А Западная Европа вполне обойдется без российского газа.
Драматические события, происходящие сегодня не только в Украине, но уже и в сердце России, это всего лишь часть огромного геополитического полотна. Некоторые его оттенки "СЕГОДНЯ" в эксклюзивном интервью акцентировал доктор экономических наук, автор многих статей и книг, популярный блогер Владислав Иноземцев (1968). Проживает на Западе, весной 2023 года включен Минюстом РФ в регистр "иностранных агентов".
— Мои ощущения в данном случае не только субъективны, но и не слишком достоверны — я не был в Америке уже почти три месяца и самого интересного из последних перипетий не застал. Меня, несмотря на это, удивило оживление кампании Демократической партии, так как я не воспринимал и не воспринимаю Камалу Харрис как нечто отличное от Джо Байдена — если только не в худшую, то есть еще более левацкую сторону.
Вероятно, резкий перелом в динамике связан с тем, что у сторонников демократов появилась надежда, которая была почти напрочь убита действиями пожилого президента — но насколько она окажется обоснованной, пока судить рано. Мне кажется, что нужно дождаться дебатов 10 сентября и оценить возможные ошибки обоих штабов в последующие месяцы. Общее мое впечатление остается прежним: кампания будет крайне напряженной, и ее результат до последнего момента малопредсказуем, хотя победа республиканцев по–прежнему кажется мне достаточно вероятной.
— Это прекрасный вопрос, на который сейчас нет ответа. Экономическая ситуация в Америке может меняться очень быстро, так как индикаторами благополучия являются фондовый рынок и готовность бизнеса создавать новые рабочие места. За время правления нынешней администрации первый показатель продемонстрировал невиданный рост — индекс S&P500 поднялся на 60%, что означает около 15 триллионов долларов прибавки капитализации фондового рынка.
При этом такой рост происходил при крайне высоких процентных ставках, что говорит о его возможном продолжении в случае его снижения. С занятостью ситуация обстоит несколько хуже: безработица за последний год выросла с 3,4 до 4,3%, но это все равно остается досточно низким уровнем. Поэтому в общем и целом экономика играет в пользу демократов, но есть парочка "но".
С одной стороны, до сих пор действуют низкие ставки налогов, принятые еще при Дональде Трампе, и американцы внимательно следят за намерениями и обещаниями сторон. С другой стороны, буквально на днях мы видели провал на бирже, а вероятность скорой рецессии выросла, по мнению финансовых аналитиков, с приблизительно 15% до 25%.
Так что неожиданности еще могут случиться, а на выборе в день голосования они могут отразиться достаточно серьезно: можно вспомнить провал Джорджа Буша–старшего в 1992 году на фоне замедляющейся экономики после триумфально проведенных в Белом доме четырех лет, на которые пришлись и "Буря в пустыне", и победа США в "холодной войне".
— У меня на этот вопрос довольно особый взгляд. Мне кажется, что кризис не в том, сколько народу прибывает в Америку каждый год, а в том, как происходит этот процесс. Соединенные Штаты — это общество эмигрантов, и к ним в нем давно выработалось вполне нормальное отношение.
Проблема, по моему мнению, заключается в том, что люди, нелегально пересекающие южную границу, все–таки нарушают закон. Если человек хочет приехать в Америку легально, это не является неразрешимой задачей: в год страна выдает около 500 тысяч иммиграционных виз. Да, их получение требует сил и времени, но таковы закон и правила. Люди, прорывающиеся через мексиканскую границу, осознанно нарушают их — но затем, по сути, требуют, чтобы к ним относились так же, как и к легально приехавшим.
Я думаю, что ни одно общество не может быть уверено в своих перспективах, коль скоро нарушение закона начинает считаться нормой. Пусть иммиграционного закона, но это только начало — это отношение рано или поздно распространится и на прочие правила. Именно такой подрыв правовой культуры видится мне главной негативной чертой нынешней иммиграции — вопрос о пособиях глубоко вторичен: США слишком сильно отличаются от Европы, здесь на пособия живут немногие, тогда как подавляющее большинство новоприбывших работают, причем на совесть. Пособия — скорее участь родившихся в Америке представителей черного меньшинства, чем приехавших латиноамериканцев или азиатов.
— Эти отношения не могут быть хорошими, чем бы ни закончились выборы. Китай — опасный соперник Америки, ее главный оппонент на мировой арене и серьезный конкурент в экономике. Методы конкурентной борьбы, которые Китай использовал и использует, далеки от любых представлений о нормах поведения в деловой среде.
Дональд Трамп был совершенно прав, когда в ответ на неготовность КНР пойти на достаточно незначительные уступки, о которых шла речь в 2017 году, начал с Китаем торговую войну. Он добился больших успехов и довел дело до подписания феноменального соглашения 15 января 2020 года, по которому Китай принимал на себя обязательства выполнять почти все требования, выставленные Соединенными Штатами (требования, на мой непросвещенный взгляд, более чем обоснованные).
Однако началась пандемия, Дональд Трамп проиграл выборы, и соглашение было Пекином проигнорировано. Если республиканцы выиграют выборы, я был бы рад попытке его реанимировать. Но и демократы за последние четыре года не дали большой слабины. Прессинг Китая сейчас в Америке является двухпартийным консенсусом, и поэтому я не жду перемены курса. За эти годы, кстати, Мексика уже опередила Китай по объему товарного экспорта в США, и этот процесс ослабления зависимости от Пекина будет продолжаться при любой администрации.
– Никакого впечатления они не произвели кроме одного: избиратели во многих странах ЕС активно (и небеспочвенно) сдвигаются вправо, в то время как политические элиты делают все возможное, чтобы ингорировать данный тренд — лучше всего это проявилось во Франции.
Я уверен, что это крайне недальновидный курс, так как причины для правого поворота вполне понятны, и нынешняя тактика может его только отсрочить, но не предотправить. Что касается экономических вопросов и судьбы еврозоны, я не вижу особых проблем в данной сфере, и думаю, что ближайшие пять лет в Европе не будут временем ни взлетов, ни падений.
— Это не вопрос веры. Я не сомневаюсь в том, что российская агрессия сильно изменила представление западных политиков о современном мире, и ничего не свидетельствует о том, что Владимир Путин образумится. Так как к тому же и в Вашингтоне считают, что западные страны должны в относительно равной степени делить тяготы предвоенного времени, тренд в стороны повышения военных расходов окажется очень устойчив — тем более что экономическая история говорит: если война идёт не на вашей территории, финансируемый государством рост производства вооружений весьма полезен для рыночной экономики.
В США даже тогда, когда Михаил Горбачев уже объявил о "новом политическом мышлении", бюджет Пентагона составлял 6% ВВП, и это скорее подтолкнуло экономический бум 1990–х годов, чем воспрепятствовало ему. В Европе, где на оборону тратят около 2%, потенциал повышения военных трат, еще очень велик. Технологически ЕС, разумеется, может перевооружиться — все необходимые для этого мощности в Союзе есть, не хватало пока только решимости.
Что касается предприятий ВПК в Украине, это пока более сложный вопрос: я не думаю, что у России недостаточно сил и средств, чтобы не дать им нормально функционировать, и поэтому тут я более скептичен. Гораздо более эффективным мне кажется строительство "экстерриториальных" украинских предприятий в странах Центральной Европы, чем вынос европейских производств в Украину.
— Ничего особенного. ЕС, на мой взгляд, совершил массу ошибок, отказавшись от российских нефти и угля в 2022–2023 годах, но взятый курс на полную энергетическую независимость от России уже не будет пересмотрен. Сейчас, если я правильно понимаю, цена газа составляет около 500 долларов за тысячу кубических метров, тогда как в конце 2022 года превышала 2000 долларов — так что речь идет лишь о временных неудобствах куда меньшего масштаба, чем два года тому назад.
Мировой рынок сжиженного газа избыточен, как и мощности европейских терминалов по регазификации — поэтому существенных проблем я не жду.
— Как вы оцениваете шансы использования замороженных авуаров РФ для финансирования ВСУ и восстановления Украины?
— Шансы не слишком велики, но это является следствием исключительно отсутствия креативности у европейских политиков. Они, мне кажется, видят только два варианта: оставить все как есть и конфисковать русские активы. Второй путь крайне опасен — не только и не столько из–за реакции России, сколько потому, что это действительно свидетельствовало бы о готовности Европы конфисковать активы государства, с которым сам ЕС не находится в состоянии войны. Это новый шаг в международных экономических отношениях, шаг в неизведанное. В то же время мне кажется, что использовать средства Банка России на нужды Украины несложно, даже не нарушая принятых правил.
Смотрите: в банках ряда стран лежат около 300 миллиардов долларов на счетах Банка России, но с запретом ими пользоваться. При этом государства–члены G7 уже заявили, что не разморозят эти средства до тех пор, пока Россия не заплатит репарации.
В таком случае я бы создал фонд, чьим учредителями выступили бы все страны, в банках которых заблокированы эти деньги, и Украина. Украина бы делегировала Фонду право быть единственным агентом по репарационным платежам, а остальные страны выдали бы ему гарантии от своего имени на суммы, соответствующие замороженным активам. Такие гарантии не несут риска, так как уйти в Россию деньги могут только в том случае, если сами правительства снимут с нее санкции — то есть ввести гарантию в силу могут лишь ваши собственные действия.
После всего этого банки могут прокредитовать Фонд на суммы имеющихся у них российских активов — но формально не связывая эту сделку с ними, а представив ее как простой коммерческий кредит. России в этом случае не на что жаловаться: по выпискам деньги по–прежнему находятся на тех же счетах, замороженные как и раньше.
Если Москва когда–то решит заплатить репарации, это будет чисто формальной сделкой: в рамках одного банковского дня деньги зачислятся на счет Фонда, он вернет кредиты банкам, и деньги будут разморожены. То есть Россия их физически не увидит — но по собственному согласию. Если Кремль решит не платить, кредиты будут лонгироваться, и через пятьдесят лет нынешние суммы обесценятся в разы, до этого поработав на благо Украины. Почему о таком варианте никто не думает, я не могу сказать.
— Стоит ли ожидать краха экономики России к концу 2024 года?
— Нет. И к концу 2025–го, и 2026–го. Я вообще не понимаю, какие для этого можно видеть предпосылки. Экономика России сейчас не может модернизироваться и развиваться, но крах ей совершенно не грозит.
–Вы можете представить, чтобы во главе РФ стал "крепкий хозяйственник" Мишустин, ведь по Конституции он автоматически исполняет обязанности президента "в случае чего"?
— Конечно, как переходная фигура после смерти Владимира Путина Михаил Мишустин может возглавить Российскую Федерацию. Но я сомневаюсь в том, что он сможет удержать власть долгое время — это будет своего рода Георгий Маленков 2020–х годов.
— Спасибо за ваши ответы!
источник
Драматические события, происходящие сегодня не только в Украине, но уже и в сердце России, это всего лишь часть огромного геополитического полотна. Некоторые его оттенки "СЕГОДНЯ" в эксклюзивном интервью акцентировал доктор экономических наук, автор многих статей и книг, популярный блогер Владислав Иноземцев (1968). Проживает на Западе, весной 2023 года включен Минюстом РФ в регистр "иностранных агентов".
Камала Харрис — левацкое издание Джо Байдена
— Владислав Леонидович, прежде всего, как у жителя США, хотелось бы поинтересоваться у вас о субъективных ощущениях предвыборной гонки. Есть ли чувство, что Демпартия обрела новое дыхание с Камалой Харрис, и Дональд Трамп все же проиграет?— Мои ощущения в данном случае не только субъективны, но и не слишком достоверны — я не был в Америке уже почти три месяца и самого интересного из последних перипетий не застал. Меня, несмотря на это, удивило оживление кампании Демократической партии, так как я не воспринимал и не воспринимаю Камалу Харрис как нечто отличное от Джо Байдена — если только не в худшую, то есть еще более левацкую сторону.
Вероятно, резкий перелом в динамике связан с тем, что у сторонников демократов появилась надежда, которая была почти напрочь убита действиями пожилого президента — но насколько она окажется обоснованной, пока судить рано. Мне кажется, что нужно дождаться дебатов 10 сентября и оценить возможные ошибки обоих штабов в последующие месяцы. Общее мое впечатление остается прежним: кампания будет крайне напряженной, и ее результат до последнего момента малопредсказуем, хотя победа республиканцев по–прежнему кажется мне достаточно вероятной.
Все решит экономика
— Как мне доводилось судить из просмотра американских ток–шоу на внутренних каналах, 90% повестки дня перед выборами все же занимают внутренние проблемы, в первую очередь социально–экономические. Здесь нынешняя администрация оставляет США в лучшем состоянии, или худшем — если сравнивать с 2020 годом?— Это прекрасный вопрос, на который сейчас нет ответа. Экономическая ситуация в Америке может меняться очень быстро, так как индикаторами благополучия являются фондовый рынок и готовность бизнеса создавать новые рабочие места. За время правления нынешней администрации первый показатель продемонстрировал невиданный рост — индекс S&P500 поднялся на 60%, что означает около 15 триллионов долларов прибавки капитализации фондового рынка.
При этом такой рост происходил при крайне высоких процентных ставках, что говорит о его возможном продолжении в случае его снижения. С занятостью ситуация обстоит несколько хуже: безработица за последний год выросла с 3,4 до 4,3%, но это все равно остается досточно низким уровнем. Поэтому в общем и целом экономика играет в пользу демократов, но есть парочка "но".
С одной стороны, до сих пор действуют низкие ставки налогов, принятые еще при Дональде Трампе, и американцы внимательно следят за намерениями и обещаниями сторон. С другой стороны, буквально на днях мы видели провал на бирже, а вероятность скорой рецессии выросла, по мнению финансовых аналитиков, с приблизительно 15% до 25%.
Так что неожиданности еще могут случиться, а на выборе в день голосования они могут отразиться достаточно серьезно: можно вспомнить провал Джорджа Буша–старшего в 1992 году на фоне замедляющейся экономики после триумфально проведенных в Белом доме четырех лет, на которые пришлись и "Буря в пустыне", и победа США в "холодной войне".
Почему Америка не Европа
— Как вы полагаете, в чем решение миграционного кризиса для Америки — и как он влияет на экономику Штатов, ведь с одной стороны, прибывает мощный поток рабочей силы, а с другой — реципиентов пособий.— У меня на этот вопрос довольно особый взгляд. Мне кажется, что кризис не в том, сколько народу прибывает в Америку каждый год, а в том, как происходит этот процесс. Соединенные Штаты — это общество эмигрантов, и к ним в нем давно выработалось вполне нормальное отношение.
Проблема, по моему мнению, заключается в том, что люди, нелегально пересекающие южную границу, все–таки нарушают закон. Если человек хочет приехать в Америку легально, это не является неразрешимой задачей: в год страна выдает около 500 тысяч иммиграционных виз. Да, их получение требует сил и времени, но таковы закон и правила. Люди, прорывающиеся через мексиканскую границу, осознанно нарушают их — но затем, по сути, требуют, чтобы к ним относились так же, как и к легально приехавшим.
Я думаю, что ни одно общество не может быть уверено в своих перспективах, коль скоро нарушение закона начинает считаться нормой. Пусть иммиграционного закона, но это только начало — это отношение рано или поздно распространится и на прочие правила. Именно такой подрыв правовой культуры видится мне главной негативной чертой нынешней иммиграции — вопрос о пособиях глубоко вторичен: США слишком сильно отличаются от Европы, здесь на пособия живут немногие, тогда как подавляющее большинство новоприбывших работают, причем на совесть. Пособия — скорее участь родившихся в Америке представителей черного меньшинства, чем приехавших латиноамериканцев или азиатов.
Поднебесная — главный конкурент
— Можно ли представить в среднесрочной перспективе сценарии американо–китайских отношений в экономике — если выиграют, соответственно, демократы и республиканцы?— Эти отношения не могут быть хорошими, чем бы ни закончились выборы. Китай — опасный соперник Америки, ее главный оппонент на мировой арене и серьезный конкурент в экономике. Методы конкурентной борьбы, которые Китай использовал и использует, далеки от любых представлений о нормах поведения в деловой среде.
Дональд Трамп был совершенно прав, когда в ответ на неготовность КНР пойти на достаточно незначительные уступки, о которых шла речь в 2017 году, начал с Китаем торговую войну. Он добился больших успехов и довел дело до подписания феноменального соглашения 15 января 2020 года, по которому Китай принимал на себя обязательства выполнять почти все требования, выставленные Соединенными Штатами (требования, на мой непросвещенный взгляд, более чем обоснованные).
Однако началась пандемия, Дональд Трамп проиграл выборы, и соглашение было Пекином проигнорировано. Если республиканцы выиграют выборы, я был бы рад попытке его реанимировать. Но и демократы за последние четыре года не дали большой слабины. Прессинг Китая сейчас в Америке является двухпартийным консенсусом, и поэтому я не жду перемены курса. За эти годы, кстати, Мексика уже опередила Китай по объему товарного экспорта в США, и этот процесс ослабления зависимости от Пекина будет продолжаться при любой администрации.
Старый Свет сдвигается вправо
— Какое впечатление на Вас произвели итоги выборов в Европарламент и второй срок Урсулы фон дер Ляйен во главе Еврокомиссии, что это может принести еврозоне?– Никакого впечатления они не произвели кроме одного: избиратели во многих странах ЕС активно (и небеспочвенно) сдвигаются вправо, в то время как политические элиты делают все возможное, чтобы ингорировать данный тренд — лучше всего это проявилось во Франции.
Я уверен, что это крайне недальновидный курс, так как причины для правого поворота вполне понятны, и нынешняя тактика может его только отсрочить, но не предотправить. Что касается экономических вопросов и судьбы еврозоны, я не вижу особых проблем в данной сфере, и думаю, что ближайшие пять лет в Европе не будут временем ни взлетов, ни падений.
ВПК как драйвер роста
— Верите ли в программу перевооружения ЕС и создания предприятий ВПК в Украине?— Это не вопрос веры. Я не сомневаюсь в том, что российская агрессия сильно изменила представление западных политиков о современном мире, и ничего не свидетельствует о том, что Владимир Путин образумится. Так как к тому же и в Вашингтоне считают, что западные страны должны в относительно равной степени делить тяготы предвоенного времени, тренд в стороны повышения военных расходов окажется очень устойчив — тем более что экономическая история говорит: если война идёт не на вашей территории, финансируемый государством рост производства вооружений весьма полезен для рыночной экономики.
В США даже тогда, когда Михаил Горбачев уже объявил о "новом политическом мышлении", бюджет Пентагона составлял 6% ВВП, и это скорее подтолкнуло экономический бум 1990–х годов, чем воспрепятствовало ему. В Европе, где на оборону тратят около 2%, потенциал повышения военных трат, еще очень велик. Технологически ЕС, разумеется, может перевооружиться — все необходимые для этого мощности в Союзе есть, не хватало пока только решимости.
Что касается предприятий ВПК в Украине, это пока более сложный вопрос: я не думаю, что у России недостаточно сил и средств, чтобы не дать им нормально функционировать, и поэтому тут я более скептичен. Гораздо более эффективным мне кажется строительство "экстерриториальных" украинских предприятий в странах Центральной Европы, чем вынос европейских производств в Украину.
Некреативный Брюссель
— Что принесет Евросоюзу полное перекрытие трубопроводного газа из РФ, в силу сражений в Курской области?— Ничего особенного. ЕС, на мой взгляд, совершил массу ошибок, отказавшись от российских нефти и угля в 2022–2023 годах, но взятый курс на полную энергетическую независимость от России уже не будет пересмотрен. Сейчас, если я правильно понимаю, цена газа составляет около 500 долларов за тысячу кубических метров, тогда как в конце 2022 года превышала 2000 долларов — так что речь идет лишь о временных неудобствах куда меньшего масштаба, чем два года тому назад.
Мировой рынок сжиженного газа избыточен, как и мощности европейских терминалов по регазификации — поэтому существенных проблем я не жду.
— Как вы оцениваете шансы использования замороженных авуаров РФ для финансирования ВСУ и восстановления Украины?
— Шансы не слишком велики, но это является следствием исключительно отсутствия креативности у европейских политиков. Они, мне кажется, видят только два варианта: оставить все как есть и конфисковать русские активы. Второй путь крайне опасен — не только и не столько из–за реакции России, сколько потому, что это действительно свидетельствовало бы о готовности Европы конфисковать активы государства, с которым сам ЕС не находится в состоянии войны. Это новый шаг в международных экономических отношениях, шаг в неизведанное. В то же время мне кажется, что использовать средства Банка России на нужды Украины несложно, даже не нарушая принятых правил.
Смотрите: в банках ряда стран лежат около 300 миллиардов долларов на счетах Банка России, но с запретом ими пользоваться. При этом государства–члены G7 уже заявили, что не разморозят эти средства до тех пор, пока Россия не заплатит репарации.
В таком случае я бы создал фонд, чьим учредителями выступили бы все страны, в банках которых заблокированы эти деньги, и Украина. Украина бы делегировала Фонду право быть единственным агентом по репарационным платежам, а остальные страны выдали бы ему гарантии от своего имени на суммы, соответствующие замороженным активам. Такие гарантии не несут риска, так как уйти в Россию деньги могут только в том случае, если сами правительства снимут с нее санкции — то есть ввести гарантию в силу могут лишь ваши собственные действия.
После всего этого банки могут прокредитовать Фонд на суммы имеющихся у них российских активов — но формально не связывая эту сделку с ними, а представив ее как простой коммерческий кредит. России в этом случае не на что жаловаться: по выпискам деньги по–прежнему находятся на тех же счетах, замороженные как и раньше.
Если Москва когда–то решит заплатить репарации, это будет чисто формальной сделкой: в рамках одного банковского дня деньги зачислятся на счет Фонда, он вернет кредиты банкам, и деньги будут разморожены. То есть Россия их физически не увидит — но по собственному согласию. Если Кремль решит не платить, кредиты будут лонгироваться, и через пятьдесят лет нынешние суммы обесценятся в разы, до этого поработав на благо Украины. Почему о таком варианте никто не думает, я не могу сказать.
— Стоит ли ожидать краха экономики России к концу 2024 года?
— Нет. И к концу 2025–го, и 2026–го. Я вообще не понимаю, какие для этого можно видеть предпосылки. Экономика России сейчас не может модернизироваться и развиваться, но крах ей совершенно не грозит.
–Вы можете представить, чтобы во главе РФ стал "крепкий хозяйственник" Мишустин, ведь по Конституции он автоматически исполняет обязанности президента "в случае чего"?
— Конечно, как переходная фигура после смерти Владимира Путина Михаил Мишустин может возглавить Российскую Федерацию. Но я сомневаюсь в том, что он сможет удержать власть долгое время — это будет своего рода Георгий Маленков 2020–х годов.
— Спасибо за ваши ответы!
источник
Последнее редактирование:
