sum iskorka
МАСТЕР
Исчезнут*ли со счета Сургута 34 млрд долларов*— и на что они пойдут.
Десять лет назад соратники Владимира Путина посадили в тюрьму Михаила Ходорковского, завладев его компанией ЮКОС. В прошлом году они вынудили миллиардера Владимира Евтушенкова передать государству ОАО Башнефть. На очереди следующее крупное корпоративное сокровище: ОАО Сургутнефтегаз (MCX: SNGS).
Сибирская нефтедобывающая компания, которой последние три десятилетия руководит предприниматель советской закваски Владимир Богданов, скопила на своих счетах около 34 млрд долларов (по расчетам Bloomberg на основе данных, опубликованных компанией 30*апреля). После введения санкций в связи с событиями на Украине Россия оказалась отрезана от мировых финансовых рынков, и правительство*РФ рассматривает возможность распечатать «кубышку» компании, которую ранее называло неприкосновенной,*— об этом агентству Bloomberg сообщили три близких к Кремлю банкира, попросившие не указывать их имена. Александр Бранис, директор по инвестициям Prosperity Capital Management, московской компании, которая владеет акциями Сургутнефтегаза, говорит:
«Инвесторы опасаются, что Сургут не сможет распоряжаться накопленными деньгами по собственному усмотрению, и что они будут использованы не в интересах миноритарных акционеров».
Пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков отказался прокомментировать ситуацию, аргументируя это тем, что Сургут*— «частная компания». Богданов также отказался от комментариев через свою пресс-службу.
В марте президент обозначил изменение политики в отношении Сургута, упомянув на одном из мероприятий под Москвой, что Богданов имеет «масштабные инвестиционные планы» и*«там есть над чем поработать».
Сечин, Роснефть
Банкиры (а их слова подтверждает и высокопоставленный правительственный чиновник) говорят, что деньги Сургута могут пойти на оплату долгов ОАО Роснефть (MCX: ROSN). Если Сургутнефтегаз купит 19,5% акций Роснефти, которые планируется выставить на продажу, то у президента компании Игоря Сечина появится партнер, способный помочь рефинансировать 23,5 млрд долларов долга Роснефти (его срок погашения наступает в ближайшее время).
Источник в правительстве считает, что такая сделка способствовала*бы оздоровлению Роснефти, крупнейшей по добыче в мире публичной нефтяной компании, и пошла*бы на пользу всей энергетической отрасли, обеспечивающей большую часть доходов бюджета.
Привлечение Сургута к помощи Роснефти также облегчит задачу правительства, разрабатывающего меры поддержки предприятий в условиях первой за шесть лет рецессии в стране. Ранее Роснефть попросила 1,3 трлн рублей из Фонда национального благосостояния, но Минэкономразвития заявило, что не сможет удовлетворить эти требования в полном объеме.
«Народная» компания
Правительство собирается назначить за акции Роснефти не меньшую цену, чем при первичном размещении в 2006 году. Тогда было привлечено 10,7 млрд долларов, по $7,55 за акцию. За последний год акции Роснефти на Лондонской бирже упали на 20%, до $5,15, то есть капитализация компании снизилась до 54 млрд долларов. Стоимость акций Сургутнефтегаза за тот*же период практически не изменилась*— компания по-прежнему стоит около 26 млрд долларов.
По словам Браниса, тот факт, что рыночная стоимость компании примерно на 8 млрд долларов ниже стоимости ее ликвидных активов, можно объяснить влиянием Путина. В виде дивидендов за последние 10 лет Сургут выплатил более 10 млрд долларов.
63-летний Богданов считает: все, что делает Путин, делается в интересах России. Он говорит, что готов использовать финансовые ресурсы Сургутнефтегаза, который называет «народной» компанией*— так, как попросит президент. Об этом в интервью сказал Александр Рязанов, бывший заместитель председателя правления ОАО Газпром (MCX: GAZP), который знаком с Богдановым более 20 лет:
«Он понимает, что не сможет использовать эти деньги по своему усмотрению. Несколько лет назад он сказал мне, что в его распоряжении только проценты, которые составляют 1 млрд долларов в год. Его это вполне устраивает».
Деньги на счетах
Отчетность показывает, что основные средства хранятся в виде долгосрочных вкладов в трех крупнейших государственных банках: в Сбербанке (около 14 млрд долларов), ВТБ (7 млрд) и Газпромбанке (3 млрд). Большая часть оставшейся суммы приходится на российскую «дочку» итальянского UniCredit (BIT: UCG), составляя более половины всех вкладов банка. Все перечисленные банки через свои пресс-службы отказались дать комментарии.
Инвесторы подозревают, что вопрос распределения средств Сургута может решать лишь лично Путин.
Президент и Игорь Сечин с Богдановым знакомы со времени своей работы в мэрии Санкт-Петербурга. Тогда Сургутнефтегаз экспортировал продукцию одного из своих перерабатывающих производств, расположенных вблизи Петербурга, через компанию будущего миллиардера Геннадия Тимченко*— об этом рассказал Андрей Катков, в то время партнер Тимченко. Двое банкиров, знакомых с делами Богданова, также сообщили, что он участвовал в финансировании избирательной кампании Путина в 2000 году.
«Сибирский отшельник»
В СМИ и среди соратников Богданов получил прозвище «сибирского отшельника». Он редко покидает родной Сургут, любит ходить на работу пешком, а отпуск проводит, копаясь в материнском саду. В то*же время он хранитель одного из самых оберегаемых секретов российского бизнеса: под чьим контролем на самом деле находится четвертая по размеру российская нефтедобывающая компания.
Богданов*— один из последних «красных директоров», то есть бывших советских руководителей, сохранивших свое место во главе предприятия. В компании, которой он управляет единолично, работает около трети жителей 300-тысячного Сургута. При этом официально он владеет менее чем процентом акций. Рязанов говорит:
«Он больше похож на хорошего наемного менеджера, чем на совладельца».
Ни сама компания, ни правительство не раскрывают информацию о том, кто контролирует сеть юридических лиц, в сумме владеющих 70% акций компании. Оставшаяся часть, как показывает анализ данных, выполненный Bloomberg, принадлежит тысячам инвесторов, включая Фонд национального благосостояния Норвегии*— один из крупнейших иностранных акционеров с долей 0,65%. Фонд отказался комментировать этот вопрос.
«Со временем увидите»
По словам Каткова, у Богданова две страсти*— бурение нефти и накопительство. Он никогда не берет в долг, держит капитальные вложения на минимальном уровне и избегает покупок компаний.
Единственное крупное приобретение состоялось в 2009 году, когда Сургутнефтегаз купил 21% Mol Nyrt. (WSE: MOL), после чего венгерское правительство издало предупреждение о враждебном поглощении. Спустя два года Венгрия заплатила Сургутнефтегазу за выход из компании 1,88 млрд евро, обеспечив последнему прибыль в 500 млн евро.
В ходе одной из редких встреч с журналистами в 2002 году, когда сумма наличных на счетах компании впервые достигла 4 млрд долларов, Богданов так ответил на вопрос о планах на эти средства:
«Тратить деньги*— много ума не надо. Со временем увидите. Мы знаем, что делаем».
Угроза безопасности
Богданов оказался во главе Сургутнефтегаза в середине 90-х, когда правительство Бориса Ельцина распродавало акции крупных промышленных предприятий на залоговых аукционах. Тогда пенсионный фонд Сургутнефтегаза приобрел 40% акций головной компании за сумму, эквивалентную в то время менее чем 100 млн долларов.
Структура собственности менялась несколько раз, пока в конечном итоге Богданов не стал контролировать компанию через два десятка юридических лиц с пересекающимися собственниками, сообщают источники. Все эти фирмы зарегистрированы в Сургуте нынешними или бывшими сотрудниками, и ни одна из них не владеет более чем 5%, что позволяет обойти требование о раскрытии информации.
Уильяму Браудеру, бывшему когда-то крупнейшим иностранным инвестором на российском рынке, в 2005 году был закрыт въезд в страну после того, как он пытался добиться большей открытости Сургутнефтегаза, Газпрома и других компаний.
В тот момент он судился с Сургутом, утверждая, что руководство незаконно контролирует 62% голосующих акций через бумаги, принадлежащие компании. Виза Браудера была аннулирована, его самого назвали «угрозой национальной безопасности», а через месяц иск был отклонен.
Десять лет спустя Браудер, который как-то назвал Богданова «Саддамом Хусейном российского бизнеса», все еще не знает, кто принял решение не пускать его в страну. Браудер сказал:
«Две основные теории связаны с неприятностями, которые я устроил для Сургута и Газпрома. Сургут*— одна из крупнейших нефтяных компаний мира, но она совершенно непрозрачна. Почему никто не знает, кому она принадлежит?»
Источник
Десять лет назад соратники Владимира Путина посадили в тюрьму Михаила Ходорковского, завладев его компанией ЮКОС. В прошлом году они вынудили миллиардера Владимира Евтушенкова передать государству ОАО Башнефть. На очереди следующее крупное корпоративное сокровище: ОАО Сургутнефтегаз (MCX: SNGS).
Сибирская нефтедобывающая компания, которой последние три десятилетия руководит предприниматель советской закваски Владимир Богданов, скопила на своих счетах около 34 млрд долларов (по расчетам Bloomberg на основе данных, опубликованных компанией 30*апреля). После введения санкций в связи с событиями на Украине Россия оказалась отрезана от мировых финансовых рынков, и правительство*РФ рассматривает возможность распечатать «кубышку» компании, которую ранее называло неприкосновенной,*— об этом агентству Bloomberg сообщили три близких к Кремлю банкира, попросившие не указывать их имена. Александр Бранис, директор по инвестициям Prosperity Capital Management, московской компании, которая владеет акциями Сургутнефтегаза, говорит:
«Инвесторы опасаются, что Сургут не сможет распоряжаться накопленными деньгами по собственному усмотрению, и что они будут использованы не в интересах миноритарных акционеров».
Пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков отказался прокомментировать ситуацию, аргументируя это тем, что Сургут*— «частная компания». Богданов также отказался от комментариев через свою пресс-службу.
В марте президент обозначил изменение политики в отношении Сургута, упомянув на одном из мероприятий под Москвой, что Богданов имеет «масштабные инвестиционные планы» и*«там есть над чем поработать».
Сечин, Роснефть
Банкиры (а их слова подтверждает и высокопоставленный правительственный чиновник) говорят, что деньги Сургута могут пойти на оплату долгов ОАО Роснефть (MCX: ROSN). Если Сургутнефтегаз купит 19,5% акций Роснефти, которые планируется выставить на продажу, то у президента компании Игоря Сечина появится партнер, способный помочь рефинансировать 23,5 млрд долларов долга Роснефти (его срок погашения наступает в ближайшее время).
Источник в правительстве считает, что такая сделка способствовала*бы оздоровлению Роснефти, крупнейшей по добыче в мире публичной нефтяной компании, и пошла*бы на пользу всей энергетической отрасли, обеспечивающей большую часть доходов бюджета.
Привлечение Сургута к помощи Роснефти также облегчит задачу правительства, разрабатывающего меры поддержки предприятий в условиях первой за шесть лет рецессии в стране. Ранее Роснефть попросила 1,3 трлн рублей из Фонда национального благосостояния, но Минэкономразвития заявило, что не сможет удовлетворить эти требования в полном объеме.
«Народная» компания
Правительство собирается назначить за акции Роснефти не меньшую цену, чем при первичном размещении в 2006 году. Тогда было привлечено 10,7 млрд долларов, по $7,55 за акцию. За последний год акции Роснефти на Лондонской бирже упали на 20%, до $5,15, то есть капитализация компании снизилась до 54 млрд долларов. Стоимость акций Сургутнефтегаза за тот*же период практически не изменилась*— компания по-прежнему стоит около 26 млрд долларов.
По словам Браниса, тот факт, что рыночная стоимость компании примерно на 8 млрд долларов ниже стоимости ее ликвидных активов, можно объяснить влиянием Путина. В виде дивидендов за последние 10 лет Сургут выплатил более 10 млрд долларов.
63-летний Богданов считает: все, что делает Путин, делается в интересах России. Он говорит, что готов использовать финансовые ресурсы Сургутнефтегаза, который называет «народной» компанией*— так, как попросит президент. Об этом в интервью сказал Александр Рязанов, бывший заместитель председателя правления ОАО Газпром (MCX: GAZP), который знаком с Богдановым более 20 лет:
«Он понимает, что не сможет использовать эти деньги по своему усмотрению. Несколько лет назад он сказал мне, что в его распоряжении только проценты, которые составляют 1 млрд долларов в год. Его это вполне устраивает».
Деньги на счетах
Отчетность показывает, что основные средства хранятся в виде долгосрочных вкладов в трех крупнейших государственных банках: в Сбербанке (около 14 млрд долларов), ВТБ (7 млрд) и Газпромбанке (3 млрд). Большая часть оставшейся суммы приходится на российскую «дочку» итальянского UniCredit (BIT: UCG), составляя более половины всех вкладов банка. Все перечисленные банки через свои пресс-службы отказались дать комментарии.
Инвесторы подозревают, что вопрос распределения средств Сургута может решать лишь лично Путин.
Президент и Игорь Сечин с Богдановым знакомы со времени своей работы в мэрии Санкт-Петербурга. Тогда Сургутнефтегаз экспортировал продукцию одного из своих перерабатывающих производств, расположенных вблизи Петербурга, через компанию будущего миллиардера Геннадия Тимченко*— об этом рассказал Андрей Катков, в то время партнер Тимченко. Двое банкиров, знакомых с делами Богданова, также сообщили, что он участвовал в финансировании избирательной кампании Путина в 2000 году.
«Сибирский отшельник»
В СМИ и среди соратников Богданов получил прозвище «сибирского отшельника». Он редко покидает родной Сургут, любит ходить на работу пешком, а отпуск проводит, копаясь в материнском саду. В то*же время он хранитель одного из самых оберегаемых секретов российского бизнеса: под чьим контролем на самом деле находится четвертая по размеру российская нефтедобывающая компания.
Богданов*— один из последних «красных директоров», то есть бывших советских руководителей, сохранивших свое место во главе предприятия. В компании, которой он управляет единолично, работает около трети жителей 300-тысячного Сургута. При этом официально он владеет менее чем процентом акций. Рязанов говорит:
«Он больше похож на хорошего наемного менеджера, чем на совладельца».
Ни сама компания, ни правительство не раскрывают информацию о том, кто контролирует сеть юридических лиц, в сумме владеющих 70% акций компании. Оставшаяся часть, как показывает анализ данных, выполненный Bloomberg, принадлежит тысячам инвесторов, включая Фонд национального благосостояния Норвегии*— один из крупнейших иностранных акционеров с долей 0,65%. Фонд отказался комментировать этот вопрос.
«Со временем увидите»
По словам Каткова, у Богданова две страсти*— бурение нефти и накопительство. Он никогда не берет в долг, держит капитальные вложения на минимальном уровне и избегает покупок компаний.
Единственное крупное приобретение состоялось в 2009 году, когда Сургутнефтегаз купил 21% Mol Nyrt. (WSE: MOL), после чего венгерское правительство издало предупреждение о враждебном поглощении. Спустя два года Венгрия заплатила Сургутнефтегазу за выход из компании 1,88 млрд евро, обеспечив последнему прибыль в 500 млн евро.
В ходе одной из редких встреч с журналистами в 2002 году, когда сумма наличных на счетах компании впервые достигла 4 млрд долларов, Богданов так ответил на вопрос о планах на эти средства:
«Тратить деньги*— много ума не надо. Со временем увидите. Мы знаем, что делаем».
Угроза безопасности
Богданов оказался во главе Сургутнефтегаза в середине 90-х, когда правительство Бориса Ельцина распродавало акции крупных промышленных предприятий на залоговых аукционах. Тогда пенсионный фонд Сургутнефтегаза приобрел 40% акций головной компании за сумму, эквивалентную в то время менее чем 100 млн долларов.
Структура собственности менялась несколько раз, пока в конечном итоге Богданов не стал контролировать компанию через два десятка юридических лиц с пересекающимися собственниками, сообщают источники. Все эти фирмы зарегистрированы в Сургуте нынешними или бывшими сотрудниками, и ни одна из них не владеет более чем 5%, что позволяет обойти требование о раскрытии информации.
Уильяму Браудеру, бывшему когда-то крупнейшим иностранным инвестором на российском рынке, в 2005 году был закрыт въезд в страну после того, как он пытался добиться большей открытости Сургутнефтегаза, Газпрома и других компаний.
В тот момент он судился с Сургутом, утверждая, что руководство незаконно контролирует 62% голосующих акций через бумаги, принадлежащие компании. Виза Браудера была аннулирована, его самого назвали «угрозой национальной безопасности», а через месяц иск был отклонен.
Десять лет спустя Браудер, который как-то назвал Богданова «Саддамом Хусейном российского бизнеса», все еще не знает, кто принял решение не пускать его в страну. Браудер сказал:
«Две основные теории связаны с неприятностями, которые я устроил для Сургута и Газпрома. Сургут*— одна из крупнейших нефтяных компаний мира, но она совершенно непрозрачна. Почему никто не знает, кому она принадлежит?»
Источник
