Глава Фонда содействия инновациям Сергей Поляков — о том, как малый бизнес прокладывает дорогу российским высоким технологиям на Запад
Пока западные политики рассуждают о давлении на Россию, наши компании демонстрируют ощутимый рост в условиях санкций. По данным Фонда содействия инновациям, который ежегодно выводит на рынок сотни стартапов, за последние два года высокотехнологичные отечественные компании пробили себе дорогу во многих областях и не только успешно экспортируют продукцию и технологии, но и обрастают дочерними предприятиями на Западе. Российские системы охраняют «Биг-Бен», наблюдают за американскими атомными станциями, мониторят газопровод Калифорнии и защищают от молний здания в Швейцарии.
Генеральный директор фонда Сергей Поляков рассказал «Известиям» о том, как российские компании при поддержке государства выходят на рынки Европы и США.
— Как за последние два года развивается сфера инноваций? Мы уходим от сырьевой базы к высоким технологиям? В условиях санкций это, наверное, особенно ощутимо. Есть позитивные сдвиги?
— В условиях санкций ряд российских компаний получил дополнительные стимулы. Об этом говорят цифры: выручка высокотехнологичных компаний, которые мы поддержали в 2014 году по программе «Коммерциализация», в 2015 году увеличилась на 20%. Во многом это произошло благодаря процессам импортозамещения. Более того, санкции не всегда мешают международному сотрудничеству. По линии науки и инноваций мы работаем с Еврокомиссией, с министерствами и фондами, похожими на наш, из Финляндии, Германии, Франции, Испании. В разгар санкций мы пролонгировали договор с финским фондом TEKES. В 2015 году продолжилась реализация многосторонней программы европейского сотрудничества ERA.Net.
— Какова роль вашего фонда в этом процессе?
— Мы финансируем российскую составляющую проектов. Каждая из стран поддерживает заявителя из своей страны, а вместе складывается международный проект с пользой для всех сторон. Участие в международных программах фонда позволяет российским предприятиям интегрироваться в мировой бизнес.
Также фонд начал работу в качестве координатора консорциума EEN-Russia — партнера европейской сети поддержки предпринимательства.
Фонд существует уже 22 года. Сфера нашей поддержки — малые инновационные предприятия и молодые ученые-инноваторы, которые реализуют свои инновационные проекты. Мы являемся государственным фондом и ежегодно получаем средства из федерального бюджета.
Мы участвуем в поддержке инновационных проектов на разных стадиях, при этом не входим в капитал компаний. Наши гранты, согласно решению правительства, не облагаются налогами.
На предпосевной стадии по программе поддержки молодых инноваторов «УМНИК» мы выдаем гранты физическим лицам — студентам и ученым — в размере 400 тыс/ рублей, которые ребята получают непосредственно на свои счета. Мы отбираем этих ребят на конференциях по всей России — их проходит порядка 150 в год. С 2007 года в программах фонда приняло участие более 100 тыс. заявителей. Мы поддержали более 15 тыс. человек. Ежегодно фонд раздает около двух тысяч грантов по этой программе.
Следующая программа — «Старт», рассчитанная на поддержку стартапов на посевной стадии. Размер этой поддержки постоянно индексируется. Мы начинали с 750 тыс., сейчас это уже 2 млн.
— О каких компаниях идет речь?
— О малых компаниях, начинающих наукоемкий бизнес и обладающих интеллектуальной собственностью. Это может быть ноу-хау или патент, что является одним из признаков инновационности. Со второго года развития проекта мы делим поддержку пополам с инвестором. Фонд дает уже 3 млн рублей, при этом 3 млн рублей должен выделить инвестор. При выходе на уверенные продажи фонд готов продолжать финансирование и далее.
— Вы требуете каких-то достижений от своих подопечных?
— Третий блок программ как раз ориентирован на компании, которые уже существуют на рынке, но им нужны деньги на научно-исследовательские работы или закупку оборудования, аренду площади, получение сертификатов и так далее. От таких компаний мы просим взамен увеличения числа рабочих мест и роста производительности.
— Много ли у вас международных проектов и насколько они успешны?
— По российско-финской программе мы профинансировали около 20 проектов. В результате одного из проектов запущен завод по производству панелей из углеродных материалов для обогрева и кондиционирования домов. Кстати, здание одного из главных банков Финляндии в Хельсинки построено по этой технологии. Причем технология эта разработана в России, в компании «Унихимтек», основанной преподавателями химфака МГУ.
— Есть компании, которые вы поддержали на старте и которые вышли сегодня на мировой уровень?
— Есть. В качестве примера могу привести компанию «Керн» из Башкортостана, которая занимается разработкой и производством оборудования для нефтегазоразведки. И кстати, санкции им очень помогли. Потому что они конкурируют с «Шлюмберже». И как раз ограничения по закупкам оборудования, которые начали вызывать затруднения у отечественных добывающих компаний, им пошли только на пользу. На сегодняшний день годовой оборот «Керна» превысил 100 млн рублей. Есть компания «ВР-пласт» из Татарстана, основатель которой начинал с программы «УМНИК»: молодой ученый получил грант на разработку терморасширяющихся противопожарных уплотнителей, затем получил поддержку по программе «Старт» и сейчас финансируется по программе «Коммерциализация», по которой мы даем субсидии на закупку оборудования и запуск производства. За последние несколько лет обороты его компании достигли нескольких сотен миллионов рублей, то есть поддержка этого проекта уже многократно окупилась через налоги.
— Есть ли области, в которых можно говорить о технологическом прорыве? Это исключительно топливно-энергетический комплекс?
— В топливно-энергетической отрасли есть инновационные проекты. Но прорывы есть и в других отраслях. Например, питерская компания «Стример», которая создала инновационную технологию защиты от молний, не просто лидирует в отрасли внутри страны, но уже открыла представительство в Швейцарии, выходит на рынки Китая и Европы. Еще одна питерская компания — «Аргус-спектр» — поставила свои системы пожарной безопасности в замке королевы в Шотландии и в «Биг-Бене».
— Как вы выбираете проекты для поддержки?
— Для этого есть соответствующая экспертиза. Прежде всего мы смотрим на научную новизну. Затем — на рынок и перспективу коммерциализации. И, конечно, команда. Нас интересуют люди. Мы устраиваем очную защиту кандидатов перед экспертным жюри: в него входят известные ученые, бизнесмены, представители различных инвестиционных и венчурных фондов. Они общаются, определяя перспективность проекта. По крупным конкурсам очной защиты нет, но мы смотрим на саму компанию. Когда мы выделяем по 10–15 млн рублей, эта сумма должна быть сопоставима с оборотом компании.
— Государство с помощью фонда делает запрос на определенные технологии?
— Мы ориентируемся на приоритеты государства — это новые материалы, биотехнологии, медицина и здравоохранение, нанотехнологии.
— В каких сферах инновации сегодня наиболее востребованы? И в каких проявляются наиболее активно, если судить по компаниям, которые вы поддерживаете?
— Есть примеры, когда через нашу поддержку проходят компании тяжелого машиностроения, но это скорее исключения из правил. Есть здравоохранение — медицинские приборы, технологии, методики диагностики. Например, казанская компания «Эйдос-Медина» производит тренажеры-симуляторы для подготовки хирургов, которые поставляет даже в Японию. Меньше мы финансируем препараты, хотя и такие примеры тоже есть.
— А еще есть такие примеры?
— У нас много компаний, которые уже выросли, и мы работаем с их дочерними предприятиями. Или они сами создают стартапы, которые мы поддерживаем. «Российская венчурная компания» совместно с «ПрайсвотерхаусКуперс» и Ассоциацией инновационных регионов России проводила рейтинг «Техуспех». Это рейтинг самых быстрорастущих технологических компаний — «газелей». Нам приятно, что примерно 30% участников этого рейтинга составили поддержанные фондом компании. Например, питерская компания «Диаконт», которая занимается разработкой и производством оборудования для контроля высокоопасных объектов, таких как атомные станции, магистральные газопроводы, и так далее. Эта компания тесно работает с Росатомом, а также имеет дочернее предприятие в США. Американские атомные станции оснащены российскими радиационно-стойкими камерами. «Диаконт» делает также роботов, которые обследуют магистральные газопроводы. «Диаконт» уже выиграл тендеры в Калифорнии и Аляске по мониторингу газовых систем этих штатов. Компания «Элар», некогда получившая нашу поддержку, сейчас является крупнейшей в Европе по оцифровке баз данных. Одна из ее работ — база данных «Подвиг народа», содержащая информацию обо всех погибших в годы Великой Отечественной войны. Фонд профинансировал также создание компанией «Элар» сканера для больших объектов. Один был установлен в библиотеке конгресса США, другой — в Лувре, третий стоит в Эрмитаже.
— На площадке Startup Village вы проводили отбор компаний для выделения грантов. Это какой-то специальный отбор? Каково значение конкретно этого мероприятия для компаний, которые вы отбираете?
— Мы провели отбор проектов с Russian Startup Tour и участников Startup Village в рамках программы «Старт». На Startup Village мы провели финальный отбор, по результатам которого мы отобрали 34 проекта из 71 финалиста. Каждый из победителей получит финансирование в размере 2 млн рублей. Это один из форматов сотрудничества с фондом «Сколково», и отбор на Startup Village позволяет привлечь внимание к проектам со стороны инвесторов.
СПРАВКА «ИЗВЕСТИЙ»
Фонд содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере (Фонд содействия инновациям) создан правительством РФ в 1994 году. На протяжении 22 лет фонд оказывает финансовую поддержку молодым инноваторам и малым инновационным предприятиям, которые занимаются научными разработками с высоким потенциалом коммерциализации.
Источник
Пока западные политики рассуждают о давлении на Россию, наши компании демонстрируют ощутимый рост в условиях санкций. По данным Фонда содействия инновациям, который ежегодно выводит на рынок сотни стартапов, за последние два года высокотехнологичные отечественные компании пробили себе дорогу во многих областях и не только успешно экспортируют продукцию и технологии, но и обрастают дочерними предприятиями на Западе. Российские системы охраняют «Биг-Бен», наблюдают за американскими атомными станциями, мониторят газопровод Калифорнии и защищают от молний здания в Швейцарии.
Генеральный директор фонда Сергей Поляков рассказал «Известиям» о том, как российские компании при поддержке государства выходят на рынки Европы и США.
— Как за последние два года развивается сфера инноваций? Мы уходим от сырьевой базы к высоким технологиям? В условиях санкций это, наверное, особенно ощутимо. Есть позитивные сдвиги?
— В условиях санкций ряд российских компаний получил дополнительные стимулы. Об этом говорят цифры: выручка высокотехнологичных компаний, которые мы поддержали в 2014 году по программе «Коммерциализация», в 2015 году увеличилась на 20%. Во многом это произошло благодаря процессам импортозамещения. Более того, санкции не всегда мешают международному сотрудничеству. По линии науки и инноваций мы работаем с Еврокомиссией, с министерствами и фондами, похожими на наш, из Финляндии, Германии, Франции, Испании. В разгар санкций мы пролонгировали договор с финским фондом TEKES. В 2015 году продолжилась реализация многосторонней программы европейского сотрудничества ERA.Net.
— Какова роль вашего фонда в этом процессе?
— Мы финансируем российскую составляющую проектов. Каждая из стран поддерживает заявителя из своей страны, а вместе складывается международный проект с пользой для всех сторон. Участие в международных программах фонда позволяет российским предприятиям интегрироваться в мировой бизнес.
Также фонд начал работу в качестве координатора консорциума EEN-Russia — партнера европейской сети поддержки предпринимательства.
Фонд существует уже 22 года. Сфера нашей поддержки — малые инновационные предприятия и молодые ученые-инноваторы, которые реализуют свои инновационные проекты. Мы являемся государственным фондом и ежегодно получаем средства из федерального бюджета.
Мы участвуем в поддержке инновационных проектов на разных стадиях, при этом не входим в капитал компаний. Наши гранты, согласно решению правительства, не облагаются налогами.
На предпосевной стадии по программе поддержки молодых инноваторов «УМНИК» мы выдаем гранты физическим лицам — студентам и ученым — в размере 400 тыс/ рублей, которые ребята получают непосредственно на свои счета. Мы отбираем этих ребят на конференциях по всей России — их проходит порядка 150 в год. С 2007 года в программах фонда приняло участие более 100 тыс. заявителей. Мы поддержали более 15 тыс. человек. Ежегодно фонд раздает около двух тысяч грантов по этой программе.
Следующая программа — «Старт», рассчитанная на поддержку стартапов на посевной стадии. Размер этой поддержки постоянно индексируется. Мы начинали с 750 тыс., сейчас это уже 2 млн.
— О каких компаниях идет речь?
— О малых компаниях, начинающих наукоемкий бизнес и обладающих интеллектуальной собственностью. Это может быть ноу-хау или патент, что является одним из признаков инновационности. Со второго года развития проекта мы делим поддержку пополам с инвестором. Фонд дает уже 3 млн рублей, при этом 3 млн рублей должен выделить инвестор. При выходе на уверенные продажи фонд готов продолжать финансирование и далее.
— Вы требуете каких-то достижений от своих подопечных?
— Третий блок программ как раз ориентирован на компании, которые уже существуют на рынке, но им нужны деньги на научно-исследовательские работы или закупку оборудования, аренду площади, получение сертификатов и так далее. От таких компаний мы просим взамен увеличения числа рабочих мест и роста производительности.
— Много ли у вас международных проектов и насколько они успешны?
— По российско-финской программе мы профинансировали около 20 проектов. В результате одного из проектов запущен завод по производству панелей из углеродных материалов для обогрева и кондиционирования домов. Кстати, здание одного из главных банков Финляндии в Хельсинки построено по этой технологии. Причем технология эта разработана в России, в компании «Унихимтек», основанной преподавателями химфака МГУ.
— Есть компании, которые вы поддержали на старте и которые вышли сегодня на мировой уровень?
— Есть. В качестве примера могу привести компанию «Керн» из Башкортостана, которая занимается разработкой и производством оборудования для нефтегазоразведки. И кстати, санкции им очень помогли. Потому что они конкурируют с «Шлюмберже». И как раз ограничения по закупкам оборудования, которые начали вызывать затруднения у отечественных добывающих компаний, им пошли только на пользу. На сегодняшний день годовой оборот «Керна» превысил 100 млн рублей. Есть компания «ВР-пласт» из Татарстана, основатель которой начинал с программы «УМНИК»: молодой ученый получил грант на разработку терморасширяющихся противопожарных уплотнителей, затем получил поддержку по программе «Старт» и сейчас финансируется по программе «Коммерциализация», по которой мы даем субсидии на закупку оборудования и запуск производства. За последние несколько лет обороты его компании достигли нескольких сотен миллионов рублей, то есть поддержка этого проекта уже многократно окупилась через налоги.
— Есть ли области, в которых можно говорить о технологическом прорыве? Это исключительно топливно-энергетический комплекс?
— В топливно-энергетической отрасли есть инновационные проекты. Но прорывы есть и в других отраслях. Например, питерская компания «Стример», которая создала инновационную технологию защиты от молний, не просто лидирует в отрасли внутри страны, но уже открыла представительство в Швейцарии, выходит на рынки Китая и Европы. Еще одна питерская компания — «Аргус-спектр» — поставила свои системы пожарной безопасности в замке королевы в Шотландии и в «Биг-Бене».
— Как вы выбираете проекты для поддержки?
— Для этого есть соответствующая экспертиза. Прежде всего мы смотрим на научную новизну. Затем — на рынок и перспективу коммерциализации. И, конечно, команда. Нас интересуют люди. Мы устраиваем очную защиту кандидатов перед экспертным жюри: в него входят известные ученые, бизнесмены, представители различных инвестиционных и венчурных фондов. Они общаются, определяя перспективность проекта. По крупным конкурсам очной защиты нет, но мы смотрим на саму компанию. Когда мы выделяем по 10–15 млн рублей, эта сумма должна быть сопоставима с оборотом компании.
— Государство с помощью фонда делает запрос на определенные технологии?
— Мы ориентируемся на приоритеты государства — это новые материалы, биотехнологии, медицина и здравоохранение, нанотехнологии.
— В каких сферах инновации сегодня наиболее востребованы? И в каких проявляются наиболее активно, если судить по компаниям, которые вы поддерживаете?
— Есть примеры, когда через нашу поддержку проходят компании тяжелого машиностроения, но это скорее исключения из правил. Есть здравоохранение — медицинские приборы, технологии, методики диагностики. Например, казанская компания «Эйдос-Медина» производит тренажеры-симуляторы для подготовки хирургов, которые поставляет даже в Японию. Меньше мы финансируем препараты, хотя и такие примеры тоже есть.
— А еще есть такие примеры?
— У нас много компаний, которые уже выросли, и мы работаем с их дочерними предприятиями. Или они сами создают стартапы, которые мы поддерживаем. «Российская венчурная компания» совместно с «ПрайсвотерхаусКуперс» и Ассоциацией инновационных регионов России проводила рейтинг «Техуспех». Это рейтинг самых быстрорастущих технологических компаний — «газелей». Нам приятно, что примерно 30% участников этого рейтинга составили поддержанные фондом компании. Например, питерская компания «Диаконт», которая занимается разработкой и производством оборудования для контроля высокоопасных объектов, таких как атомные станции, магистральные газопроводы, и так далее. Эта компания тесно работает с Росатомом, а также имеет дочернее предприятие в США. Американские атомные станции оснащены российскими радиационно-стойкими камерами. «Диаконт» делает также роботов, которые обследуют магистральные газопроводы. «Диаконт» уже выиграл тендеры в Калифорнии и Аляске по мониторингу газовых систем этих штатов. Компания «Элар», некогда получившая нашу поддержку, сейчас является крупнейшей в Европе по оцифровке баз данных. Одна из ее работ — база данных «Подвиг народа», содержащая информацию обо всех погибших в годы Великой Отечественной войны. Фонд профинансировал также создание компанией «Элар» сканера для больших объектов. Один был установлен в библиотеке конгресса США, другой — в Лувре, третий стоит в Эрмитаже.
— На площадке Startup Village вы проводили отбор компаний для выделения грантов. Это какой-то специальный отбор? Каково значение конкретно этого мероприятия для компаний, которые вы отбираете?
— Мы провели отбор проектов с Russian Startup Tour и участников Startup Village в рамках программы «Старт». На Startup Village мы провели финальный отбор, по результатам которого мы отобрали 34 проекта из 71 финалиста. Каждый из победителей получит финансирование в размере 2 млн рублей. Это один из форматов сотрудничества с фондом «Сколково», и отбор на Startup Village позволяет привлечь внимание к проектам со стороны инвесторов.
СПРАВКА «ИЗВЕСТИЙ»
Фонд содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере (Фонд содействия инновациям) создан правительством РФ в 1994 году. На протяжении 22 лет фонд оказывает финансовую поддержку молодым инноваторам и малым инновационным предприятиям, которые занимаются научными разработками с высоким потенциалом коммерциализации.
Источник
