У псевдоэкстремистских дел две причины — расплывчатость законодательства и «палочная система» у силовиков. Что будет, если решить только одну из двух проблем?
Возможно, уже в сентябре мы перестанем видеть новости о том, как человека судят за сохраненные мемы «ВКонтакте», и уголовные дела по экстремистским статьям за анекдоты о выборах. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков рассказал журналистам, что в Кремле будут рассматривать поправки в антиэкстремистское законодательство. Высказыванию предшествовала публикация предложений Президентского совета по правам человека об этом самом смягчении. Правозащитники предлагают декриминализировать несколько «экстремистских» статей УК, которые касаются публикаций в интернете — «возбуждение ненависти или унижение достоинства» и «оскорбление чувств верующих». Кроме того, СПЧ говорит о выведении из УК наказаний за демонстрацию нацистской символики без цели пропаганды.
За каждым предложением просматривается конкретное «экстремистское» уголовное дело, которые силовики массово стали возбуждать против обычных граждан за картинки в соцсетях. Жительницу Барнаула Марию Мотузную судят за публикацию антиклерикальных мемов и картинок, якобы унижающих «группу по расовому признаку», ее земляка Даниила Маркина — за мемы с Христом, тувинская активистка попала под дело за репост статьи журнала The New Times с архивным фото времен нацистской Германии. Против жителя Санкт-Петербурга дело возбудили буквально за анекдот. Уголовные дела за посты, репосты и лайки возбуждались и раньше, но к лету этого года ситуация стала просто абсурдной. Если раньше силовики пытались применять экстремистские статьи к активистам, то сейчас они могут коснуться кого угодно, лишь бы публиковал веселые картинки у себя в соцсети.
Количество усилий товарища майора стремится к нулю — сиди да ищи профили, и обрящешь, а палочка за раскрытое тяжкое на дороге не валяется. С антиэкстремистскими статьями широким массам сразу стали очевидными несколько вещей. Российское законодательство (а экстремистские статьи — это лишь один из примеров) написано так расплывчато, что попасть под статью может и невиновный — было бы желание и усердие силовиков. Последние, конечно, стараются. Государство поделать с этим ничего не может: закон есть закон, суд отделен от власти, он разберется. Сколько таких фраз по разным поводам мы слышали от президента Путина. С делами за псевдоэкстремизм абсурдность ситуации стала очевидной, она перешла даже ту грань, которую установило для себя российское лоялистское большинство. Оказалось, что власть с этим абсурдом не справляется — не воспринимает происходящее как ошибку, а даже если и воспринимает, усмирить силовиков все равно не способна. Конечно, в Кремле не хотят быть слабыми, ошибающимися и абсурдными.
Реакцию можно назвать достаточно оперативной, особенно для России. С момента широкого обсуждения псевдоэкстремистских дел за мемы прошел дай бог месяц, а уже над поправками работает СПЧ. Еще до «барнаульской истории» изменения в законодательство должны были продумать ОНФ и Генпрокуратура — правда, на «оскорбление чувств верующих» они посягать не думали.
История не самая плохая — система все еще видит свои ошибки и хочет исправить баги, которые к ним ведут. Навряд ли это нужно объяснять филантропией — власть поняла, что странным образом написанные законы и трактующие их в свою палочную пользу силовики вредят ей самой. Но эта адекватность (больно — я отдергиваю руку от пламени) все равно немного удивляет: в последние пару лет для Кремля адекватная реакция редкость.
Напомню, что вопрос о произвольном применении антиэкстремистских статей задал президенту на прямой линии писатель, а по совместительству депутат Госдумы от КПРФ Сергей Шаргунов. Еще тогда Владимир Путин поручил прокуратуре и ОНФ подумать, что можно сделать. Шаргунов и его коллега по парламенту, лидер партии «Родина» Алексей Журавлев тоже не бездействовали — они внесли в парламент законопроект о декриминализации 282-й статьи. У партии власти их предложения энтузиазма тогда не вызывали — теперь ситуация изменилась, законодательство решили уточнить, причем по более широкому кругу статей, чем предполагалось ранее. Как-то спокойнее жить, зная, что в Кремле понимают границы абсурда и пытаются их соблюдать.
Пока у силовиков есть план по посадкам, статьи и люди для него всегда найдутся
Разумеется, уточнения и поправки будут полезны и уж точно не принесут вреда, однако кардинально ситуацию они не изменят. У псевдоэкстремистских дел две причины — собственно расплывчатость законодательства и «палочная система». Одну причину устраняют, но другая остается.
Власть устраняет ошибку на одном участке, значит, источник палочек будут искать там, где можно допускать вольные трактовки. Может, это будут экономические статьи, может, какие-то другие. Например, после болотных протестов депутаты ужесточили митинговое законодательство, и плоды этого тоже годятся к использованию. В Свердловской области за организацию незаконного массового мероприятия (уголовная ответственность, между прочим) судят пенсионерку, которая просто позвала односельчан на встречу с журналистами. Проблема была чисто социальной и бытовой: в селе Покровское несколько недель нет горячей воды. Темой заинтересовались журналисты, не какое-нибудь оппозиционное СМИ, не вражеские «голоса» — региональное ВГТРК. Главе села происходящее не понравилось — она написала жалобу в прокуратуру, та возбудила уголовное дело.
А поводов собираться у россиян становится все больше: повышение пенсионного возраста, рост налогов, рост цен на топливо. Если люди захотят собраться во дворе дома и оповестят соседей или, например, начнут собирать людей на встречу в соцсетях и мессенджерах — вот и повод для уголовного дела. Соберутся — повод для еще одного.
Меняя антиэкстремистское законодательство, власть пытается устранить одну из сторон абсурда. Другая его сторона — вся существующая система по раскрытию преступлений и возбуждению уголовных дел — остается живее всех живых. Покупки в интернет-магазинах, псевдомитинги — пока у силовиков есть план по посадкам, статьи и люди для него всегда найдутся.
rty9000, да 4/5 форума + ттхз и асссс только так и думают.
