В ответ на угрозы Дональда Трампа ввести 100% пошлины за гипотетический отказ от доллара, Дмитрий Песков назвал его заявления «рецидивом 2016 года», подчеркнув: БРИКС не планирует создавать единую валюту. Вместо этого альянс из 10 стран (включая новых участников — Иран, Эфиопию, ОАЭ) фокусируется на запуске совместных инвестиционных платформ для финансирования проектов в третьих странах и усиления взаимных вложений.
Ключевой парадокс: пока Трамп атакует «валютный призрак», БРИКС тихо строит инфраструктуру для дедолларизации. Пример — платформа BRICS Bridge, разрабатываемая Минфином России для расчетов в национальных валютах (юань, риал, рупия). Однако, как отмечают в МИДе, переход к общей валюте невозможен из-за радикальных различий в экономических моделях участников — от китайского госкапитализма до саудовского нефтяного абсолютизма.
Эксперты видят в риторике Трампа попытку мобилизовать электорат через образ «осажденного доллара», тогда как реальная цель БРИКС — не война с США, а снижение валютных рисков. Уже сейчас 23% расчетов между странами альянса ведутся в нацвалютах, а к 2026 году BRICS Bridge может стать альтернативой SWIFT для Global South.
Пока Запад спорит о «валютном апокалипсисе», БРИКС создаёт прагматичные инструменты: инвестиции вместо идеологии, цифровые мосты вместо утопических денег. Вопрос не в том, заменит ли юань доллар, а в том, сколько стран предпочтут диверсифицировать резервы, выйдя из тени геополитики страха.
по материалам
уникальность
