Советские пропагандисты из года в год привычно и рутинно говорили о том, что западный мир, живший по законам капитализма, непрерывно загнивает и вот-вот обрушится до основания, как в некоторых фильмах после победы добрых сил над злыми рассыпаются замки, где жили колдуны, ведьмы, жестокие правители и прочие отрицательные персонажи. Увы, идеологи компартии, неустанно обещавшие все беды земные далекому западу, в упор не хотели видеть слабости и пороки той системы, на которую работали. В итоге рухнула, словно колосс на глиняных ногах, как раз страна победившего социализма, а запад спокойно продолжил свое движение по рельсам капиталистических отношений, на которые волей-неволей пришлось встать и многим бывшим советским республикам. Их жители с удивлением обнаружили тогда, что капитализм – это вовсе не другая планета, а образ жизни, основанный не на идеализме и уравниловке, но на справедливом вознаграждении каждого конкретного человека за его трудовые усилия. Более того, после поднятия железного занавеса все увидели, что «прожорливые акулы» и «хищные звери», правившие бал в сверкающих небоскребах западных столиц, на деле оказались самыми что ни на есть «социалистическими» ударниками труда и передовиками производства, готовыми проводить на рабочем месте чуть ли не круглые сутки, причем совершенно добровольно и без какой-либо оплаты за сверхурочные часы.
Ярким примером западного человека, своим трудом добившегося впечатляющего успеха, является Кеннет Гриффин, - знаменитый в биржевых кругах основатель и управляющий хедж-фонда Citadel LLC, расположенного в Чикаго. Без устали стремясь к обогащению еще со студенческой скамьи, он смог сколотить семимиллиардное состояние и стал почетным членом целого ряда общественных организаций, а также желанным гостем на заседаниях деловых сообществ. Старт его деловой карьеры больше похож на сюжет из комиксов про американскую мечту, чем на реальную жизнь. Он начал в 1987 году с торговли конвертируемыми облигациями, будучи всего лишь второкурсником Гарвардского Университета. При этом рыночные операции юный Кеннет проводил прямо из комнаты студенческого общежития Cabot House, вооружившись телефаксом, персональным компьютером, спутниковой тарелкой и телефоном. Основой для его деятельности стал капитал размером 265 тысяч долларов, полученных от матери, бабушки и двух других инвесторов.
Кеннет Кордель Гриффин
Крепость для защиты капитала
Благодаря этому необычному вхождению в мир больших денег Кеннет заработал почти миллион долларов, чем привлек внимание Франка Мейера, первопроходца индустрии хедж-фондов и одного из основателей чикагской фирмы Glenwood Partners. Выдающиеся финансовые достижения честолюбивого юноши позволили ему открыть компанию, которая спустя некоторое время превратится в знаменитую на весь мир «Цитадель», где Гриффин занимает должность генерального директора. Сегодня Citadel представляет собой многопрофильное финансовое учреждение, в которое входят управляющая активами фирма Citadel, один из ведущих поставщиков ликвидности на американские рынки капитала Citadel Securities, а также Citadel Technology, - центр поиска решений в области управления инвестициями.
Закончив Гарвардский Университет и получив там степень бакалавра, Гриффин не потерял связь с вузовской системой подготовки кадров. Он активно поддерживает образовательные инициативы, способствующие улучшению социальной обстановки, а также входит в Совет директоров Чикагского фонда общественного образования. Кроме этого Гриффин является членом Экономического клуба Чикаго и группы G100, в которую входят руководители наибольших и самых значимых мировых компаний. Он ощутимо помогает чикагским гражданским и культурным учреждениям, входит в Совет попечителей Чикагского института искусств, Музея современного искусства, Музея Уитни и Университета Чикаго.
Хорошие показатели прибыли и налаженная система обслуживания клиентов были характерными признаками компании Гриффина с самого момента ее основания в 1990 году, когда она называлась Wellington Financial Group. Поначалу эта фирма занималась арбитражем конвертируемых облигаций, потом она быстро расширяла профиль деятельности и вышла на многие другие рынки. В 1994 году компания была переименована в Citadel, что означало ее намерение прочно удерживать доходы на высоком уровне при любой рыночной конъюнктуре. Не исключено, что стремительно построить карьеру в остро конкурентной среде американского финансового мира Кеннету помогла его общежитская закалка, научившая вникать во все технологические мелочи торгового процесса вплоть до способа установки и подключения спутниковой антенны. «Если бы вы спросили меня, приму ли я всерьез идею дать деньги студенту, только что закончившему колледж, и буду ли я представлять его всем моим инвесторам, то я бы ответил «ни за что», но в случае с Кеном это правило не действует», - сказал Франк Мейер, первый финансист Гриффина и бывший глава Glenwood Capital Investments LLC.
Группа Citadel входит в число самых больших и наиболее успешных хедж-фондов в мире, поэтому неудивительно, что Гриффин уже давно стал мультимиллиардером. Естественно, это привлекло к нему повышенное внимание журналистов, однако довольно долго Кеннет упрямо избегал встреч с прессой подобно некоторым другим управляющим хедж-фондами, - таким, как богач Стивен Коэн. Однако по мере развития «Цитадели» ее основатель и генеральный директор пришел к пониманию того, что фирма лишь выиграет от его большей открытости и потому с 2001 года перестал уклоняться от встреч с газетчиками. Особенно хорошо читающей публике запомнилось его интервью Chicago Tribune в 2012 году, где он поделился своими политическими взглядами, а также интервью New York Times, данное в феврале 2014 года, посвященное пожертвованию Гриффина в 150 миллионов долларов в пользу его альма-матер.
Все началось с журнальной статьи
Кеннет Кордель Гриффин родился 15 октября 1968 года в городе Дайтона Бич во Флориде. Свое детство он провел почти в четырех сотнях километров южнее в городе Бока Ратон, где у его отца был бизнес в сфере стройматериалов. Трудиться Гриффин начал еще в школьные годы, занявшись отладкой компьютеров для корпорации International Business Machines. Будучи 18-летним студентом Гарварда, он впервые попробовал свои силы на фондовом рынке, прочитав в журнале «Форбс» статью, в которой утверждалось, что акции компании Home Shopping Network Inc. стоили слишком дорого. Гриффин поверил авторитетному изданию, купил на бирже пут-опционы, котировки тех бумаг действительно снизились, и юноша заработал несколько тысяч долларов, которые, правда, затем несколько «подтаяли» из-за комиссионных и операционных издержек.
Огорченный этим фактом но, по всей видимости, все же и окрыленный впечатляющим успехом, Кеннет стал целенаправленно изучать литературу по финансовым рынкам и наткнулся на информацию про конвертируемые облигации. Открыв для себя много нового, он начал писать собственное программное обеспечение, чтобы повысить эффективность торговых сделок. Летом между первым и вторым курсами Гриффин собрал те самые 265 тысяч долларов у родственников и друзей и, вернувшись осенью в Гарвард, оборудовал себе рабочий кабинет прямо в общежитии. «Большинство из нас с трудом вникало в эти дела, а Кен сидел в своей комнате и торговал», - вспоминает по этому поводу Александр Слуский, друг Гриффина по университету, позже ставший управляющим партнером в Vector Capital Corp., - расположенной в Сан-Франциско частной акционерной компании с инвестиционным портфелем в 600 миллионов долларов. Не имея средств для того, чтобы оплатить поступление биржевых сводок в свою комнату, Кеннет сбегал с занятий в деловой центр города и в брокерских фирмах узнавал котировки по своим позициям.
Гриффин получил диплом по экономике с отличием и спустя какое-то время через трейдера облигаций в Южной Флориде познакомился с пионером хедж-фондов Мейером. «Кен оказался докой в целом ряде дел: программировании, торговле… Не так просто найти все эти навыки в одном человеке», - вспоминает Мейер. По его словам, особенно сильное впечатление на него произвело то, как Гриффин извлек немалую выгоду из своей неопытности и того факта, что его фонд был еще крошечным. Дело в том, что, когда идет торговля конвертируемыми облигациями некой компании, управляющие активами берут взаймы акции этой компании у фирм с Уолл-Стрит, чтобы продать их, дабы захеджировать свои ставки на облигации. При этом маленькие игроки часто сталкиваются с трудностями при попытке занять эти акции у биржевых воротил. «Он пошел на встречу с менеджерами синдиката, представился и снискал их расположение», - говорит Мейер, который проникся к недавнему выпускнику таким доверием, что выделил ему миллион долларов и предоставил офис в чикагской штаб-квартире Glenwood. Гриффин начал торговать исходя из стратегии, основанной на компьютерной программе, написанной в его общежитской комнате, и получил тогда 70 процентов годовой прибыли, убедив тем самым Мейера в том, что уже был готов начать управлять собственным фондом. Мало какой инвестор доверит свои средства вчерашнему студенту, поэтому Мейер лично представил Гриффина трейдерам, хорошо знавшим рынок конвертируемых облигаций, на тот момент сравнительно небольшой по оборотам.
Первые радости и огорчения
Заполучив стартовый капитал в 4,2 миллиона долларов, Гриффин открыл свой фонд 1-го ноября 1990 года. Похоже, что, торгуя в общежитской комнате, он стал настоящим рыночным магом, так как в первые два года работы его фонд принес прибыль в 43% и 40,7%, а в 1993-м он выдал «на гора» 23,5%, что привлекло к компании Гриффина интерес новых инвесторов. Однако в 1994-м рынок конвертируемых бумаг просел, причем этот год оказался для облигаций наихудшим за 25 лет. В итоге «Цитадель» не только не получила прибыли, но и понесла убытки в 4,3%, а ее активы сократились на треть до 120 миллионов долларов, так как вкладчики спешно изъяли из фонда свои средства. «Это было похоже на громкий окрик, - вспоминает Мейер. – Кен сказал мне: «Мы не позволим этому повториться»».
«Цитадель» ввела строгие запреты, согласно которым клиенты не должны забирать свои деньги из фирмы на протяжении трех лет. Эта политика управления была взята на вооружение 31 июля 1998 года, то есть как нельзя вовремя, учитывая, что вскоре ситуация на рынке заметно ухудшилась из-за таких знаменательных событий, как объявление Россией дефолта и потеря расположенным в городе Гринвич хедж-фондом Long-Term Capital Management LP четырех миллиардов долларов, то есть более 90 процентов его активов. «Цитадель» оказалась одним из немногих фондов, имевших возможность покупать облигации и накапливать их в своих активах в то время, когда другие фонды свои запасы распродавали. В итоге флагманский фонд «Цитадели» закончил год с более, чем 30-процентной прибылью, что на тот момент было одним из лучших показателей. Мало-помалу «Цитадель» стала расширять свое присутствие на рынках, начав с японских конвертируемых облигаций и продолжив европейскими. Позже в круг интересов фирмы вошли статистический арбитраж, арбитраж слияний, нацеленный на акции объединяющихся компаний, и арбитраж с фиксированным доходом, при котором покупаются и продаются связанные облигации.
Крах "Энрона" помог найти перспективных сотрудников
В 2001-м фирма наняла двух опытных управляющих из крупных хедж-фондов, чтобы начать торговлю акциями: Карсона Левита, ранее трудившегося в Pequot Capital Management Inc., и Лабона из Bowman Capital Management LP. По мере роста активов Citadel расширяла набор своих рыночных стратегий. За первые восемь лет работы ее активы выросли до двух миллиардов долларов, а к 2001-му они достигли уже 6 миллиардов. Залогом успеха «Цитадели» была ее способность направлять инвестиции в еще не освоенные ею отрасли в правильно выбранные моменты. «Успешным инвестором «Цитадель» является по той причине, что она обладает сверхъестественной способностью идти туда, куда другие не идут – и зарабатывать там много денег», - сказал Марк Юсько, бывший директор по инвестициям в благотворительном фонде Университета Северной Каролины. «Я изучал перспективы инвестиций буквально в сотни фондов, и скажу, что «Цитадель» немного умнее, чем прочие», - добавил Юсько, давний вкладчик «Цитадели».
Гриффин утверждает, что долго думал о выходе на рынок энергетики и ждал подходящего момента до 2001 года, когда рухнула компания Enron, чтобы, воспользовавшись ситуацией, агрессивно ворваться в этот бизнес. Уже спустя несколько дней после стремительного краха энергетического гиганта, поставившего под вопрос судьбу 21 тысячи его сотрудников, Гриффин сел на самолет вместе с директором по технологии и несколькими другими руководителями, чтобы отправиться на поиски энергетических трейдеров в Атланту, Канзас-Сити, Миссури, Хьюстон и Талсу, - вотчины компаний Enron, Aquila Inc. и Mirant Corp.. Эти поездки позволили опросить сотни кандидатов на трудоустройство в хедж-фонд, из которых были наняты лишь двенадцать, включая Руфь Сотак, ушедшую из «Аквилы», чтобы возглавить в «Цитадели» отдел операций в сфере энергетики. Набранные тогда перспективные кадры дали толчок развитию товарного бизнеса «Цитадели», который сегодня охватывает североамериканский рынок природного газа, европейские рынки газа и электроэнергии, а также сырую нефть и нефтепродукты. Пока Гриффин нанимал специалистов по энергетике, команда «Цитадели» - программисты, опционные трейдеры, математики-разработчики ценовых моделей и юристы, отвечавшие за подготовку необходимой для торговли нормативной базы – создавала условия, которые бы позволили хедж-фонду после набора новых сотрудников успешно конкурировать на рынке и безболезненно переносить возможные нештатные ситуации. «Мы сможем организовать ресурсы, если какой-то исполнитель выпадет из рабочего процесса», - так Гриффин формулирует свою идеологию управления рисками, связанными с трудоспособностью персонала.
Техническая база содержится за счет вкладчиков
Традиционно большое значение в «Цитадели» придавалось автоматизации рабочего процесса. Вот почему для обеспечения надежности компьютерных систем на крыше здания, в котором разместилась фирма, был смонтирован собственный генератор, а в подвале поставили топливный бак. Главный компьютерный зал оснастили трубами и фильтрационной системой, предназначенными для откачки кислорода в случае пожара. Для пущей надежности в тридцати милях от штаб-квартиры в некоем тайном месте фирма установила две сотни рабочих станций, обеспечивавших функционирование запасной компьютерной системы. Естественно, содержание мощного вспомогательного оборудования требовало немалых расходов, которые были возложены на плечи инвесторов. При том, что большинство хедж-фондов брали за свои услуги с клиентов 1-2 процента от их активов и двадцать процентов от прибылей, «Цитадель» не отличалась ложной скромностью на фоне конкурентов. Взимая такую же долю прибыли, хедж-фонд Гриффина одновременно вычитал из клиентских барышей все операционные расходы, связанные с содержанием расширенного штата сотрудников, поэтому нагрузка на инвесторов составляла 3-6 процентов от их активов. Примечательно, что инвестиционная фирма D.E. Shaw & Co., управлявшая тогда активами в 14,7 миллиардов долларов, и компания Tudor Investment вместе имели сотрудников меньше половины персонала «Цитадели».
Сегодня хедж-фонд Гриффина осуществляет инвестиции, исходя из результатов фундаментальных исследований и расширенного количественного анализа, используя при этом проверенную временем технологическую платформу. Чтобы выявить наиболее перспективные идеи для каждой из инвестиционных стратегий, компания полагается на творческий потенциал своих сотрудников. Они организованы в дисциплинированные, нацеленные на результат команды, чьей конечной целью является достижение высоких инвестиционных показателей. Могущество «Цитадели» обеспечивают примерно полторы тысячи специалистов, работающих в десяти офисах по всему миру. Аналитики фонда следят за ситуацией на 1750 биржах. В его работе особое внимание уделяется управлению рисками, так как считается, что оно позволяет выиграть в конкурентной борьбе, капитализировать инвестиционные возможности и улучшить финансовые показатели.
Вообще, риск-менеджмент является центральной стратегией в работе «Цитадели». Он плотно вплетен в позиционирование портфелей, чтобы компания уверенно чувствовала себя в любых рыночных обстоятельствах. Контроль за рисками осуществляет специальная группа сотрудников, которые опираются в своей практике на собственные риск-модели и следят за тем, чтобы инвестиции фонда не сосредотачивались на одном-двух направлениях, а распределялись по всему спектру отраслей экономики. Вот почему инвестиции «Цитадели» организованы в несколько секторальных групп: связь, СМИ и развлечения, потребительские товары, энергетика, финансы, здравоохранение, промышленность, технологии. Возможно, благодаря столь широкому охвату рынка Citadel и является сегодня одним из крупнейших хедж-фондов. Так, на 1 мая 2015 года ее инвестиционный капитал превышал 26 миллиардов долларов. Сегодня офисы «Цитадели» можно найти в Чикаго, Нью-Йорке, Лондоне, Гонконге, Сан-Франциско, Бостоне, Далласе, Гринвиче, Хьюстоне, Торонто. Всего через шесть лет после увеличения своих активов до миллиарда долларов Citadel управляла уже десятью миллиардами инвестиционного капитала. Продолжая расти быстрыми темпами, фирма вышла и на валютный рынок. Ее высокие достижения были отмечены в рамках «Наград за нестандартное инвестирование» по номинации «Относительная стоимость/Арбитраж».
«К успеху нас ведут лучшие таланты, неусыпная исследовательская работа, а также исключительная способность превращать инвестиционные идеи в деньги».
Ярким примером западного человека, своим трудом добившегося впечатляющего успеха, является Кеннет Гриффин, - знаменитый в биржевых кругах основатель и управляющий хедж-фонда Citadel LLC, расположенного в Чикаго. Без устали стремясь к обогащению еще со студенческой скамьи, он смог сколотить семимиллиардное состояние и стал почетным членом целого ряда общественных организаций, а также желанным гостем на заседаниях деловых сообществ. Старт его деловой карьеры больше похож на сюжет из комиксов про американскую мечту, чем на реальную жизнь. Он начал в 1987 году с торговли конвертируемыми облигациями, будучи всего лишь второкурсником Гарвардского Университета. При этом рыночные операции юный Кеннет проводил прямо из комнаты студенческого общежития Cabot House, вооружившись телефаксом, персональным компьютером, спутниковой тарелкой и телефоном. Основой для его деятельности стал капитал размером 265 тысяч долларов, полученных от матери, бабушки и двух других инвесторов.
Кеннет Кордель Гриффин
Крепость для защиты капитала
Благодаря этому необычному вхождению в мир больших денег Кеннет заработал почти миллион долларов, чем привлек внимание Франка Мейера, первопроходца индустрии хедж-фондов и одного из основателей чикагской фирмы Glenwood Partners. Выдающиеся финансовые достижения честолюбивого юноши позволили ему открыть компанию, которая спустя некоторое время превратится в знаменитую на весь мир «Цитадель», где Гриффин занимает должность генерального директора. Сегодня Citadel представляет собой многопрофильное финансовое учреждение, в которое входят управляющая активами фирма Citadel, один из ведущих поставщиков ликвидности на американские рынки капитала Citadel Securities, а также Citadel Technology, - центр поиска решений в области управления инвестициями.
Закончив Гарвардский Университет и получив там степень бакалавра, Гриффин не потерял связь с вузовской системой подготовки кадров. Он активно поддерживает образовательные инициативы, способствующие улучшению социальной обстановки, а также входит в Совет директоров Чикагского фонда общественного образования. Кроме этого Гриффин является членом Экономического клуба Чикаго и группы G100, в которую входят руководители наибольших и самых значимых мировых компаний. Он ощутимо помогает чикагским гражданским и культурным учреждениям, входит в Совет попечителей Чикагского института искусств, Музея современного искусства, Музея Уитни и Университета Чикаго.
Хорошие показатели прибыли и налаженная система обслуживания клиентов были характерными признаками компании Гриффина с самого момента ее основания в 1990 году, когда она называлась Wellington Financial Group. Поначалу эта фирма занималась арбитражем конвертируемых облигаций, потом она быстро расширяла профиль деятельности и вышла на многие другие рынки. В 1994 году компания была переименована в Citadel, что означало ее намерение прочно удерживать доходы на высоком уровне при любой рыночной конъюнктуре. Не исключено, что стремительно построить карьеру в остро конкурентной среде американского финансового мира Кеннету помогла его общежитская закалка, научившая вникать во все технологические мелочи торгового процесса вплоть до способа установки и подключения спутниковой антенны. «Если бы вы спросили меня, приму ли я всерьез идею дать деньги студенту, только что закончившему колледж, и буду ли я представлять его всем моим инвесторам, то я бы ответил «ни за что», но в случае с Кеном это правило не действует», - сказал Франк Мейер, первый финансист Гриффина и бывший глава Glenwood Capital Investments LLC.
Группа Citadel входит в число самых больших и наиболее успешных хедж-фондов в мире, поэтому неудивительно, что Гриффин уже давно стал мультимиллиардером. Естественно, это привлекло к нему повышенное внимание журналистов, однако довольно долго Кеннет упрямо избегал встреч с прессой подобно некоторым другим управляющим хедж-фондами, - таким, как богач Стивен Коэн. Однако по мере развития «Цитадели» ее основатель и генеральный директор пришел к пониманию того, что фирма лишь выиграет от его большей открытости и потому с 2001 года перестал уклоняться от встреч с газетчиками. Особенно хорошо читающей публике запомнилось его интервью Chicago Tribune в 2012 году, где он поделился своими политическими взглядами, а также интервью New York Times, данное в феврале 2014 года, посвященное пожертвованию Гриффина в 150 миллионов долларов в пользу его альма-матер.
Все началось с журнальной статьи
Кеннет Кордель Гриффин родился 15 октября 1968 года в городе Дайтона Бич во Флориде. Свое детство он провел почти в четырех сотнях километров южнее в городе Бока Ратон, где у его отца был бизнес в сфере стройматериалов. Трудиться Гриффин начал еще в школьные годы, занявшись отладкой компьютеров для корпорации International Business Machines. Будучи 18-летним студентом Гарварда, он впервые попробовал свои силы на фондовом рынке, прочитав в журнале «Форбс» статью, в которой утверждалось, что акции компании Home Shopping Network Inc. стоили слишком дорого. Гриффин поверил авторитетному изданию, купил на бирже пут-опционы, котировки тех бумаг действительно снизились, и юноша заработал несколько тысяч долларов, которые, правда, затем несколько «подтаяли» из-за комиссионных и операционных издержек.
Огорченный этим фактом но, по всей видимости, все же и окрыленный впечатляющим успехом, Кеннет стал целенаправленно изучать литературу по финансовым рынкам и наткнулся на информацию про конвертируемые облигации. Открыв для себя много нового, он начал писать собственное программное обеспечение, чтобы повысить эффективность торговых сделок. Летом между первым и вторым курсами Гриффин собрал те самые 265 тысяч долларов у родственников и друзей и, вернувшись осенью в Гарвард, оборудовал себе рабочий кабинет прямо в общежитии. «Большинство из нас с трудом вникало в эти дела, а Кен сидел в своей комнате и торговал», - вспоминает по этому поводу Александр Слуский, друг Гриффина по университету, позже ставший управляющим партнером в Vector Capital Corp., - расположенной в Сан-Франциско частной акционерной компании с инвестиционным портфелем в 600 миллионов долларов. Не имея средств для того, чтобы оплатить поступление биржевых сводок в свою комнату, Кеннет сбегал с занятий в деловой центр города и в брокерских фирмах узнавал котировки по своим позициям.
Гриффин получил диплом по экономике с отличием и спустя какое-то время через трейдера облигаций в Южной Флориде познакомился с пионером хедж-фондов Мейером. «Кен оказался докой в целом ряде дел: программировании, торговле… Не так просто найти все эти навыки в одном человеке», - вспоминает Мейер. По его словам, особенно сильное впечатление на него произвело то, как Гриффин извлек немалую выгоду из своей неопытности и того факта, что его фонд был еще крошечным. Дело в том, что, когда идет торговля конвертируемыми облигациями некой компании, управляющие активами берут взаймы акции этой компании у фирм с Уолл-Стрит, чтобы продать их, дабы захеджировать свои ставки на облигации. При этом маленькие игроки часто сталкиваются с трудностями при попытке занять эти акции у биржевых воротил. «Он пошел на встречу с менеджерами синдиката, представился и снискал их расположение», - говорит Мейер, который проникся к недавнему выпускнику таким доверием, что выделил ему миллион долларов и предоставил офис в чикагской штаб-квартире Glenwood. Гриффин начал торговать исходя из стратегии, основанной на компьютерной программе, написанной в его общежитской комнате, и получил тогда 70 процентов годовой прибыли, убедив тем самым Мейера в том, что уже был готов начать управлять собственным фондом. Мало какой инвестор доверит свои средства вчерашнему студенту, поэтому Мейер лично представил Гриффина трейдерам, хорошо знавшим рынок конвертируемых облигаций, на тот момент сравнительно небольшой по оборотам.
Первые радости и огорчения
Заполучив стартовый капитал в 4,2 миллиона долларов, Гриффин открыл свой фонд 1-го ноября 1990 года. Похоже, что, торгуя в общежитской комнате, он стал настоящим рыночным магом, так как в первые два года работы его фонд принес прибыль в 43% и 40,7%, а в 1993-м он выдал «на гора» 23,5%, что привлекло к компании Гриффина интерес новых инвесторов. Однако в 1994-м рынок конвертируемых бумаг просел, причем этот год оказался для облигаций наихудшим за 25 лет. В итоге «Цитадель» не только не получила прибыли, но и понесла убытки в 4,3%, а ее активы сократились на треть до 120 миллионов долларов, так как вкладчики спешно изъяли из фонда свои средства. «Это было похоже на громкий окрик, - вспоминает Мейер. – Кен сказал мне: «Мы не позволим этому повториться»».
«Цитадель» ввела строгие запреты, согласно которым клиенты не должны забирать свои деньги из фирмы на протяжении трех лет. Эта политика управления была взята на вооружение 31 июля 1998 года, то есть как нельзя вовремя, учитывая, что вскоре ситуация на рынке заметно ухудшилась из-за таких знаменательных событий, как объявление Россией дефолта и потеря расположенным в городе Гринвич хедж-фондом Long-Term Capital Management LP четырех миллиардов долларов, то есть более 90 процентов его активов. «Цитадель» оказалась одним из немногих фондов, имевших возможность покупать облигации и накапливать их в своих активах в то время, когда другие фонды свои запасы распродавали. В итоге флагманский фонд «Цитадели» закончил год с более, чем 30-процентной прибылью, что на тот момент было одним из лучших показателей. Мало-помалу «Цитадель» стала расширять свое присутствие на рынках, начав с японских конвертируемых облигаций и продолжив европейскими. Позже в круг интересов фирмы вошли статистический арбитраж, арбитраж слияний, нацеленный на акции объединяющихся компаний, и арбитраж с фиксированным доходом, при котором покупаются и продаются связанные облигации.
Крах "Энрона" помог найти перспективных сотрудников
В 2001-м фирма наняла двух опытных управляющих из крупных хедж-фондов, чтобы начать торговлю акциями: Карсона Левита, ранее трудившегося в Pequot Capital Management Inc., и Лабона из Bowman Capital Management LP. По мере роста активов Citadel расширяла набор своих рыночных стратегий. За первые восемь лет работы ее активы выросли до двух миллиардов долларов, а к 2001-му они достигли уже 6 миллиардов. Залогом успеха «Цитадели» была ее способность направлять инвестиции в еще не освоенные ею отрасли в правильно выбранные моменты. «Успешным инвестором «Цитадель» является по той причине, что она обладает сверхъестественной способностью идти туда, куда другие не идут – и зарабатывать там много денег», - сказал Марк Юсько, бывший директор по инвестициям в благотворительном фонде Университета Северной Каролины. «Я изучал перспективы инвестиций буквально в сотни фондов, и скажу, что «Цитадель» немного умнее, чем прочие», - добавил Юсько, давний вкладчик «Цитадели».
Гриффин утверждает, что долго думал о выходе на рынок энергетики и ждал подходящего момента до 2001 года, когда рухнула компания Enron, чтобы, воспользовавшись ситуацией, агрессивно ворваться в этот бизнес. Уже спустя несколько дней после стремительного краха энергетического гиганта, поставившего под вопрос судьбу 21 тысячи его сотрудников, Гриффин сел на самолет вместе с директором по технологии и несколькими другими руководителями, чтобы отправиться на поиски энергетических трейдеров в Атланту, Канзас-Сити, Миссури, Хьюстон и Талсу, - вотчины компаний Enron, Aquila Inc. и Mirant Corp.. Эти поездки позволили опросить сотни кандидатов на трудоустройство в хедж-фонд, из которых были наняты лишь двенадцать, включая Руфь Сотак, ушедшую из «Аквилы», чтобы возглавить в «Цитадели» отдел операций в сфере энергетики. Набранные тогда перспективные кадры дали толчок развитию товарного бизнеса «Цитадели», который сегодня охватывает североамериканский рынок природного газа, европейские рынки газа и электроэнергии, а также сырую нефть и нефтепродукты. Пока Гриффин нанимал специалистов по энергетике, команда «Цитадели» - программисты, опционные трейдеры, математики-разработчики ценовых моделей и юристы, отвечавшие за подготовку необходимой для торговли нормативной базы – создавала условия, которые бы позволили хедж-фонду после набора новых сотрудников успешно конкурировать на рынке и безболезненно переносить возможные нештатные ситуации. «Мы сможем организовать ресурсы, если какой-то исполнитель выпадет из рабочего процесса», - так Гриффин формулирует свою идеологию управления рисками, связанными с трудоспособностью персонала.
Техническая база содержится за счет вкладчиков
Традиционно большое значение в «Цитадели» придавалось автоматизации рабочего процесса. Вот почему для обеспечения надежности компьютерных систем на крыше здания, в котором разместилась фирма, был смонтирован собственный генератор, а в подвале поставили топливный бак. Главный компьютерный зал оснастили трубами и фильтрационной системой, предназначенными для откачки кислорода в случае пожара. Для пущей надежности в тридцати милях от штаб-квартиры в некоем тайном месте фирма установила две сотни рабочих станций, обеспечивавших функционирование запасной компьютерной системы. Естественно, содержание мощного вспомогательного оборудования требовало немалых расходов, которые были возложены на плечи инвесторов. При том, что большинство хедж-фондов брали за свои услуги с клиентов 1-2 процента от их активов и двадцать процентов от прибылей, «Цитадель» не отличалась ложной скромностью на фоне конкурентов. Взимая такую же долю прибыли, хедж-фонд Гриффина одновременно вычитал из клиентских барышей все операционные расходы, связанные с содержанием расширенного штата сотрудников, поэтому нагрузка на инвесторов составляла 3-6 процентов от их активов. Примечательно, что инвестиционная фирма D.E. Shaw & Co., управлявшая тогда активами в 14,7 миллиардов долларов, и компания Tudor Investment вместе имели сотрудников меньше половины персонала «Цитадели».
Сегодня хедж-фонд Гриффина осуществляет инвестиции, исходя из результатов фундаментальных исследований и расширенного количественного анализа, используя при этом проверенную временем технологическую платформу. Чтобы выявить наиболее перспективные идеи для каждой из инвестиционных стратегий, компания полагается на творческий потенциал своих сотрудников. Они организованы в дисциплинированные, нацеленные на результат команды, чьей конечной целью является достижение высоких инвестиционных показателей. Могущество «Цитадели» обеспечивают примерно полторы тысячи специалистов, работающих в десяти офисах по всему миру. Аналитики фонда следят за ситуацией на 1750 биржах. В его работе особое внимание уделяется управлению рисками, так как считается, что оно позволяет выиграть в конкурентной борьбе, капитализировать инвестиционные возможности и улучшить финансовые показатели.
Вообще, риск-менеджмент является центральной стратегией в работе «Цитадели». Он плотно вплетен в позиционирование портфелей, чтобы компания уверенно чувствовала себя в любых рыночных обстоятельствах. Контроль за рисками осуществляет специальная группа сотрудников, которые опираются в своей практике на собственные риск-модели и следят за тем, чтобы инвестиции фонда не сосредотачивались на одном-двух направлениях, а распределялись по всему спектру отраслей экономики. Вот почему инвестиции «Цитадели» организованы в несколько секторальных групп: связь, СМИ и развлечения, потребительские товары, энергетика, финансы, здравоохранение, промышленность, технологии. Возможно, благодаря столь широкому охвату рынка Citadel и является сегодня одним из крупнейших хедж-фондов. Так, на 1 мая 2015 года ее инвестиционный капитал превышал 26 миллиардов долларов. Сегодня офисы «Цитадели» можно найти в Чикаго, Нью-Йорке, Лондоне, Гонконге, Сан-Франциско, Бостоне, Далласе, Гринвиче, Хьюстоне, Торонто. Всего через шесть лет после увеличения своих активов до миллиарда долларов Citadel управляла уже десятью миллиардами инвестиционного капитала. Продолжая расти быстрыми темпами, фирма вышла и на валютный рынок. Ее высокие достижения были отмечены в рамках «Наград за нестандартное инвестирование» по номинации «Относительная стоимость/Арбитраж».
«К успеху нас ведут лучшие таланты, неусыпная исследовательская работа, а также исключительная способность превращать инвестиционные идеи в деньги».
Последнее редактирование модератором:
