, поэтому это более интересно для меня.
Западные рынки для меня абсолютно чужды, и вообще я считаю, что от добра – добра не ищут. Если у человека хорошо получается на каком-то рынке, то лучше не экспериментировать, не ломать эту машинку для печатания денег. Потому что вход на какой-то новый рынок обязательно связан с учебой, а любая учеба связана с рисками. Ты чувствуешь себя неуверенно, и уже первое конкурентное преимущество выбивается у тебя из-за этого. У тебя обязательно возьмут плату за учебу, и ты обязательно проиграешь деньги. Поэтому это все очень индивидуально.
Я верю во все инструменты, которые сейчас существуют, но я считаю, что применительно ко мне у нас есть 3 группы инвесторов. Это долгосрочные инвесторы – от 3 лет, среднесрочные – от 6 месяцев до 3 лет, и краткосрочные инвесторы, внутренние спекулянты. Я считаю, что сейчас наступил момент, как я это называю, зайчиков-побегайчиков, что в фаворе будет только категория спекулянтов и долгосрочники от 3 лет и выше, а средний срок еще долго будет неактуальным.
Павел Бор: А был ли он вообще до этого?
Андрей Верников: Кстати, мы этот вопрос недавно обговаривали с управляющим «УралСиба» Сергеем Григоряном, и он сказал, что на этом, оказывается, можно было зарабатывать, это были его самые любимые стратегии. Сейчас эти стратегии не работают, абсолютно не работают, потому что нет определенной разорванной связи между ценой на нефть, например.
Вы можете думать, что цена на нефть, допустим, идет вниз, и поэтому рынок упадет вниз, или индекс развивающихся рынков идет вниз, а тут выходит какая-то новость по Украине, и она оказывается в 5 раз важнее. Всякие ваши схемы становятся абсолютно неактуальными, и вы говорите: «Это ложный рост, алогичный, неправильный». А цена-то все равно идет не в вашу сторону.
Павел Бор: Если можно так сказать, новости слишком волатильные.
Андрей Верников: Да. Я могу высказать свое мнение, где будет рынок. Я считаю, что ужесточение финансовой политики ФСФР ведет к дальнейшему укреплению доллара.
Павел Бор: И, как следствие, к ослаблению рубля.
Андрей Верников: Когда идет ослабление рубля, фондовый рынок никому не интересен. Вот, например, вчера мы были в гостях у «Норд-Капитала», достаточно известной компании. У них было совещание для управляющих. Я спросил: «Сколько по времени вы обсуждали фондовый рынок, и сколько ситуацию с рублем?» Они ответили: «90% времени мы обсуждали ситуацию с рублем и 10% фонды». Поэтому какой смысл?
Ты заработаешь в рублях какие-то мифические деньги, а потом они сгорят от девальвации. Поэтому мне кажется, что настоящего глобального суперроста не будет до тех пор, пока не стабилизируется ситуация с рублем, и пока не появится свет в окошке в плане отмены санкций против России. Ну, я думаю, что в 4-м квартале мы увидим 1520 по индексу ММВБ. Но кого это спасет?
Павел Бор: Большая часть накоплений у людей в любом случае в рублях, тогда, может быть, имеет смысл перекладываться, возможно, в какие-то коммодитиз? Какой совет Вы можете дать людям, у которых накопления в рублях?
Андрей Верников: Ну, люди все разные. И вот я даю совет, и на РБК-ТВ выступал не раз: «Только доллары». Почему у меня такая нелюбовь к рублю? Просто это валюта, с которой каждые 10 лет случаются катаклизмы. На мой взгляд, это не валюта накопления,
Павел Бор: А евро?
Андрей Верников: С евро сложно. Видите, что сейчас происходит? Каталония, парад суверенитетов и все такое. Есть небольшая вероятность, порядка 20%, может быть, 15% того, что через какое-то время евро вообще не будет существовать. Эта вероятность будет достаточно большой, если вы в нее вложитесь.
Павел Бор: Вот Вы говорите «парад суверенитетов», но Шотландия не стала создавать прецедент, и они отказались.
Андрей Верников: Да, шотландцы побоялись сдавать, а каталонцы были в Барселоне.
Павел Бор: Возможно, и они побоятся?
Андрей Верников: Думаю, что не побоятся. У них давние обиды на Испанию, потому что исторически Каталония была более сильной, чем Испания, а получилось, что более слабый игрок подчинил себе более сильного. До сих пор было так, что основные продукты, экспортные возможности и производство происходит в Каталонии, а налогов они отчисляют больше всех в Испании. Соответственно, обиды только множатся и множатся, и они точно пойдут до конца. Сейчас ситуация в европейской экономике достаточно пессимистичная, и мы можем увидеть вторую волну всяких катаклизмов, вот поэтому вложение в евро мне не кажется надежным.
Павел Бор: Вы помните, как наши одиознейшие депутаты, не будем называть их фамилии, призывали к принудительной дедолларизации экономики? Как Вы вообще смотрите на то, что хождение доллара могут серьезно ограничить?
Андрей Верников: Сейчас мы как бы присутствуем при большом интересном эксперименте, когда наши финансовые власти сказали, что для них первична инфляция. То есть Вы спокойно смотрите на то, что доллар – 40 рублей, а инфляция будет подконтрольной, причем все понимают, что потребительская корзина городского человека состоит на 70% из импортных товаров.
Павел Бор: Совершенно верно.
Андрей Верников: Но они делают вид, что этого не понимают. Если этот грандиозный эксперимент в следующем году провалится, то мы можем увидеть 100%-ную продажу выручки валюты, что было, например, в Советском Союзе, или мы можем пойти по пути ограничения хождения, как Вы сказали. Мы можем увидеть все, что угодно.
Павел Бор: Вы минутой ранее призывали к вложениям только в доллары.
Андрей Верников: Да, мне кажется, что это по-прежнему интересный актив, потому что тренд на ослабление рубля, на мой взгляд, продолжится.
Павел Бор: То есть наибольший хедж сейчас в долларе?
Андрей Верников: Вот смотрите, у нас есть фондовый рынок, где открыты возможности для инвестиций на 3 года и больше, но у нас очень мало людей, готовых заморозить инвестиции на 3 года и больше. Отдача нужна каждый месяц.
Павел Бор: У нас, в принципе, люди так долгосрочно планировать не умеют или не любят.
Андрей Верников: Вот поэтому я не говорю, что доллар – это единственное вложение. Я просто рассказываю о своем опыте и не скрываю, что мои личные накопления в основном в долларах. Ну, есть, конечно, у меня акции в «Ростелекоме», но в основном я в доллары несу.
Павел Бор: Вернемся к мегарегулятору. Достаточно часто, особенно года полтора назад, мы слышали, что шла работа по открытию прямого доступа наших инвесторов к зарубежным рынкам через брокеров. Сейчас есть брокеры, которые дают доступ, но этот доступ полноценным не назовешь. В связи с этим, если ситуация с санкциями будет пройдена, и в следующем году мы увидим какую-то стабилизацию обстановки, и все-таки власти пойдут на это, преследуя какие-то свои цели, как Центральный банк, являясь мегарегулятором, будет регулировать две юрисдикции?
Андрей Верников: Я понятия не имею, как он выйдет из этой проблемы.
Павел Бор: Это же будет серьезная проблема, это же двойное налогообложение.
Андрей Верников: Я, честно говоря, не могу сказать, как это будет. Сейчас биржа запускает фьючерсные контракты на различные акции – на немецкие и прочие, и я не могу сказать, чем это кончится.
Павел Бор: А как Вы смотрите на это?
Андрей Верников: Я смотрю на это с другой стороны – с точки зрения клиента. Сейчас клиенты почувствовали какой-то тупик на нашем рынке.
Павел Бор: Безальтернативность.
Андрей Верников: Да. Мы были на «ФИНАМЕ» у Кочеткова, и он сказал, что уже чуть ли не половина счетов открывается на американском рынке. Раньше такого не было, раньше открывалось около 15% на западных рынках. Они говорят, что сейчас это очень выгодно, потому что стоимость привлечения таких клиентов ниже, чем на российский рынок.
Павел Бор: Наверное, потому, что они уже изначально больше замотивированы на это.
Андрей Верников: Да. Но наше мнение, в «ЦЕРИХЕ», что это не будут неофиты, а просто пойдет некий отток с российского рынка. Эти будут люди, которые уже имеют вкус инвестирования. Значит, опять здесь есть некая ловушка.
Павел Бор: Те же скальперы.
Андрей Верников: Да, они туда пойдут. Определенно есть некая ловушка в том, что интерес возник после пяти с половиной лет почти безоткатного роста американского рынка. Обычно после того как ФСФР начинает цикл подъема ставки, американский рынок некоторое время еще по инерции растет, но я не уверен в том, что успех ждет инвесторов, которые сейчас открывают счета на американском рынке.
Я думаю, что в следующем году может быть такая же ситуация, какая наблюдается сейчас на российском рынке, что придется следить за позициями, и будет очень высокая волатильность американского рынка. И, опять же, это будет рынок профессионалов, а не пожарников и домохозяек, типа «инвестируй и забудь», что сейчас очень многих влечет, потому что экономика Америки как бы на подъеме, и поэтому нужно инвестировать в американские акции. Я, например, не уверен, что эта благоприятная среда продолжится вечно.
Павел Бор: Соглашусь. Тогда мне не очень понятно создание этого мегарегулятора. Давайте просто вспомним две самые сильные экономические державы – Китай и США, они ведь работают без мегарегулятора. Раньше мы говорили, что мы смотрим на Запад, а сейчас говорим, что мы смотрим на Восток. Зачем? Мне это непонятно.
Андрей Верников: Ну, во-первых, когда задумывалось создание этого мегарегулятора, была другая экономическая реальность, были определенные экономические иллюзии, что у нас все на подъеме.
Павел Бор: На Ваш взгляд, может ли откатиться назад эта ситуация, и могут ли вернуть функции ФСФР?
Андрей Верников: Думаю, что нет.
Павел Бор: То есть Вы думаете, что это окончательно?
Андрей Верников: Я думаю, что в ближайшее время нет. Нет, ну, есть реальные проблемы финансовых рынков, о которых мы говорили, жизнь ведь идет каким-то образом. Вот смотрите, у нас в 2018 году будут выборы. Прослойка людей, которые инвестируют в фондовый рынок, допустим, составляет 0,8% от населения. Согласитесь, что их проблемами государство заниматься не будет.
Павел Бор: Конечно.
Андрей Верников: И не такая уж большая прослойка голосующих. Ну, это все понятно, здесь нет ничего интересного. У нас есть клиенты, которые выигрывают из года в год, конечно, в основном не сумасшедшие цифры, но есть клиенты, которые показывают положительную динамику. Они спасают себя сами, без всяких регуляторов.
Павел Бор: На Ваш взгляд, более гибко относятся к этой ситуации молодые инвесторы или люди, прошедшие пирамиды и так далее?
Андрей Верников: По сути, молодежь, исходя из своей природы, более оптимистична, чем более старшее поколение, которому жизнь уже надавала тумаков. Но эта оптимистичность имеет и другую сторону – розовые очки. Кроме того, молодежь во многих регионах, например, в Екатеринбурге, перекредитована, то есть у них по 3-4 кредита.
Павел Бор: Да. Центральный банк год назад размещал статистику, что в среднем на заемщике 5 кредитов.
Андрей Верников: Да. И поэтому фондовый рынок их не очень-то волнует. Когда они устраиваются на работу, они приходят и спрашивают: «А сколько раз в месяц у вас зарплата? Есть ли у вас авансы, чтобы можно было нам кредиты выплачивать?» То есть они уже попали в это колесо. Та прослойка молодежи, которая может заинтересоваться фондовым рынком, на самом деле, небольшая. Ну, это на мой взгляд, конечно. Мы ездим в Высшую школу экономики, сотрудничаем с ними, и я вижу, что молодежи, прежде всего, нужен определенный позитивный пример.
Павел Бор: Есть пример Форекса.
Андрей Верников: Пример не соседа, который «слил» в Форексе, а пример успеха. На нашем рынке есть позитивные люди, например, Саша Герчик, но их очень мало, чтобы молодежь пошла. Чтобы инвестирование стало модным, нужны массовые примеры успеха, а сейчас есть массовые примеры неуспеха.
Павел Бор: А нужно ли нам, чтобы инвестирование стало модным? Вообще наши люди психологически к этому готовы? Не экономически, а психологически.
Андрей Верников: Но ведь никто не ожидал, что 5 лет назад произойдет взрывной рост счетов в Китае. Мне кажется, это такая штука, когда компаниям нужно держать порох сухим в плане технологий обучения клиентов. У нас есть учебный центр, и это может случиться в любую секунду. Ну, просто это невозможно предсказать, понимаете? Согласитесь, что умеренная инфляция благотворна для финансовых рынков.
Павел Бор: Соглашусь. Но ведь каждый эксперт говорит, что, действительно, на рынке стало очень сложно работать, что происходит отток клиентов.
Андрей Верников: Про отток я Вам не говорил.
Павел Бор: Ну, возможно, у вас оттока клиентов нет, и слава Богу, но, действительно, стало сложно работать в плане брокерского бизнеса. Все же мне не очень понятно, ведь я почему-то не вижу, что компании переезжают из более просторного офиса в менее просторный или даже закрываются. Комиссии вы точно не повышаете, на чем же тогда держится ваш бизнес, и будет ли он держаться при самом негативном прогнозе?
Андрей Верников: Вот Вы сейчас приехали в брокерскую компанию «ЦЕРИХ». Но, обратите внимание, «ЦЕРИХ» пережил времена, когда индекс был 500 пунктов.
Павел Бор: Да, это мне известно.
Андрей Верников: Вы же знаете, что Финансовая группа «ЦЕРИХ» сейчас держит направление. Потом, когда все будет более благоприятно, все ресурсы пойдут сюда.
Павел Бор: Вы продержитесь.
Андрей Верников: Да, я в этом не сомневаюсь. И то же по другим компаниям – какие-то направления приносят прибыль, а какие-то сейчас законсервированы. Ну, и что?
Павел Бор: Думаю, что если мы смогли прожить 500 пунктов, то мы проживем.
Андрей Верников: Да.
Павел Бор: Андрей, в чем Вы черпаете для себя вдохновение?
Андрей Верников: Во-первых, я не переоцениваю роль аналитиков. Я считаю, что аналитик – это как бы официант, который подает какую-то информацию. Дальше информация должна идти в некую торговую систему, пусть она даже на листочке записана, пусть она не в цифрах, надо просто качественно делать работу. Если ты делаешь эту работу качественно, то ты поднимаешься в рейтингах аналитиков, и, значит, ты как официант качественно подаешь блюдо к столу. Я думаю, это неплохо.
Павел Бор: Многие люди говорят, что жить уже как бы и неинтересно. Андрей, Вы очень позитивный, бодрый человек, и мой вопрос связан именно с этим. При той пессимистичной картине, которую мы наблюдаем сейчас на рынке, как Вам удается сохранять бодрость и оптимизм?
Андрей Верников: Во-первых, я еще занимаюсь съемками финансового видео, это мое небольшое хобби, и занимаюсь учебным центром
Павел Бор: Приятно общаться с коллегой.
Андрей Верников: Взаимно. И у меня как бы есть возможность переключаться – общаться с интересными людьми. У других же людей часто нет такой возможности, и это может приводить к пессимизму, когда ты загнан в какие-то рамки. Я недавно был в одной компании, которая занимается проблемами управления государственных компаний, то есть я могу переключиться на любую тему, и это как бы дает мне возможность спокойно дышать. Если бы я был рядовым аналитиком, поставленным в некие рамки, что я должен выдавать на-гора столько-то комментариев, публикаций в прессе, то, конечно, никакого вдохновения в жизни я бы не имел. Сама возможность переключаться на другой вид деятельности очень дорогого стоит.
Павел Бор: Какие у Вас еще есть хобби?
Андрей Верников: Ну, я не могу сказать, что у меня есть какие-то определенные хобби. Мне нравятся путешествия. Еще мне хотелось бы немножко отойти от шаблонов финансового видео и снимать ролики о финансистах без галстуков, как об обычных людях.
Павел Бор: Показать некий человеческий бэкграунд.
Андрей Верников: Да. И вот когда начинаешь монтировать этот ролик, передвигать кубики в программе монтажа, должен сказать, что ты получаешь большое удовольствие.
Павел Бор: Я смотрел практически все Ваши видео. Действительно, очень интересно. Есть ли страны, которые произвели на Вас большое впечатление?
Андрей Верников: Когда я пришел в «ЦЕРИХ», один из наших клиентов, Александр Кузьмин, посоветовал мне два города, где нужно покупать недвижимость. Это Барселона и Лиссабон. Я его спросил, где из этих двух городов все же лучше покупать недвижимость, он мне ответил, что лучше в Лиссабоне, потому что там люди чуть-чуть помягче, чем каталонцы. Теперь это два самых моих любимых города, и, наверное, Лиссабон даже чуть более любимый.
Павел Бор: Андрей, Вы любите читать?
Андрей Верников: Да. Я читаю в основном мемуары. В выходные дни я вообще не хочу думать о рынке, я даже телефон отключаю, если честно, чтоб никто мне не звонил. Я, конечно, понимаю, что могу пропустить несколько запросов, потому что некоторые журналисты любят звонить по выходным, но, мне кажется, чтобы нормально работать, нужна определенная гармония в душе. Хочется куда-нибудь забиться и никого не видеть. В основном я читаю книжки про авиацию, мемуары авиаконструкторов, военачальников.
Павел Бор: Назовите 2-3 автора или названия книг, которые произвели на Вас сильное впечатление.
Андрей Верников: У меня есть много книг, которые я перечитываю. Это Якубович, серия книг по созданию самолетов. Благодаря этим книгам я понимаю, что такое «русский дух». Сейчас у нас какое-то упадническое настроение, а когда понимаешь, что люди в 1941 году за год эвакуировали всю промышленность и наладили производство военной техники, которая не уступала технике противника, ты начинаешь гордиться Россией и понимать, что такое русский дух и русский человек. Вот эти книги мне помогают в жизни.
Павел Бор: К сожалению, многие забывают об этом и даже такие книги воспринимают несколько иначе. Андрей, я от всей души благодарю Вас за возможность сегодняшнего интервью. Мне было очень интересно, уверен, что было интересно и нашим слушателям. А я напоминаю, что сегодня мы общались с Андреем Верниковым, заместителем генерального директора по инвестиционному анализу компании «ЦЕРИХ Кэпитал Менеджмент». Андрей, хочется пожелать Вам успехов, здоровья, удачи, и оставаться таким же позитивным и бодрым. С Вами был Павел Бор, передача «Инвестомания». Ну, а пока – пока.
Андрей Верников: Спасибо большое.
Андрей Верников: Добрый день, Павел! Добрый день, слушатели!
Павел Бор: Андрей, наша сегодняшняя тема звучит следующим образом: «Влияние создания мегарерулятора на развитие нашего фондового рынка». И начну я по традиции с вопроса – что сейчас творится на рынке?
Андрей Верников: Ну, рынок у всех разный. У спекулянтов рынок один, у инвесторов – другой. Но я думаю, что инвесторы сейчас находятся в миноре, а спекулянты, которые зарабатывают деньги в боковом диапазоне, наоборот, на подъеме, потому что рынок у всех разный.
Павел Бор: Как известно, в 2013 году Владимир Путин подписал закон о создании мегарегулятора на базе ЦБ. Как в связи с этим изменилась ситуация, как это повлияло на брокерский бизнес? Изменилась ли картина в целом?
Андрей Верников: В целом, если это каким-то образом и повлияло, то повлияло негативным образом, потому что, знаете, не бывает двух одинаково любимых детей. В данном случае для регулятора главным образом любимое дитя – это банки, а не инвесткомпании, со всеми вытекающими отсюда последствиями в плане квалификации тех людей, которые разрабатывают различные нормативные акты. Конечно, это не главная причина тех негативных настроений, которые сейчас циркулируют среди инвесторов и в сообществе, но все-таки позитивного влияния мы не ощутили.
Павел Бор: Ну, а есть ли отличия между тем, как стало сейчас, когда ЦБ, по сути, год регулирует, по сравнению с тем, как было, когда ФСФР регулировало рынок? Как реально изменилась эта ситуация?
Андрей Верников: Если говорить о реальном секторе, например, о госкомпаниях, там разрабатываются определенные кодексы, там действительно есть какое-то влияние, а мы в нашей компании не ощущаем никакого позитивного влияния.
Павел Бор: Почему?
Андрей Верников: Ну, я думаю, потому, что, возможно, все усилия направлены на регулирование банков, а не инвесткомпаний, и еще потому, что это по времени совпало с различными негативными тенденциями, которые есть на фондовом рынке.
Павел Бор: А тогда каков был смысл в этой затее? Оставили бы эту функцию за ФСФР, и все было бы по-прежнему.
Андрей Верников: Ну, Вы знаете, у и бюрократии есть свои законы. Можно доказать, что любое дело, и праведное, и неправедное, дело очень нужное. С другой стороны, с точки зрения бюрократии есть вот этот управленческий зуд создать мегарегулирование. Как сказал Дмитрий Медведев, мы уже прошли половину пути по созданию МФЦ, то есть все «мега», все глобально.
Павел Бор: Мы как раз делали передачу про МФЦ, и, на мой взгляд, сделаны только какие-то декларативные шаги, ничего реального не создано.
Андрей Верников: Совершенно с Вами согласен. И поэтому сейчас клиенты брокерских компаний думают не о российском рынке, а об американском, немецком рынках.
Павел Бор: О том же Гонконге.
Андрей Верников: Да. То есть слова могут быть самыми правильными, а течение жизни будет в совершенно другую сторону.
Павел Бор: Наша передача называется «Инвестомания». Так или иначе, нас слушают инвесторы действующие, потенциальные, может быть, даже инвесторы в прошлом. У людей действительно наблюдаются какие-то непонятные настроения, и чувствуется, что они ожидают чего-то очень плохого. Вот Вы чувствуете это настроение среди клиентов? Может быть, кто-то окэшится и ждет, или, наоборот, кто-то пытается шортить и зарабатывать на этом? Что Вы видите у клиентов, какие настроения?
Андрей Верников: В нашей компании исторически сложился костяк клиентов с достаточно большим размером счета. Эти люди прошли через осколки кризиса 2008 года и, может быть, даже осколки кризиса 1998 года, поэтому их сейчас совершенно не удивишь ценой в 95 долларов за баррель нефти, и поэтому говорить, что они напуганы, неправильно. Это некая рабочая ситуация.
Павел Бор: А массовый инвестор?
Андрей Верников: Что касается массового инвестора, то в основе своей у них есть либо свой бизнес, либо какая-то работа. И те идеи, которые выдавали многие компании, к примеру, 2 года назад о том, что «вы можете немножко поучиться, после учебы 3 часа поскальпировать, и жизнь удалась», они не работают. То есть у людей, у которых есть свой бизнес, нет времени вникать в сложности фондового рынка, в эти сложные траектории внутри бокового движения.
Если бы рынок двигался в какую-то одну сторону, мы привлекли бы значительно больше клиентов. А сейчас мы как бы отрезали ту группу клиентов, которые должны каждую секунду следить за тем, что происходит на мониторе, но у них нет для этого времени.
Павел Бор: Ну, тогда это ДУ-шные клиенты, по сути?
Андрей Верников: ДУ-шные, если их убедить отдать свои деньги ДУ. Основа психологии человека такова, что все мы метим в Наполеоны, что мы лучше всех управляем. Потом, как правило, человек «сливает», у него большие убытки, которые доходят до 60% от депозита, и потом он приходит в учебный центр нашей компании и говорит: «Давайте учиться. Я хочу отыграть хотя бы часть своих потерь». То есть изначально никто не хочет давать деньги в управление.
Павел Бор: Совершенно верно, соглашусь с Вами. Даже существует статистика, что повторно возвращается очень маленький процент. Первый раз обожглись и повторно заводят, по-моему, до 15%, то есть ничтожный процент.
Андрей Верников: Тут очень много зависит от того, в каком ты окружении. В наши брокерские компании клиентов приводит либо харизма продавца, либо довольный сосед. Но, поскольку при такой статистике, которую Вы озвучили, довольных соседей мало, и еще многие обожглись на Форексе, и из-за низкой финансовой грамотности считается, что Форекс и фондовый рынок – это одно и то же, то они говорят: «Это разводилово, не занимайся этим».
Павел Бор: У нас исторически люди привыкли доверять кому угодно, только не своей голове.
Андрей Верников: Да. Им говорят: «Ты чего время тратишь? Я пробовал – это бесполезняк полный».
Павел Бор: Или, наоборот: «Давай, давай, это верняк, я здесь поднял миллионы». Но это бывает в одном случае из ста.
Андрей Верников: Да. И здесь как бы все еще накладывается на недофинансирование, то есть на низкий размер счета. Допустим, мы от «ЦЕРИХА» ездили в Астрахань. К тому моменту, 2 года назад, средняя зарплата там была порядка 15 или 16 тысяч рублей.
Павел Бор: Это еще неплохо по сравнению с остальными регионами.
Андрей Верников: Ну, да, там были титульные работодатели, например, «Лукойл», несколько корабельных, но это неважно. Главное, с каким счетом при таком уровне человек может открыть брокерский счет. Если это небольшая сумма, то, чтобы почувствовать с этой суммы что-то реальное, он должен рисковать. Как только он начинает рисковать, он входит в зону повышенного риска, где ему приходится сталкиваться с этакими «акулами», и там его уже «раздевают».
Павел Бор: Тогда не очень понятно, зачем еще 3-4 года назад компании очень активно открывали свои ФИЦы и шли в регионы. Это же, по сути, была тупиковая стратегия, не кажется ли Вам?
Андрей Верников: Ну, если в регионе присутствует 3 игрока, то это, как правило, 2 федеральных и один местный. У каждого игрока есть своя идея. Например, 2 года назад были игроки, которые активно пропагандировали структурные продукты. Они уверяли, что это некая машина, которая печатает деньги без всякого риска, и можно получить без риска ежегодно порядка 40% доходности, что не совсем правда. Если вчитаться в договор по этому продукту, там написано мелким шрифтом «при определенных условиях».
Павел Бор: Совершенно верно.
Андрей Верников: То есть были определенные идеи, под которые пытались подсадить клиентов. Потом, была другая идея, мы ее уже немножечко осветили, по поводу скальпинга, о том, что скальпинг – это, скорее всего, мотиваторы…
Павел Бор: Я бы сказал, псевдомотиваторы.
Андрей Верников: Да. Там, конечно, были настоящие люди, например, Андрей Беритц из псковской школы скальперов, но их было очень мало. В основном же у нас люди, которые мотивируют, с харизмой – это одна категория, а те, кто реально умеет работать на бирже, у них харизмы нет, они двух слов связать не могут.
Павел Бор: Ну, теоретики и практики, классический расклад.
Андрей Верников: Да. И вот с этими идеями многие компании пошли в регионы. Слава Богу, мы такие идеи не выдвигали. На всех семинарах я озвучивал печальную статистику – сколько выигрывают, сколько проигрывают, и говорил, насколько это тяжело, если работать именно на небольших таймфреймах и пытаться переиграть профессионалов. Другие же компании говорили, что это просто.
Павел Бор: Тогда мне не очень понятно. Создали мегарегулятор, но заходишь в метро – всех этих форексных и так далее вывесок меньше не стало. Почему мегарегулятор с правовой точки зрения не возьмется за эту сферу всерьез? Мне почему-то кажется, что там половина компаний с мошенническим уклоном, и что эти компании являются после каких-то якорных брендов самым крупным рекламодателем в той же подземке. А ведь там реклама стоит очень немалых денег. Андрей, почему наш человек настолько доверчив?
Андрей Верников: Опять же, мы недофинансированы. У нас низкая финансовая грамотность, и есть желание, как у Ивана-дурачка, въехать на печи прямиком в рай. Нас будут и дальше ловить на этот крючок. Раньше ловили на «МММ», на «Хопер-Инвест», сейчас на псевдофорекс, а через 10 лет будет что-то еще.
Павел Бор: То есть форма меняется, а содержание остается прежним.
Андрей Верников: Ну, да, к сожалению. Простому человеку нужны простые решения. Но инвестировать на рынке совсем непросто. Значит, будет некий эрзац-продукт, который будет предлагаться простым людям, и будут говорить, что это очень просто. На самом деле, все это упаковано в красивый фантик, причем говорится, что можно очень просто получить деньги.
Павел Бор: Сейчас уже год как Центральный банк де-факто является мегарегулятором и, по сути, единственным органом, который запустил свои щупальца практически во все финансовые области. Мы видим, что творится с банковским рынком, как по традиции каждый понедельник, ну, иногда вторник отзывается как минимум 1-2 лицензии. Ожидаете ли Вы чистку вот этих мошеннических компаний наподобие того, как это происходит сейчас с банковским сектором? Иными словами, будет ли Центральный банк применять какие-то действительно серьезные меры в отношении реального финансового сектора?
Андрей Верников: Ну, во-первых, не все компании имеют российскую юрисдикцию.
Павел Бор: Оказывается, большинство как раз не имеет.
Андрей Верников: Да. Поэтому как их можно прижать? Во-вторых, те негативные тенденции, то, что подрывается доверие к фондовому рынку, к настоящему Форексу, волнует только нас с Вами. Я думаю, что задачи сейчас совершенно другие. Сейчас проблема – удержать инфляцию с учетом девальвации рубля на 25% с начала года. И на этом фоне сейчас проблема Форекса совсем не № 1.
Павел Бор: Возможно, не № 1, но позволю себе с Вами не согласиться. Это может вытекать в некую социальную катастрофу, ведь люди теряют деньги. Мы все помним, как это было в прошлые, удачные времена.
Андрей Верников: В социальную катастрофу, связанную с МММ?
Павел Бор: Я считаю, что это была какая-то локальная катастрофа, не мировых масштабов.
Андрей Верников: Насколько все это волнует государство? По-моему, не очень сильно.
Павел Бор: Государство, возможно, не очень, но тогда непонятно, зачем нужно было создавать единый регулятивный орган. Вот объясните, какой был в этом смысл? Работала ФСФР, отзывала лицензии, и, мне кажется, ФСФР действовала более эффективно, нежели ЦБ. Я что-то за последний год не слышал каких-то громких дел.
Андрей Верников: Ну, мы в самом начале говорили, что не бывает двух любимых детей. В данном случае все внимание банкам, а не Форексу. Насколько мы знаем, с 1 января будут вводиться индивидуальные инвестиционные счета, будет реклама этих счетов, деньги уже на это есть.
Павел Бор: Я хотел как раз об этом задать вопрос.
Андрей Верников: Сейчас я не могу сказать ничего определенного, потому что утверждены еще не все нормативные акты.
Павел Бор: Поясните хотя бы общий смысл.
Андрей Верников: Общий смысл – якорить инвесторов, чтобы они вкладывали деньги в акции на какой-то более долгий срок – на 3 года, например, не занимались спекуляциями и за счет этого получали налоговые преференции. В общем, идея правильная, что нужно взрастить прослойку инвесторов, а не спекулянтов.
Павел Бор: Это касается только российской юрисдикции, или зарубежные инвесторы тоже могут вливать?
Андрей Верников: Этого я не знаю. По тем нормативным документам, которые к нам приходили, это российские. Все-таки какие-то попытки делаются. 8 сентября был День финансовой грамотности. Специалисты поехали в школы, в институты, то есть были попытки отвернуть от Форекса. И даже одна из тем финансовой грамотности называлась «Мошеннические схемы Форекса». Но это не на уровне Первого канала. Потому что реклама в метро или еще где-то – она же бьет массово. А здесь ты приходишь в класс, где сидит 25 человек.
Павел Бор: Ну, и, опять же, это же прямые договоренности брокеров со школами. Это законодательно нигде не прописано, хоть школы-то государственные.
Андрей Верников: Да. И еще вопрос. Если у этих нечестных форексников порядка 70% бюджета идет на рекламу, а у честных брокеров в разы меньше, то как их побороть?
Павел Бор: Ну, если только какими-то нормативными актами и их серьезным исполнением.
Андрей Верников: Но нормативные акты были приняты насчет азартных игр, игорных зон.
Павел Бор: Ну, вот смотрите. Давайте проведем параллель с азартными играми, ведь психология, на самом деле, здесь та же – что человек садится за рулетку, что за компьютер. Ведь цель – нажива – она, в принципе, ясна. По-моему, очень хорошо прикрыли и вывели, просто убили этот рынок.
Конечно, номинально создали какие-то зоны в Краснодарском крае, но они не работают. Были действительно здравые предложения со стороны депутатов из определенных фракций: «Узаконьте! Ведь это серьезные поступления в бюджет». Вот хороший пример, как смогли победить игорную индустрию, которая была, на мой взгляд, более криминализирована, нежели какие-то форексы.
Андрей Верников: Ну, свинья – она грязь всегда найдет. Если человек хочет играть, он пойдет в специальные подпольные квартиры.
Павел Бор: Но это все-таки какие-то единичные случаи, локальные, а мы говорим о массовости рынка.
Андрей Верников: Может быть, государство уже списало этих людей со своих счетов.
Павел Бор: Забыло про них.
Андрей Верников: Да. И потом, мы считаем, что государство должно патронировать гражданина, заботиться о нем, но я бы сказал, что это какое-то понятие еще из советской пропаганды. На самом деле, государство всегда было хищником, и оно совершенно не собирается ни о ком заботиться.
Павел Бор: Да, соглашусь. История не терпит сослагательного наклонения. Действительно, государство обдирало, как могло.
Андрей Верников: Мне даже становится смешно, когда я слышу, как говорят, что Сбербанк заботится о людях. Достаточно вспомнить, сколько раз в советское время государство заставляло людей чуть ли не треть зарплаты конвертировать в оборонные облигации.
Павел Бор: Как у нас говорили, в добровольно-принудительном порядке.
Андрей Верников: Да. Затем, после войны была реформа, когда до какой-то планки рубль шел один к одному, а потом уже один к десяти. То есть все время предпринимались попытки залезть в твой карман.
Павел Бор: В связи с этим у меня вопрос об очень резонансном законе об изъятии накопительной части пенсии, который, на мой взгляд, люди до конца не понимают. Разъясните, пожалуйста, весь трагизм этого закона.
Андрей Верников: Я, пожалуй, воздержусь от комментариев. Для Финансовой группы «ЦЕРИХ» это достаточно болезненный вопрос. У нас свой пенсионный фонд, и мне сейчас не с руки об этом говорить. Я только хочу сказать, что государство все время меняет правила игры. Медведев сказал о том, что мы прошли половину пути на МФЦ, но что, по сути, здесь получается? Среда финансистов – она очень консервативна, а в налогообложении каждый год меняются правила игры.
Павел Бор: Да. Это недопустимо.
Андрей Верников: То есть это никак не стыкуется с МФЦ. Так мы всех распугаем.
Павел Бор: Да. А ведь говорят, что деньги любят тишину и предсказуемость.
Андрей Верников: Конечно. То есть, есть более горящие вопросы, чем пенсии, например, заткнуть дырки в бюджете. И даже по экономике мы видим, что правительство у нас действует как бы в аварийном режиме затыкания дырок. Тут какие-то глобальные вопросы модернизации, инноваций, но нам надо немедленно затыкать дырки в бюджете. Какое формирование среды, финансовой грамотности? Зачем это нужно? Нам нужен эффект прямо сейчас, немедленно.
Павел Бор: Соглашусь, к сожалению. Мой следующий вопрос связан, возможно, с несколько болезненной для Вас тематикой. Если не хотите – не отвечайте. В 2013 году была отозвана лицензия на осуществление брокерской деятельности у вашей дочерней компании «ЦЕРИХ региональное развитие». На Ваш взгляд, это способствовало оттоку клиентов, как-то повлияло на имидж компании? Как Вы прошли эту ситуацию?
Андрей Верников: Дело в том, что к тому моменту, когда была отозвана лицензия, там никакая деятельность не велась. Мы просто объяснили людям, как все было. То есть те люди, которые там числились, заранее были переведены в другие компании. В общем, группа «ЦЕРИХА» большая, внутри нее много компаний. На рынке были аналогичные отзывы лицензий у компаний, где уже не ведется никакая деятельность.
Павел Бор: Совершенно верно. Надо отметить, что это не единичный случай.
Андрей Верников: Да. И поэтому люди во всем разобрались.
Павел Бор: То есть паники не было, люди отнеслись с пониманием?
Андрей Верников: Да нет, у нас тоже были эмоциональные моменты. 2 года назад в банк «ЦЕРИХ» пришли с обыском. И что оказалось? Один из клиентов вел какую-то деятельность, и этим клиентом заинтересовались. Мы просто выписали пресс-релиз, сказали, что это к «ЦЕРИХУ» не имеет никакого отношения, и никакого не было отзыва.
Павел Бор: Андрей, в какие инструменты Вы верите на ближайшую перспективу?
Андрей Верников: О, это самый хороший вопрос. Я думаю, что здесь все индивидуально. Человек, который работает на фондовом рынке, должен взять лист бумаги, расчертить его наполовину и слева написать плюсики, а справа – минусики, то есть его конкурентные преимущества по тому или иному инструменту.
Вот, допустим, у меня психология спекулянта. Я точно не знаю, что я смогу инвестировать на годы и годы вперед. Примерно 10% клиентов в «ЦЕРИХЕ» – это женщины, которые открывают счета, всего лишь 10%. Это немного, но у них, как правило, психология не спекулянта, а, скорее, психология инвестиционная. И так по всем группам. Вот я, допустим, верю в какие-то инструменты, но лично для меня наиболее комфортно искать игровые моменты на споте – это фондовая секция ММВБ, а реализовывать их на срочном рынке. Это связано именно с тарифами, так просто дешевле работать.
Павел Бор: То есть Вы хеджируетесь в любом случае. Вы работаете не на одном споте?
Андрей Верников: Я игровые моменты ищу и по графикам, и по инвестиционным идеям. Я как бы должен реализовать их на споте, но, на самом деле, заявка проходит на срочном рынке. Это связано с более льготной комиссией, и не нужно платить компании за маржинальное плечо, за все это дело, поэтому это более интересно для меня.
Западные рынки для меня абсолютно чужды, и вообще я считаю, что от добра – добра не ищут. Если у человека хорошо получается на каком-то рынке, то лучше не экспериментировать, не ломать эту машинку для печатания денег. Потому что вход на какой-то новый рынок обязательно связан с учебой, а любая учеба связана с рисками. Ты чувствуешь себя неуверенно, и уже первое конкурентное преимущество выбивается у тебя из-за этого. У тебя обязательно возьмут плату за учебу, и ты обязательно проиграешь деньги. Поэтому это все очень индивидуально.
Я верю во все инструменты, которые сейчас существуют, но я считаю, что применительно ко мне у нас есть 3 группы инвесторов. Это долгосрочные инвесторы – от 3 лет, среднесрочные – от 6 месяцев до 3 лет, и краткосрочные инвесторы, внутренние спекулянты. Я считаю, что сейчас наступил момент, как я это называю, зайчиков-побегайчиков, что в фаворе будет только категория спекулянтов и долгосрочники от 3 лет и выше, а средний срок еще долго будет неактуальным.
Павел Бор: А был ли он вообще до этого?
Андрей Верников: Кстати, мы этот вопрос недавно обговаривали с управляющим «УралСиба» Сергеем Григоряном, и он сказал, что на этом, оказывается, можно было зарабатывать, это были его самые любимые стратегии. Сейчас эти стратегии не работают, абсолютно не работают, потому что нет определенной разорванной связи между ценой на нефть, например.
Вы можете думать, что цена на нефть, допустим, идет вниз, и поэтому рынок упадет вниз, или индекс развивающихся рынков идет вниз, а тут выходит какая-то новость по Украине, и она оказывается в 5 раз важнее. Всякие ваши схемы становятся абсолютно неактуальными, и вы говорите: «Это ложный рост, алогичный, неправильный». А цена-то все равно идет не в вашу сторону.
Павел Бор: Если можно так сказать, новости слишком волатильные.
Андрей Верников: Да. Я могу высказать свое мнение, где будет рынок. Я считаю, что ужесточение финансовой политики ФСФР ведет к дальнейшему укреплению доллара.
Павел Бор: И, как следствие, к ослаблению рубля.
Андрей Верников: Когда идет ослабление рубля, фондовый рынок никому не интересен. Вот, например, вчера мы были в гостях у «Норд-Капитала», достаточно известной компании. У них было совещание для управляющих. Я спросил: «Сколько по времени вы обсуждали фондовый рынок, и сколько ситуацию с рублем?» Они ответили: «90% времени мы обсуждали ситуацию с рублем и 10% фонды». Поэтому какой смысл?
Ты заработаешь в рублях какие-то мифические деньги, а потом они сгорят от девальвации. Поэтому мне кажется, что настоящего глобального суперроста не будет до тех пор, пока не стабилизируется ситуация с рублем, и пока не появится свет в окошке в плане отмены санкций против России. Ну, я думаю, что в 4-м квартале мы увидим 1520 по индексу ММВБ. Но кого это спасет?
Павел Бор: Большая часть накоплений у людей в любом случае в рублях, тогда, может быть, имеет смысл перекладываться, возможно, в какие-то коммодитиз? Какой совет Вы можете дать людям, у которых накопления в рублях?
Андрей Верников: Ну, люди все разные. И вот я даю совет, и на РБК-ТВ выступал не раз: «Только доллары». Почему у меня такая нелюбовь к рублю? Просто это валюта, с которой каждые 10 лет случаются катаклизмы. На мой взгляд, это не валюта накопления,
Павел Бор: А евро?
Андрей Верников: С евро сложно. Видите, что сейчас происходит? Каталония, парад суверенитетов и все такое. Есть небольшая вероятность, порядка 20%, может быть, 15% того, что через какое-то время евро вообще не будет существовать. Эта вероятность будет достаточно большой, если вы в нее вложитесь.
Павел Бор: Вот Вы говорите «парад суверенитетов», но Шотландия не стала создавать прецедент, и они отказались.
Андрей Верников: Да, шотландцы побоялись сдавать, а каталонцы были в Барселоне.
Павел Бор: Возможно, и они побоятся?
Андрей Верников: Думаю, что не побоятся. У них давние обиды на Испанию, потому что исторически Каталония была более сильной, чем Испания, а получилось, что более слабый игрок подчинил себе более сильного. До сих пор было так, что основные продукты, экспортные возможности и производство происходит в Каталонии, а налогов они отчисляют больше всех в Испании. Соответственно, обиды только множатся и множатся, и они точно пойдут до конца. Сейчас ситуация в европейской экономике достаточно пессимистичная, и мы можем увидеть вторую волну всяких катаклизмов, вот поэтому вложение в евро мне не кажется надежным.
Павел Бор: Вы помните, как наши одиознейшие депутаты, не будем называть их фамилии, призывали к принудительной дедолларизации экономики? Как Вы вообще смотрите на то, что хождение доллара могут серьезно ограничить?
Андрей Верников: Сейчас мы как бы присутствуем при большом интересном эксперименте, когда наши финансовые власти сказали, что для них первична инфляция. То есть Вы спокойно смотрите на то, что доллар – 40 рублей, а инфляция будет подконтрольной, причем все понимают, что потребительская корзина городского человека состоит на 70% из импортных товаров.
Павел Бор: Совершенно верно.
Андрей Верников: Но они делают вид, что этого не понимают. Если этот грандиозный эксперимент в следующем году провалится, то мы можем увидеть 100%-ную продажу выручки валюты, что было, например, в Советском Союзе, или мы можем пойти по пути ограничения хождения, как Вы сказали. Мы можем увидеть все, что угодно.
Павел Бор: Вы минутой ранее призывали к вложениям только в доллары.
Андрей Верников: Да, мне кажется, что это по-прежнему интересный актив, потому что тренд на ослабление рубля, на мой взгляд, продолжится.
Павел Бор: То есть наибольший хедж сейчас в долларе?
Андрей Верников: Вот смотрите, у нас есть фондовый рынок, где открыты возможности для инвестиций на 3 года и больше, но у нас очень мало людей, готовых заморозить инвестиции на 3 года и больше. Отдача нужна каждый месяц.
Павел Бор: У нас, в принципе, люди так долгосрочно планировать не умеют или не любят.
Андрей Верников: Вот поэтому я не говорю, что доллар – это единственное вложение. Я просто рассказываю о своем опыте и не скрываю, что мои личные накопления в основном в долларах. Ну, есть, конечно, у меня акции в «Ростелекоме», но в основном я в доллары несу.
Павел Бор: Вернемся к мегарегулятору. Достаточно часто, особенно года полтора назад, мы слышали, что шла работа по открытию прямого доступа наших инвесторов к зарубежным рынкам через брокеров. Сейчас есть брокеры, которые дают доступ, но этот доступ полноценным не назовешь. В связи с этим, если ситуация с санкциями будет пройдена, и в следующем году мы увидим какую-то стабилизацию обстановки, и все-таки власти пойдут на это, преследуя какие-то свои цели, как Центральный банк, являясь мегарегулятором, будет регулировать две юрисдикции?
Андрей Верников: Я понятия не имею, как он выйдет из этой проблемы.
Павел Бор: Это же будет серьезная проблема, это же двойное налогообложение.
Андрей Верников: Я, честно говоря, не могу сказать, как это будет. Сейчас биржа запускает фьючерсные контракты на различные акции – на немецкие и прочие, и я не могу сказать, чем это кончится.
Павел Бор: А как Вы смотрите на это?
Андрей Верников: Я смотрю на это с другой стороны – с точки зрения клиента. Сейчас клиенты почувствовали какой-то тупик на нашем рынке.
Павел Бор: Безальтернативность.
Андрей Верников: Да. Мы были на «ФИНАМЕ» у Кочеткова, и он сказал, что уже чуть ли не половина счетов открывается на американском рынке. Раньше такого не было, раньше открывалось около 15% на западных рынках. Они говорят, что сейчас это очень выгодно, потому что стоимость привлечения таких клиентов ниже, чем на российский рынок.
Павел Бор: Наверное, потому, что они уже изначально больше замотивированы на это.
Андрей Верников: Да. Но наше мнение, в «ЦЕРИХЕ», что это не будут неофиты, а просто пойдет некий отток с российского рынка. Эти будут люди, которые уже имеют вкус инвестирования. Значит, опять здесь есть некая ловушка.
Павел Бор: Те же скальперы.
Андрей Верников: Да, они туда пойдут. Определенно есть некая ловушка в том, что интерес возник после пяти с половиной лет почти безоткатного роста американского рынка. Обычно после того как ФСФР начинает цикл подъема ставки, американский рынок некоторое время еще по инерции растет, но я не уверен в том, что успех ждет инвесторов, которые сейчас открывают счета на американском рынке.
Я думаю, что в следующем году может быть такая же ситуация, какая наблюдается сейчас на российском рынке, что придется следить за позициями, и будет очень высокая волатильность американского рынка. И, опять же, это будет рынок профессионалов, а не пожарников и домохозяек, типа «инвестируй и забудь», что сейчас очень многих влечет, потому что экономика Америки как бы на подъеме, и поэтому нужно инвестировать в американские акции. Я, например, не уверен, что эта благоприятная среда продолжится вечно.
Павел Бор: Соглашусь. Тогда мне не очень понятно создание этого мегарегулятора. Давайте просто вспомним две самые сильные экономические державы – Китай и США, они ведь работают без мегарегулятора. Раньше мы говорили, что мы смотрим на Запад, а сейчас говорим, что мы смотрим на Восток. Зачем? Мне это непонятно.
Андрей Верников: Ну, во-первых, когда задумывалось создание этого мегарегулятора, была другая экономическая реальность, были определенные экономические иллюзии, что у нас все на подъеме.
Павел Бор: На Ваш взгляд, может ли откатиться назад эта ситуация, и могут ли вернуть функции ФСФР?
Андрей Верников: Думаю, что нет.
Павел Бор: То есть Вы думаете, что это окончательно?
Андрей Верников: Я думаю, что в ближайшее время нет. Нет, ну, есть реальные проблемы финансовых рынков, о которых мы говорили, жизнь ведь идет каким-то образом. Вот смотрите, у нас в 2018 году будут выборы. Прослойка людей, которые инвестируют в фондовый рынок, допустим, составляет 0,8% от населения. Согласитесь, что их проблемами государство заниматься не будет.
Павел Бор: Конечно.
Андрей Верников: И не такая уж большая прослойка голосующих. Ну, это все понятно, здесь нет ничего интересного. У нас есть клиенты, которые выигрывают из года в год, конечно, в основном не сумасшедшие цифры, но есть клиенты, которые показывают положительную динамику. Они спасают себя сами, без всяких регуляторов.
Павел Бор: На Ваш взгляд, более гибко относятся к этой ситуации молодые инвесторы или люди, прошедшие пирамиды и так далее?
Андрей Верников: По сути, молодежь, исходя из своей природы, более оптимистична, чем более старшее поколение, которому жизнь уже надавала тумаков. Но эта оптимистичность имеет и другую сторону – розовые очки. Кроме того, молодежь во многих регионах, например, в Екатеринбурге, перекредитована, то есть у них по 3-4 кредита.
Павел Бор: Да. Центральный банк год назад размещал статистику, что в среднем на заемщике 5 кредитов.
Андрей Верников: Да. И поэтому фондовый рынок их не очень-то волнует. Когда они устраиваются на работу, они приходят и спрашивают: «А сколько раз в месяц у вас зарплата? Есть ли у вас авансы, чтобы можно было нам кредиты выплачивать?» То есть они уже попали в это колесо. Та прослойка молодежи, которая может заинтересоваться фондовым рынком, на самом деле, небольшая. Ну, это на мой взгляд, конечно. Мы ездим в Высшую школу экономики, сотрудничаем с ними, и я вижу, что молодежи, прежде всего, нужен определенный позитивный пример.
Павел Бор: Есть пример Форекса.
Андрей Верников: Пример не соседа, который «слил» в Форексе, а пример успеха. На нашем рынке есть позитивные люди, например, Саша Герчик, но их очень мало, чтобы молодежь пошла. Чтобы инвестирование стало модным, нужны массовые примеры успеха, а сейчас есть массовые примеры неуспеха.
Павел Бор: А нужно ли нам, чтобы инвестирование стало модным? Вообще наши люди психологически к этому готовы? Не экономически, а психологически.
Андрей Верников: Но ведь никто не ожидал, что 5 лет назад произойдет взрывной рост счетов в Китае. Мне кажется, это такая штука, когда компаниям нужно держать порох сухим в плане технологий обучения клиентов. У нас есть учебный центр, и это может случиться в любую секунду. Ну, просто это невозможно предсказать, понимаете? Согласитесь, что умеренная инфляция благотворна для финансовых рынков.
Павел Бор: Соглашусь. Но ведь каждый эксперт говорит, что, действительно, на рынке стало очень сложно работать, что происходит отток клиентов.
Андрей Верников: Про отток я Вам не говорил.
Павел Бор: Ну, возможно, у вас оттока клиентов нет, и слава Богу, но, действительно, стало сложно работать в плане брокерского бизнеса. Все же мне не очень понятно, ведь я почему-то не вижу, что компании переезжают из более просторного офиса в менее просторный или даже закрываются. Комиссии вы точно не повышаете, на чем же тогда держится ваш бизнес, и будет ли он держаться при самом негативном прогнозе?
Андрей Верников: Вот Вы сейчас приехали в брокерскую компанию «ЦЕРИХ». Но, обратите внимание, «ЦЕРИХ» пережил времена, когда индекс был 500 пунктов.
Павел Бор: Да, это мне известно.
Андрей Верников: Вы же знаете, что Финансовая группа «ЦЕРИХ» сейчас держит направление. Потом, когда все будет более благоприятно, все ресурсы пойдут сюда.
Павел Бор: Вы продержитесь.
Андрей Верников: Да, я в этом не сомневаюсь. И то же по другим компаниям – какие-то направления приносят прибыль, а какие-то сейчас законсервированы. Ну, и что?
Павел Бор: Думаю, что если мы смогли прожить 500 пунктов, то мы проживем.
Андрей Верников: Да.
Павел Бор: Андрей, в чем Вы черпаете для себя вдохновение?
Андрей Верников: Во-первых, я не переоцениваю роль аналитиков. Я считаю, что аналитик – это как бы официант, который подает какую-то информацию. Дальше информация должна идти в некую торговую систему, пусть она даже на листочке записана, пусть она не в цифрах, надо просто качественно делать работу. Если ты делаешь эту работу качественно, то ты поднимаешься в рейтингах аналитиков, и, значит, ты как официант качественно подаешь блюдо к столу. Я думаю, это неплохо.
Павел Бор: Многие люди говорят, что жить уже как бы и неинтересно. Андрей, Вы очень позитивный, бодрый человек, и мой вопрос связан именно с этим. При той пессимистичной картине, которую мы наблюдаем сейчас на рынке, как Вам удается сохранять бодрость и оптимизм?
Андрей Верников: Во-первых, я еще занимаюсь съемками финансового видео, это мое небольшое хобби, и занимаюсь учебным центром
Павел Бор: Приятно общаться с коллегой.
Андрей Верников: Взаимно. И у меня как бы есть возможность переключаться – общаться с интересными людьми. У других же людей часто нет такой возможности, и это может приводить к пессимизму, когда ты загнан в какие-то рамки. Я недавно был в одной компании, которая занимается проблемами управления государственных компаний, то есть я могу переключиться на любую тему, и это как бы дает мне возможность спокойно дышать. Если бы я был рядовым аналитиком, поставленным в некие рамки, что я должен выдавать на-гора столько-то комментариев, публикаций в прессе, то, конечно, никакого вдохновения в жизни я бы не имел. Сама возможность переключаться на другой вид деятельности очень дорогого стоит.
Павел Бор: Какие у Вас еще есть хобби?
Андрей Верников: Ну, я не могу сказать, что у меня есть какие-то определенные хобби. Мне нравятся путешествия. Еще мне хотелось бы немножко отойти от шаблонов финансового видео и снимать ролики о финансистах без галстуков, как об обычных людях.
Павел Бор: Показать некий человеческий бэкграунд.
Андрей Верников: Да. И вот когда начинаешь монтировать этот ролик, передвигать кубики в программе монтажа, должен сказать, что ты получаешь большое удовольствие.
Павел Бор: Я смотрел практически все Ваши видео. Действительно, очень интересно. Есть ли страны, которые произвели на Вас большое впечатление?
Андрей Верников: Когда я пришел в «ЦЕРИХ», один из наших клиентов, Александр Кузьмин, посоветовал мне два города, где нужно покупать недвижимость. Это Барселона и Лиссабон. Я его спросил, где из этих двух городов все же лучше покупать недвижимость, он мне ответил, что лучше в Лиссабоне, потому что там люди чуть-чуть помягче, чем каталонцы. Теперь это два самых моих любимых города, и, наверное, Лиссабон даже чуть более любимый.
Павел Бор: Андрей, Вы любите читать?
Андрей Верников: Да. Я читаю в основном мемуары. В выходные дни я вообще не хочу думать о рынке, я даже телефон отключаю, если честно, чтоб никто мне не звонил. Я, конечно, понимаю, что могу пропустить несколько запросов, потому что некоторые журналисты любят звонить по выходным, но, мне кажется, чтобы нормально работать, нужна определенная гармония в душе. Хочется куда-нибудь забиться и никого не видеть. В основном я читаю книжки про авиацию, мемуары авиаконструкторов, военачальников.
Павел Бор: Назовите 2-3 автора или названия книг, которые произвели на Вас сильное впечатление.
Андрей Верников: У меня есть много книг, которые я перечитываю. Это Якубович, серия книг по созданию самолетов. Благодаря этим книгам я понимаю, что такое «русский дух». Сейчас у нас какое-то упадническое настроение, а когда понимаешь, что люди в 1941 году за год эвакуировали всю промышленность и наладили производство военной техники, которая не уступала технике противника, ты начинаешь гордиться Россией и понимать, что такое русский дух и русский человек. Вот эти книги мне помогают в жизни.
Павел Бор: К сожалению, многие забывают об этом и даже такие книги воспринимают несколько иначе. Андрей, я от всей души благодарю Вас за возможность сегодняшнего интервью. Мне было очень интересно, уверен, что было интересно и нашим слушателям. А я напоминаю, что сегодня мы общались с Андреем Верниковым, заместителем генерального директора по инвестиционному анализу компании «ЦЕРИХ Кэпитал Менеджмент». Андрей, хочется пожелать Вам успехов, здоровья, удачи, и оставаться таким же позитивным и бодрым. С Вами был Павел Бор, передача «Инвестомания». Ну, а пока – пока.
Андрей Верников: Спасибо большое.
Последнее редактирование:
