«О спорт, ты — мир!» - написал когда-то в своей «Оде спорту» французский барон де Кубертен, стряхнувший с основательно забытых Олимпийских игр пыль времени и вернувший их людям. Если бы подобную оду написал сегодня «неофициальный король биржи» Пол Джонс, то он мог бы без тени сомнений заявить: «О спорт, ты – богатство!» Ведь именно в боксе, которым Джонс когда-то серьезно занимался, он позаимствовал и свою знаменитую торговую тактику предельного снижения рисков, - то есть опасности пропустить чужие удары, - и действия «из глухой обороны» многочисленными малыми выпадами-сделками, и, наконец, нанесения в подходящий момент собственного мощного «удара» по чужим спекулятивным замыслам с помощью крупномасштабной сверхвыгодной для себя торговой операции.
Пол Тюдор Джонс
Видимо, именно этот новаторский и очень осторожный подход к биржевому делу позволил Джонсу сколотить более трех миллиардов долларов личного состояния и занять в 2011 году 107-е место в списке богатейших людей США. Таким образом, навыки спортсмена-единоборца могут очень пригодиться в полном опасностей финансовом мире, где, как и на ринге, каждую секунду надо ждать коварного хука и всегда быть готовым совершить победный контрбросок. Вот почему совершенно нетипичное для брокера увлечение Джонса боксом можно теперь смело рекомендовать как подспорье в формировании удачной биржевой стратегии.
В остальном его карьера мало чем отличается от того пути, которым приходят к благосостоянию все прочие деятели финансовой отрасли. Он родился в 1954-м году в городке Мемфис, закончил там университет и решил получить экономическое образование в университете Вирджинии. В 1976 году Пол стал конторским служащим, тогда же он успешно выступил на чемпионате по боксу и устроился в фирму «E.F. Hutton», где сначала был клерком, а потом стал брокером. Дабы глубже постичь суть идущих в экономике процессов, он даже одно время посещал Гарвардскую школу бизнеса, однако довольно быстро понял, что там его учили вовсе не тому, что он хотел узнать, и знаменитую на весь мир кузницу экономических кадров он решительно бросил.
Хлопковый период
Еще будучи студентом колледжа, Джонс как-то прочитал статью о Ричарде Деннисе – знаменитом биржевом торговце, горячем энтузиасте и популяризаторе биржевого дела. Эта заметка произвела на юношу неизгладимое впечатление и определила его дальнейший жизненный путь. После ее прочтения у него уже не оставалось никаких сомнений в том, что его дорога лежала в мир спекуляций, графиков, котировок, отчетов, прогнозов, - и, конечно же, огромных денег. Именно тогда Джонс решил, что биржевая погоня за прибылью – это лучшее занятие на свете.
Кстати, Денниса вообще можно считать своего рода «народным биржевым учителем» Америки, так как он однажды провел по всей стране конкурс для желающих стать трейдерами, и из десяти тысяч участников выбрал 10 человек, которым объяснил основы профессии и выделил начальные оборотные средства, заключив с новоиспеченными торговцами договора о разделе получаемой ими прибыли пополам с ним.
Введение в специальность
Некоторое представление о том, как именно проходят торги, Пол уже успел получить от своего дяди Билли Дюнаванта, зарабатывавшего большие деньги на торговых операциях с хлопком. Его-то юноша и попросил осветить дорогу в большой трейдерский мир, после чего был направлен заботливым дядюшкой в Новый Орлеан, под опеку к известному хлопковому спекулянту Эли Таллису. Тот предложил юноше освоить азы торговой профессии в Нью-Йорке, на хлопковой бирже.
Свои первые шаги в профессию он делал, будучи клерком, как и все прочие претенденты на трейдерское место. Чтобы быстрее освоить любимую специальность, Джонс много времени тратил на анализ конъюнктуры и упорно выяснял, что именно толкает рыночные котировки в ту или иную сторону. Проведя в "столице мира" полгода, он вернулся к Таллису в Новый Орлеан и начал работать у него.
Как это часто бывает, Эли стал не только покровителем, но и учителем Джонса, который считает, что работа с Таллисом открыла ему глаза на очень многие важные вещи. Но, пожалуй, главное, что перенял Пол от старшего товарища – это умение торговать позициями, намного превосходившими по объему сделки конкурентов. Даже несмотря на то, что соперники были отлично осведомлены о позициях Таллиса и могли быстро просчитывать его дальнейшие ходы, тот говорил, что ему было на это наплевать, так как он был готов переиграть их с открытыми картами.
Сам Джонс сегодня, конечно, старается сохранить собственные позиции в секрете, однако отлично понимает, что многоопытные брокеры, работающие на бирже не первый год, легко угадывают его намерения. Это его не смущает, так как у своего наставника Пол твердо усвоил, что рынок неизбежно направится в ту сторону, куда его толкают объективные обстоятельства, и потому никакие интриги не смогут серьезно повлиять на котировки. Правда, чтобы затруднить конкурентам расшифровку своих замыслов, он больше не торгует круглыми суммами контрактов. Проще говоря, если раньше он выходил на сделки с тремя сотнями контрактов, то теперь действует иначе, разделяя свой объем на несколько частей между разными брокерами. В итоге общая сумма взятых ими контрактов все равно будет прежней, однако определить это со стороны окажется все-таки сложнее. По той причине, что Джонс пользуется услугами большого числа брокеров одновременно, эта уловка позволяет основательно зашифровывать его торговые комбинации.
Пол перенял от Таллиса и некоторые важные для брокера психологические правила. Например, нельзя забывать о том, что конкуренция в биржевом бизнесе высока как нигде, и потому нужно заранее подготовиться к ловушкам и капканам, устанавливаемым другими торговцами. Мало того, - эти «подзатыльники» нужно воспринимать спокойно, так как «что бы ты ни делал, избежать огромных эмоциональных взлетов и падений нельзя».
На примере Таллиса Джонс понял, что, торгуя большими объемами, нужно выводить свои активы с биржи тогда, когда она их «отпускает», а не тогда, когда захочется это сделать самому. Отслеживая тактику Таллиса, Пол также усвоил, что даже если котировки достигают новых пиков и текущая ситуация выглядит превосходно, как ни странно, может появиться необходимость в срочной продаже активов, поскольку именно сложившаяся ситуация будет для этого наилучшей. Наблюдая за работой Таллиса, Джонс также понял, что настоящий трейдер должен уметь твердо держаться собственного плана, даже если он резко расходится с тем, что советуют все вокруг.
Плохое запоминается навсегда
Не обошлось в карьере Джонса и без серьезных провалов. Из великого множества проведенных им торговых операций была одна, которую он себе до сих пор не может простить. Дело было в 1979 году на хлопковой бирже. Джонс тогда выступал с длинной позицией примерно на 400 контрактов на июльский хлопок. Котировки тогда находились на уровне от 82 до 86 центов, и на нижнем из этих пределов Джонс постоянно совершал покупки. В какой-то момент цены провалились к новым минимумам, были выбиты стоп-приказы, после чего произошел отскок примерно на сорок пунктов вверх. Джонс решил, что биржа приготовилась к росту. Дальше в нем, возможно, от нехватки острых ощущений проснулось желание пошвыряться деньгами, и он велел своему брокеру приобрести сотню июльских контрактов по цене 82,9 центов, что по тем временам считалось очень большой сделкой. Практически сразу после скоропалительного приказа стало ясно, что во время отскока биржа не столько росла, сколько искала пики для очередного стремительного падения. «Я понял, что рынок съедет прямо к 78, и это будет щедро оплачено моей кровью». Дальше котировки за минуту рухнули в глубокую пропасть, и Джонс оказался в довольно плачевном положении.
Именно тогда он вывел несколько собственных важнейших правил биржевой торговли. Например, на рынке ни в коем случае нельзя «строить из себя супермена», а позицию нельзя увеличивать скачкообразно. В том достопамятном случае Джонс потерпел убытки не столько из-за ценового падения, сколько из-за чрезмерно большого числа контрактов, вовлеченных им в сделку. В итоге управлявшиеся им счета оскудели примерно на 70 процентов. "Вероятно, эта работа не для меня, - решил я тогда, - и вряд ли меня хватит надолго". После «хлопкового» провала будущий биржевой воротила Пол Тюдор Джонс, много позже прославившийся тем, что оказался чуть ли не единственным, кто сумел предсказать знаменитый крах «черного понедельника» 1987-го года, был так сильно расстроен, что готов был бросить торговлю, хотя до грубой ошибки работал с большой прибылью для своей компании и ее клиентов. «Именно тогда я сказал себе: "Зачем же ты, глупец, рискуешь всем на одной сделке? Не лучше ли искать в жизни радость, а не горе?"»
Правда, играть на бирже Джонс не перестал, а выработал строгие правила, определенный регламент, которого потом и придерживался в своей работе. Он осознал, что торговля – это вовсе не развлечение, а, пожалуй, ничуть не менее опасное дело, чем альпинизм. В итоге Джонс решил воспитать в себе торговую дисциплину, чтобы управлять деньгами как можно более рационально. Он утверждает, что вызванный его глупостью биржевой проигрыш стал для него неким очищением. Оказавшись в той затруднительной ситуации, он поначалу решил, что неправильно выбрал профессию, однако продолжил бороться за прибыли, резко ужесточив самодисциплину и просчитывая на торгах каждый свой шаг.
Не хлопком единым жив биржевой торговец
За несколько лет службы на хлопковой бирже Джонсу порядком надоело заниматься одной и той же товарной позицией. Ко всему прочему он все более отчетливо осознавал, что разбогатеть на одних лишь хлопковых спекуляциях ему будет трудновато. Его давно уже манил огромный биржевой мир со всеми имевшимися там многочисленными финансовыми инструментами, и он создает свой инвестиционный фонд с портфелем на сумму примерно полтора миллиона долларов. Это позволило юноше наконец-то вплотную заняться всем, что давно уже так сильно его интересовало, в особенности фьючерсами на нефть и продукты ее переработки, а также на зерно, гособлигации, и валюту. Довольно быстро его компания становится лучшим инвестиционным фондом, так как в течение пяти лет она приносила по 100% годовой прибыли.
Понимая, что полностью исключить потери от торгов невозможно, Джонс выработал новую тактику, основанную на одновременном проведении множества сделок. Из них прибыльными оказывалось от 10 до 25%, однако принесенный ими доход с лихвой перекрывал убытки от всех прочих сделок. Джонс очень тщательно следил за тем, чтобы не превысить установленный им для себя предел риска, и больше значения придавал даже не тому, какую прибыль ему сулила та или иная торговая операция, а тому, какой она могла принести ему убыток. Вот почему он безо всяких сомнений мог закрыть все свои позиции, если видел, что на текущей биржевой сессии его баланс начинал падать на несколько процентов. «Вернуться в рынок всегда легче, чем из него выйти», - пояснял он такой метод работы.
Видя, что торги становятся для него убыточными, Джонс также может начать сужать свою позицию и будет это делать до тех пор, пока ситуация не переменится в его пользу. В том случае, когда инвестиции приносят убытки на протяжении целого месяца, он закладывает в последующие сделки гораздо меньшие риски, чтобы возможный ущерб не достиг десяти процентов. Ну а в тех случаях, когда биржевая фортуна улыбается Джонсу, причем на протяжении долгого времени, он, чтобы не впасть в эйфорию, всячески отгоняет от себя излишний оптимизм и сурово сдерживает свой азарт. Его боксёрское и биржевое правило «лучше крепко держать оборону, чем стремительно наступать» уже давно стало притчей во языцех.
Возможно, именно поэтому Джонсу и его фонду Tudor Investment удалось добиться несомненного успеха. Так, по оценке отраслевого издания "Финансовый мир", среди самых успешных работающих на Уолл-стрит фьючерсных трейдеров в 1988 году Джонс был первым, а в 1990 г. – шестым. В тот год активы его фонда достигли 385 миллионов долларов, а вкладчики получили 200 миллионов долларов дивидендов по итогам года предыдущего. В 1992 году Джонс с активами на сумму уже 650 миллионов был третьим, а в следующем году примерно с миллиардом долларов – седьмым. Даже в 1994-м, когда большинство финансистов подсчитывали не столько прибыли, сколько потери, Джонс умудрился добыть из «биржевой топки» 9-процентную прибыль. Наконец, в 1996 году в перечне самых успешных биржевиков Джонс был одиннадцатым, получив 60 миллионов долларов прибыли. Одним словом, Tudor Investment Corporation оказалась очень надежным инструментом для получения дохода, и потому свои средства ей доверяют банки, фонды, частные лица в общей сложности из тридцати пяти стран. Примечательно, что, привыкнув получать в своей конторе по сто процентов прибыли на протяжении пяти лет подряд, Джонс посчитал неудачным 1986 год, когда прибыль составила «только» 99,2%.
Человек, предсказавший крах «черного понедельника»
Сколько бы еще денег Джонс ни заработал и как бы высоко в перечнях американских богачей он ни взлетал, вряд ли ему уже удастся превзойти тот поистине триумфальный успех, которого он достиг в 1987 году, когда биржевики беспечно наслаждались бычьим рынком и, наверное, мысленно подсчитывали свою прибыль за подходивший к концу октябрь. Как оказалось, в беззаботном состоянии пребывали тогда не все. Джонс вспоминает, что неделя краха была одним из самых эмоциональных моментов во всей его жизни. Вместе с компаньонами он предвидел крупный обвал котировок еще с 1986 года и заранее разработал схему авральных действий на случай финансовой катастрофы. Поэтому в понедельник 19 октября его фирма вышла на рынок, ожидая, что произойдет резкий обвал.
Предсказать октябрьский биржевой упадок Джонсу позволило сопоставление текущей рыночной ситуации с той, что сложилась накануне краха в 1929 году. Сравнительный анализ провел тогда один из сотрудников его фонда Питер Бориш, отвечавший за исследование рыночной конъюнктуры. Полученные им результаты уже давно настораживали и без того всегда «стоявшего в биржевой обороне» Джонса, и в 1987 году он торговал, исходя именно из вероятности скорого сокрушительного обвала. Ну а когда дровишек в огонь разгоравшейся катастрофы подкинул министр финансов Бейкер, заявивший, что из-за противоречий с ФРГ США не намерены оказывать поддержку своей валюте, «рынок получил завершающий смертельный удар».
В день обвала фонд Джонса открыл крупнейшую за свою историю позицию по облигациям. До самого вечера их рынок был довольно слабым, но за полчаса до конца торгов он неожиданно пошел вверх. Это навело Джонса на мысль, что Федрезерв своими дальнейшими шагами сильно толкнет котировки облигаций в сторону повышения. «Увидев подтверждение этого в поведении рынка, я отпустил тормоза». По некоторым оценкам, способность предвидеть события 19 октября 1987 года позволила Джонсу заработать на каскадном обрушении котировок сто миллионов долларов, после чего он вошел в тройку величайших брокеров в истории. Таким образом, полученный им на хлопковой бирже горький урок не прошел даром.
Кстати, в отличие от большинства американцев Джонс очень настороженно относится к экономическому будущему своей страны. Он утверждает, что, хотя в «черный понедельник» по ее денежной системе и был нанесен сильнейший удар, она до сих пор не осознала его драматизма в полной мере, так как все еще пребывает «в болевом шоке». Поскольку, как считает Пол, ломать всегда легче, чем строить, то при не изжитых губительных тенденциях, царящих во внутренней экономике, стремительное разрушение финансового благополучия США произойдет очень быстро – примерно за десять лет. Более того, если дела будут идти так, как они идут сегодня, то новый обвал будет просто молниеносным. Сам Джонс не хочет верить в столь печальное развитие событий, однако его чутье упрямо утверждает, что крах американской экономики будет именно стремительным и оглушительным.
Пол Тюдор Джонс
Видимо, именно этот новаторский и очень осторожный подход к биржевому делу позволил Джонсу сколотить более трех миллиардов долларов личного состояния и занять в 2011 году 107-е место в списке богатейших людей США. Таким образом, навыки спортсмена-единоборца могут очень пригодиться в полном опасностей финансовом мире, где, как и на ринге, каждую секунду надо ждать коварного хука и всегда быть готовым совершить победный контрбросок. Вот почему совершенно нетипичное для брокера увлечение Джонса боксом можно теперь смело рекомендовать как подспорье в формировании удачной биржевой стратегии.
В остальном его карьера мало чем отличается от того пути, которым приходят к благосостоянию все прочие деятели финансовой отрасли. Он родился в 1954-м году в городке Мемфис, закончил там университет и решил получить экономическое образование в университете Вирджинии. В 1976 году Пол стал конторским служащим, тогда же он успешно выступил на чемпионате по боксу и устроился в фирму «E.F. Hutton», где сначала был клерком, а потом стал брокером. Дабы глубже постичь суть идущих в экономике процессов, он даже одно время посещал Гарвардскую школу бизнеса, однако довольно быстро понял, что там его учили вовсе не тому, что он хотел узнать, и знаменитую на весь мир кузницу экономических кадров он решительно бросил.
Хлопковый период
Еще будучи студентом колледжа, Джонс как-то прочитал статью о Ричарде Деннисе – знаменитом биржевом торговце, горячем энтузиасте и популяризаторе биржевого дела. Эта заметка произвела на юношу неизгладимое впечатление и определила его дальнейший жизненный путь. После ее прочтения у него уже не оставалось никаких сомнений в том, что его дорога лежала в мир спекуляций, графиков, котировок, отчетов, прогнозов, - и, конечно же, огромных денег. Именно тогда Джонс решил, что биржевая погоня за прибылью – это лучшее занятие на свете.
Кстати, Денниса вообще можно считать своего рода «народным биржевым учителем» Америки, так как он однажды провел по всей стране конкурс для желающих стать трейдерами, и из десяти тысяч участников выбрал 10 человек, которым объяснил основы профессии и выделил начальные оборотные средства, заключив с новоиспеченными торговцами договора о разделе получаемой ими прибыли пополам с ним.
Введение в специальность
Некоторое представление о том, как именно проходят торги, Пол уже успел получить от своего дяди Билли Дюнаванта, зарабатывавшего большие деньги на торговых операциях с хлопком. Его-то юноша и попросил осветить дорогу в большой трейдерский мир, после чего был направлен заботливым дядюшкой в Новый Орлеан, под опеку к известному хлопковому спекулянту Эли Таллису. Тот предложил юноше освоить азы торговой профессии в Нью-Йорке, на хлопковой бирже.
Свои первые шаги в профессию он делал, будучи клерком, как и все прочие претенденты на трейдерское место. Чтобы быстрее освоить любимую специальность, Джонс много времени тратил на анализ конъюнктуры и упорно выяснял, что именно толкает рыночные котировки в ту или иную сторону. Проведя в "столице мира" полгода, он вернулся к Таллису в Новый Орлеан и начал работать у него.
Как это часто бывает, Эли стал не только покровителем, но и учителем Джонса, который считает, что работа с Таллисом открыла ему глаза на очень многие важные вещи. Но, пожалуй, главное, что перенял Пол от старшего товарища – это умение торговать позициями, намного превосходившими по объему сделки конкурентов. Даже несмотря на то, что соперники были отлично осведомлены о позициях Таллиса и могли быстро просчитывать его дальнейшие ходы, тот говорил, что ему было на это наплевать, так как он был готов переиграть их с открытыми картами.
Сам Джонс сегодня, конечно, старается сохранить собственные позиции в секрете, однако отлично понимает, что многоопытные брокеры, работающие на бирже не первый год, легко угадывают его намерения. Это его не смущает, так как у своего наставника Пол твердо усвоил, что рынок неизбежно направится в ту сторону, куда его толкают объективные обстоятельства, и потому никакие интриги не смогут серьезно повлиять на котировки. Правда, чтобы затруднить конкурентам расшифровку своих замыслов, он больше не торгует круглыми суммами контрактов. Проще говоря, если раньше он выходил на сделки с тремя сотнями контрактов, то теперь действует иначе, разделяя свой объем на несколько частей между разными брокерами. В итоге общая сумма взятых ими контрактов все равно будет прежней, однако определить это со стороны окажется все-таки сложнее. По той причине, что Джонс пользуется услугами большого числа брокеров одновременно, эта уловка позволяет основательно зашифровывать его торговые комбинации.
Пол перенял от Таллиса и некоторые важные для брокера психологические правила. Например, нельзя забывать о том, что конкуренция в биржевом бизнесе высока как нигде, и потому нужно заранее подготовиться к ловушкам и капканам, устанавливаемым другими торговцами. Мало того, - эти «подзатыльники» нужно воспринимать спокойно, так как «что бы ты ни делал, избежать огромных эмоциональных взлетов и падений нельзя».
На примере Таллиса Джонс понял, что, торгуя большими объемами, нужно выводить свои активы с биржи тогда, когда она их «отпускает», а не тогда, когда захочется это сделать самому. Отслеживая тактику Таллиса, Пол также усвоил, что даже если котировки достигают новых пиков и текущая ситуация выглядит превосходно, как ни странно, может появиться необходимость в срочной продаже активов, поскольку именно сложившаяся ситуация будет для этого наилучшей. Наблюдая за работой Таллиса, Джонс также понял, что настоящий трейдер должен уметь твердо держаться собственного плана, даже если он резко расходится с тем, что советуют все вокруг.
Плохое запоминается навсегда
Не обошлось в карьере Джонса и без серьезных провалов. Из великого множества проведенных им торговых операций была одна, которую он себе до сих пор не может простить. Дело было в 1979 году на хлопковой бирже. Джонс тогда выступал с длинной позицией примерно на 400 контрактов на июльский хлопок. Котировки тогда находились на уровне от 82 до 86 центов, и на нижнем из этих пределов Джонс постоянно совершал покупки. В какой-то момент цены провалились к новым минимумам, были выбиты стоп-приказы, после чего произошел отскок примерно на сорок пунктов вверх. Джонс решил, что биржа приготовилась к росту. Дальше в нем, возможно, от нехватки острых ощущений проснулось желание пошвыряться деньгами, и он велел своему брокеру приобрести сотню июльских контрактов по цене 82,9 центов, что по тем временам считалось очень большой сделкой. Практически сразу после скоропалительного приказа стало ясно, что во время отскока биржа не столько росла, сколько искала пики для очередного стремительного падения. «Я понял, что рынок съедет прямо к 78, и это будет щедро оплачено моей кровью». Дальше котировки за минуту рухнули в глубокую пропасть, и Джонс оказался в довольно плачевном положении.
Именно тогда он вывел несколько собственных важнейших правил биржевой торговли. Например, на рынке ни в коем случае нельзя «строить из себя супермена», а позицию нельзя увеличивать скачкообразно. В том достопамятном случае Джонс потерпел убытки не столько из-за ценового падения, сколько из-за чрезмерно большого числа контрактов, вовлеченных им в сделку. В итоге управлявшиеся им счета оскудели примерно на 70 процентов. "Вероятно, эта работа не для меня, - решил я тогда, - и вряд ли меня хватит надолго". После «хлопкового» провала будущий биржевой воротила Пол Тюдор Джонс, много позже прославившийся тем, что оказался чуть ли не единственным, кто сумел предсказать знаменитый крах «черного понедельника» 1987-го года, был так сильно расстроен, что готов был бросить торговлю, хотя до грубой ошибки работал с большой прибылью для своей компании и ее клиентов. «Именно тогда я сказал себе: "Зачем же ты, глупец, рискуешь всем на одной сделке? Не лучше ли искать в жизни радость, а не горе?"»
Правда, играть на бирже Джонс не перестал, а выработал строгие правила, определенный регламент, которого потом и придерживался в своей работе. Он осознал, что торговля – это вовсе не развлечение, а, пожалуй, ничуть не менее опасное дело, чем альпинизм. В итоге Джонс решил воспитать в себе торговую дисциплину, чтобы управлять деньгами как можно более рационально. Он утверждает, что вызванный его глупостью биржевой проигрыш стал для него неким очищением. Оказавшись в той затруднительной ситуации, он поначалу решил, что неправильно выбрал профессию, однако продолжил бороться за прибыли, резко ужесточив самодисциплину и просчитывая на торгах каждый свой шаг.
Не хлопком единым жив биржевой торговец
За несколько лет службы на хлопковой бирже Джонсу порядком надоело заниматься одной и той же товарной позицией. Ко всему прочему он все более отчетливо осознавал, что разбогатеть на одних лишь хлопковых спекуляциях ему будет трудновато. Его давно уже манил огромный биржевой мир со всеми имевшимися там многочисленными финансовыми инструментами, и он создает свой инвестиционный фонд с портфелем на сумму примерно полтора миллиона долларов. Это позволило юноше наконец-то вплотную заняться всем, что давно уже так сильно его интересовало, в особенности фьючерсами на нефть и продукты ее переработки, а также на зерно, гособлигации, и валюту. Довольно быстро его компания становится лучшим инвестиционным фондом, так как в течение пяти лет она приносила по 100% годовой прибыли.
Понимая, что полностью исключить потери от торгов невозможно, Джонс выработал новую тактику, основанную на одновременном проведении множества сделок. Из них прибыльными оказывалось от 10 до 25%, однако принесенный ими доход с лихвой перекрывал убытки от всех прочих сделок. Джонс очень тщательно следил за тем, чтобы не превысить установленный им для себя предел риска, и больше значения придавал даже не тому, какую прибыль ему сулила та или иная торговая операция, а тому, какой она могла принести ему убыток. Вот почему он безо всяких сомнений мог закрыть все свои позиции, если видел, что на текущей биржевой сессии его баланс начинал падать на несколько процентов. «Вернуться в рынок всегда легче, чем из него выйти», - пояснял он такой метод работы.
Видя, что торги становятся для него убыточными, Джонс также может начать сужать свою позицию и будет это делать до тех пор, пока ситуация не переменится в его пользу. В том случае, когда инвестиции приносят убытки на протяжении целого месяца, он закладывает в последующие сделки гораздо меньшие риски, чтобы возможный ущерб не достиг десяти процентов. Ну а в тех случаях, когда биржевая фортуна улыбается Джонсу, причем на протяжении долгого времени, он, чтобы не впасть в эйфорию, всячески отгоняет от себя излишний оптимизм и сурово сдерживает свой азарт. Его боксёрское и биржевое правило «лучше крепко держать оборону, чем стремительно наступать» уже давно стало притчей во языцех.
Возможно, именно поэтому Джонсу и его фонду Tudor Investment удалось добиться несомненного успеха. Так, по оценке отраслевого издания "Финансовый мир", среди самых успешных работающих на Уолл-стрит фьючерсных трейдеров в 1988 году Джонс был первым, а в 1990 г. – шестым. В тот год активы его фонда достигли 385 миллионов долларов, а вкладчики получили 200 миллионов долларов дивидендов по итогам года предыдущего. В 1992 году Джонс с активами на сумму уже 650 миллионов был третьим, а в следующем году примерно с миллиардом долларов – седьмым. Даже в 1994-м, когда большинство финансистов подсчитывали не столько прибыли, сколько потери, Джонс умудрился добыть из «биржевой топки» 9-процентную прибыль. Наконец, в 1996 году в перечне самых успешных биржевиков Джонс был одиннадцатым, получив 60 миллионов долларов прибыли. Одним словом, Tudor Investment Corporation оказалась очень надежным инструментом для получения дохода, и потому свои средства ей доверяют банки, фонды, частные лица в общей сложности из тридцати пяти стран. Примечательно, что, привыкнув получать в своей конторе по сто процентов прибыли на протяжении пяти лет подряд, Джонс посчитал неудачным 1986 год, когда прибыль составила «только» 99,2%.
Человек, предсказавший крах «черного понедельника»
Сколько бы еще денег Джонс ни заработал и как бы высоко в перечнях американских богачей он ни взлетал, вряд ли ему уже удастся превзойти тот поистине триумфальный успех, которого он достиг в 1987 году, когда биржевики беспечно наслаждались бычьим рынком и, наверное, мысленно подсчитывали свою прибыль за подходивший к концу октябрь. Как оказалось, в беззаботном состоянии пребывали тогда не все. Джонс вспоминает, что неделя краха была одним из самых эмоциональных моментов во всей его жизни. Вместе с компаньонами он предвидел крупный обвал котировок еще с 1986 года и заранее разработал схему авральных действий на случай финансовой катастрофы. Поэтому в понедельник 19 октября его фирма вышла на рынок, ожидая, что произойдет резкий обвал.
Предсказать октябрьский биржевой упадок Джонсу позволило сопоставление текущей рыночной ситуации с той, что сложилась накануне краха в 1929 году. Сравнительный анализ провел тогда один из сотрудников его фонда Питер Бориш, отвечавший за исследование рыночной конъюнктуры. Полученные им результаты уже давно настораживали и без того всегда «стоявшего в биржевой обороне» Джонса, и в 1987 году он торговал, исходя именно из вероятности скорого сокрушительного обвала. Ну а когда дровишек в огонь разгоравшейся катастрофы подкинул министр финансов Бейкер, заявивший, что из-за противоречий с ФРГ США не намерены оказывать поддержку своей валюте, «рынок получил завершающий смертельный удар».
В день обвала фонд Джонса открыл крупнейшую за свою историю позицию по облигациям. До самого вечера их рынок был довольно слабым, но за полчаса до конца торгов он неожиданно пошел вверх. Это навело Джонса на мысль, что Федрезерв своими дальнейшими шагами сильно толкнет котировки облигаций в сторону повышения. «Увидев подтверждение этого в поведении рынка, я отпустил тормоза». По некоторым оценкам, способность предвидеть события 19 октября 1987 года позволила Джонсу заработать на каскадном обрушении котировок сто миллионов долларов, после чего он вошел в тройку величайших брокеров в истории. Таким образом, полученный им на хлопковой бирже горький урок не прошел даром.
Кстати, в отличие от большинства американцев Джонс очень настороженно относится к экономическому будущему своей страны. Он утверждает, что, хотя в «черный понедельник» по ее денежной системе и был нанесен сильнейший удар, она до сих пор не осознала его драматизма в полной мере, так как все еще пребывает «в болевом шоке». Поскольку, как считает Пол, ломать всегда легче, чем строить, то при не изжитых губительных тенденциях, царящих во внутренней экономике, стремительное разрушение финансового благополучия США произойдет очень быстро – примерно за десять лет. Более того, если дела будут идти так, как они идут сегодня, то новый обвал будет просто молниеносным. Сам Джонс не хочет верить в столь печальное развитие событий, однако его чутье упрямо утверждает, что крах американской экономики будет именно стремительным и оглушительным.
Последнее редактирование модератором:
