Однажды кто-то облил Ивана-дурака дерьмом. Обиделся Ванька, собрал дерьмо в сумку (как свидетельство злого и несправедливого к нему отношения) и пошёл дальше. А встречные всё спрашивали:
— Что это с тобой? И чего от тебя так воняет?
— Да вот, облили меня дерьмом с ног до головы, — отвечал тот, — посмотрите: и тут, и ещё вот тут, и сзади, и даже на голову попало.
Так ходил он и всем показывал, как с ним обошлись. Ванька был так жалок, что люди невольно подавали ему милостыню. Он привык к такому положению дел и спустя некоторое время перестал просить, а начал требовать внимания и сострадания к своей персоне. К нему никто не хотел приближаться, а иногда ему подавали лишь для того, чтобы поскорее отделаться от него и от запаха, который, как хвост, неотступно следовал за ним. И со временем он стал одиноким, потому что никто не мог с ним долго находиться рядом.
С тех пор прошло много времени, и не раз ещё его обливали зловонной массой, которую он продолжал собирать и складывать. Только складывал он её уже не в сумку, а в большущий рюкзак, ибо в сумку всё его «богатство» уже не помещалось. И всё это «добро» он носил с собой, чтобы, попадись ему кто на пути, показать свои скарбы. За это время он так провонялся содержимым своей ноши, что люди, чуть завидев его, а вернее, услышав его запах, морщились, закрывали носы и старались свернуть с его пути. А сам-то он не замечал той вони, что от него исходила, потому что пропитался ею, внюхался да и привык.
Однажды встретился он со своим старым знакомым, который стал солидным и уважаемым человеком. Приблизившись и почуяв вонь, тот закрыл нос. Они поздоровались, и старый знакомый спросил его о делах. А Ванька, как обычно, принялся рассказывать о своей тяжёлой жизни, о том, что люди его сторонятся, да и время от времени дерьмом обливают. И тут он скинул рюкзак и собрался было показать его содержимое, как знакомый остановил его.
— Да, не даром же тебя дураком прозвали, — сказал знакомый.
Иван оторопел. «Как, и он такой же, как все?» — подумал он и с обиженным видом собрался вновь взвалить рюкзак на плечи.
— Знаешь, — продолжил знакомый, — а ведь раньше я был такой же, как и ты. Меня тоже обливали дерьмом, от чего я злился, страдал и всё спрашивал: «За что? За что?» Но однажды я понял, что могу использовать это во благо себе, для роста своего благосостояния. Это понимание преобразило меня и всю мою жизнь, и теперь то, что воспринималось мной как проклятие, стало для меня благословением. То, что раньше мешало мне быть счастливым, теперь помогает мне в достижении счастья. Так что, друг, делай выводы. Ты можешь сетовать на жизнь и трудности, а можешь использовать их для своего роста.
Посмотри, кем я стал. Люди меня не обходят стороной, а наоборот сами идут ко мне, да и не таскаю я за собой столько дерьма. Ты, наверное, хочешь спросить, что я с ним сделал. Удобрил поле и посадил цветы, овощи и фрукты. А теперь у меня своя лавка, и от этого дерьма я получаю неплохой доход. Всё дело в том, чтобы правильно распорядиться тем, что имеешь, даже если это и дерьмо. Пойдём, я покажу тебе моё хозяйство, а рюкзак свой оставь — никто его не украдёт, благодаря его «аромату» никто даже и близко к нему не подойдёт, да и ты немного отдохнёшь от него.
Ванька с опаской оставил свой рюкзак и пошёл осматривать владения своего знакомого. Целый день он бродил по сказочным полям, цветущим садам, лугам и огородам и никак не мог налюбоваться этой прелестью и поверить такому чуду. За время прогулки он и не заметил, как легче стало ему ходить, как расправились его плечи без тяжёлой ноши, и что дышать он начал полной грудью. Он даже успел отвыкнуть от своего тяжёлого рюкзачка с его неприятным запахом и привыкнуть к чистому воздуху. Ощущение это усилилось ещё больше после того, как он вымылся и надел чистую одежду, предложенную другом. Потом они сели за стол, уставленный вкусными кушаньями, накрытый заботливой хозяйкой. Ванька был в восторге от таких лакомств. Он даже забыл, когда в последний раз ел такую вкуснятину.
— Даже удивительно, — сказал Ванька, — что всё это выросло на дерм… дерм…
И, остановившись на полуслове, он вспомнил о своём рюкзаке и, испугавшись, бросился за ним. Ещё издали он увидел, что тот стоит на месте. Ванька облегчённо вздохнул, и, вдохнув воздух, услышал еле уловимый неприятный запах, исходивший от его рюкзака, который по мере приближения становился всё сильнее и сильнее. Подойдя к рюкзаку, он с неохотой и отвращением взвалил его на плечи и побрёл, спрашивая себя: «Неужели я всю жизнь зря носил всю эту тяжесть и вонь? Неужели я сам виноват в том, что столько лет прожил впроголодь и стал одиноким?»