В данной статье конечно много букв, но я верю что все форумчане ммгп сильные и стойкие 
Для тех, кому удобнее послушать смотрим видео. Поговорим про телеграмм и проблемы которые он выявил в России.
Обход блокировки для многих может стать первым действием по заявлению своей политической позиции.
Продолжение работы запрещенного в России мессенджера Telegram - пример того, как группа людей смогла противостоять целой государственной машине. Столкновение Telegram с Роскомнадзором - это конфликт российской власти с глобальной сетью и вовлеченностью в нее РФ.
Многие пользователи в России становятся хакерами, учась пользоваться системами обхода блокировок. Обход блокировки Telegram для многих людей может невольно стать первым действием по заявлению своей политической позиции.
Блокировка Telegram и ее последствия – хороший повод для людей подумать о том, насколько они зависимы от интернета и отдельных его сервисов.
Эти проблемы обсуждают эксперты в эфире "Радио Свобода" с ведущим Сергеем Медведевым.
Сергей Медведев: Будущее наступило в последнюю неделю в России в не очень приятном виде — блокируют мессенджер Telegram, и продвинутые пользователи запускают из окон бумажные самолетики. Что это такое — одноразовая акция, символическая борьба Роскомнадзора с непокойным меседжером, или это предвестие некоего будущего, когда будет построен великий русский файрвол, в России будет заблокирован интернет? Подробности в сюжете нашего корреспондента Антона Смирнова.
Антон Смирнов: Главная тема последних недель - битва за Telegram.
В погоне за IP-адресами, которые использует мессенджер, Роскомнадзор заблокировал множество случайных сайтов, - от онлайн-школ до интернет-магазинов. Политика российских властей привела к тому, что тысячи предпринимателей понесли крупные убытки. К битве за свободный интернет невольно подключилось бизнес-сообщество. Предприниматели, чьи сайты попали в блок, начали подавать в суд на государство, и теперь во многом от них зависит, увидят ли власти свои ошибки.
Если бизнес проявит правовой нигилизм и не станет массово судиться с правительством, то интернет ожидают громкие блокировки или даже больше - создание аналога китайского файрвола, который на языке российских чиновников называется – "суверенное кибер-пространство".
Сергей Медведев: Обсудить перспективы этой цифровой антиутопии мы пригласили сегодняшних гостей: это Петр Левич, основатель Future Foundation, директор департамента взаимодействия науки, технологий и общества Московского технологического института, и Алексей Гришин, руководитель отдела информационных технологий в компании "Аладдин Р.Д.".
Каковы на сегодня итоги борьбы — это, скорее, победа Дурова и прогрессивной общественности или, скорее, поражение? Telegram, в общем-то, доступен, у меня на смартфоне он открывается.
Сергей Медведев: Но какой ценой! Блокировка многих сайтов, плохо работает Гугл, различные его сервисы...
Туда попало огромное количество сервисов от "Амазона". Это очень популярный ресурс для хранения информации и разворачивания сервисов, особенно малым бизнесом. Пострадали пользователи Гугл-почты, Гугл-карт, не грузятся шрифты, не работает предоставляемый Гуглом сервис "Капча". Большинство сайтов стало загружаться гораздо медленнее из-за того, что стали недоступными попытки обратиться к бесплатным хранилищам контента Гугла, таким как шрифты, фотографии, иконки. Пока устройство выполняет запросы, пользователь должен ждать, и это негативно влияет на отношение пользователя к сервису.
Сергей Медведев: Каковы перспективы всего этого? Дуров и дальше будет таким неуловимым ковбоем на белом коне, будет уходить огородами по сторонним IP-адресам, а Роскомнадзор будет мочить по площадям, блокируя все большую и большую часть интернета?
Сергей Медведев: Алексей, вы видите возможность реализации в России китайского сценария, постройку "файрвола", Великой кремлевской цифровой стены, создание каких-то местных заместителей глобальных сетей?
Сергей Медведев: Но мне кажется, что откат назад — это последнее, что волнует архитекторов нового российского цифрового закрытия, Роскомнадзора и ФСБ. Петр, что стоит за этой атакой на Telegram и шире — на интернет? Это люди решают какие-то местные задачи, может быть, перед инаугурацией Путина, хотят показать рвение в борьбе, или это начало более широкой кампании?
Петр Левич: Это переход к тем правилам, которые нам навязываются. Можно рассуждать, почему идет на спад вектор всего человечества на глобализацию: возможно, в том числе, из-за технологий. Под технологиями и в данном случае интернетом как их лицом, есть очень многое: и редактирование генома, и нейротехнологии, которые работают с идентичностью людей. У многих людей, которые находятся не в Москве, не в Сколково, не в Кремниевой долине, а в российской глубинке или в аналогичном Техасе, это вызывает страх: они не понимают, куда идет мир, кто они теперь. Трамп, Брекзит — тоже проявление такого отката назад. Эти события были первыми звоночками отката от общего вектора, когда все человечество фактически соединилось в едином порыве движения к сингулярности.
Сергей Медведев: Насколько российские программисты и вообще компьютерное сообщество готовы играть по правилам, которые предлагает Роскомнадзор и стоящая за ним ФСБ? Сейчас доводится слышать, что "Мейл.ру" активно помогает Роскомнадзору в поиске обходных IP-адресов для более эффективной блокировки.
Алексей Гришин: Если до войны с Telegram у нас блокировалось меньше одного миллиона IP-адресов, то сейчас нам нужно эффективно заблокировать более 60 миллионов, и ресурсы не безграничны. Для полного отрезания нужно провести контроль, проверить работоспособность системы, наладить, настроить ее и уметь с ней взаимодействовать.
Сергей Медведев: В мире, как я понимаю, четыре миллиарда IP-адресов. Блокировка интернета означает, что будут заблокированы все четыре миллиарда? Или есть один какой-то большой рубильник?
Алексей Гришин: Большого рубильника не существует. Даже если мы отключим те сети, которые идут и осуществляют взаимосвязь непосредственно по оптоволоконным каналам, проложены через Тихий океан и другие места, то у нас все равно останется воздушное пространство. Над нами летает уже достаточно много спутников, все равно будет возможность передать информацию в конечную точку.
Существует два вида IP-адресации, соответственно, более старые, которыми мы пользуемся сейчас — это адреса четвертой и шестой IP версии. В зависимости от версии, количество IP-адресов различное. А когда мы делаем нашу сеть некоей большой автономной сетью, мы можем задавать произвольную адресацию.
Сергей Медведев: То есть шестой протокол дает какой-то бесконечно расширяющийся ряд, миллиарды и миллиарды адресов. У России нет таких энергетических мощностей, чтобы это заблокировать.
Алексей Гришин: Не то, что энергетических мощностей, тут нужно непосредственно ограничивать канал передач. Если этого канала не будет вовне, то отключится все сразу, а вот с контролем сейчас тяжело. Россия выбрала действительно какой-то промежуточный путь между общей открытостью Европы и Запада и полной закрытостью Китая. Пока не ясно, что из этого выйдет, куда она перейдет. Возможно, Роскомнадзор сам не до конца понимает, в чем конечная точка во всей этой войне блокировок.
Сергей Медведев: Касперского часто обвиняют в сотрудничестве с Кремлем, с ФСБ. Программисты все равно будут играть по тем правилам, которые предлагает власть?
Алексей Гришин: Программист в первую очередь выполняет свою работу. Его задача - создавать код, а задача системного администратора - строить сети. Поскольку мы лишимся взаимодействия с другой стороной, мы не будем видеть зарубежных разработок. Это встречается уже даже сейчас, но в хакерских сообществах. Каждое большое геораспределенное хакерское сообщество имеет свои наработки. Утекание уязвимостей в соседние геораспределенные сообщества является для них небольшим открытием. Поэтому мы начнем развиваться с разной скоростью, программисты будут иметь меньшее количество программного обеспечения, меньшее количество кодов. С одной стороны, это должно их удручать, но с другой стороны, в этом потенциал для творчества и роста. Они могут переизобрести то, что уже существует за рубежом, и получить за это открытие дополнительный бонус. Вы знаете, что сотовая связь была изобретена как за рубежом, так и у нас, и радио тоже. Когда нет этой коммуникации, одни и те же открытия происходят в разных местах. Соответственно, тут ограничение даст программистам дополнительные возможности, но лишит их уже существующей возможности.
Сергей Медведев: Петр, какие стратегии сопротивления возможны сейчас? Мы все становимся хакерами? Первый эпизод боевых действий ведет к тому, что формируется все более широкая культура правового нигилизма в сети?
Петр Левич: Это, безусловно, так. Дуров технически не мог договориться с российскими властями, но он запретил коллегам из "Агоры" идти в суд, чтобы не легитимизировать процесс.
Сергей Медведев: Благодаря таким либертарианским и свободным действиям Павла Дурова мы, так или иначе, учимся пользоваться системами обхода блокировок.
Петр Левич: В данном случае решение Дурова было не решением предпринимателя, а решением прогрессора. Он отказался что-то сделать, и трудно представить более эффективное прогрессорское действие с его стороны по отношению к проявлению свободомыслия в российском обществе. Мы понимаем, что аудитория Telegram состояла не только из политических активистов. Но маленькая кнопочка: я готов установить эти прокси для миллионов людей, - могла стать первым действием заявления политической позиции. Это потрясающе красивая история!
Мы с вами во многом сильно разнежились и привыкли к комфорту, к тому, что можно сразу зайти на YouTube, посидеть в Гугл-документах, в чате и так далее. Вообще, мы даже не представляем, насколько вовлечены в инфраструктуру интернета. Если бы интернет отключили 25 лет назад, это привело бы, грубо говоря, к некоторому апокалипсису определенного уровня, но если глобальный интернет отключат сейчас, это приведет к апокалипсису гораздо большего уровня.
А дальше мы понимаем, что на самом деле есть разные сценарии будущего, сингулярные биотехнологии, когда мы не можем контролировать, что и как развиваем, и это вполне может вызвать техногенные катастрофы: не решается экологический кризис и так далее. Этот первый звоночек - попробовать отрефлексировать свою позицию: насколько я зависим от Telegram, от YouTube, вообще от интернета, подумать, насколько я готов к глобальному отключению интернета. Нам кажется, что разрушатся Гугл-документы и YouTube, а на самом деле разрушится все: интернет вещей, банковская система и так далее. Все сценарии про зомби-апокалипсис могут быть реализованы.
Может быть, это является глобальными учениями Роскомнадзора, но и мы должны вытаскивать для себя отсюда какую-то положительную штуку: подумать о том, насколько мы зависимы от этой связанности, какие могут быть сценарии. Далеко не во всех из них будет тот уровень комфорта, к которому мы привыкли.
Сергей Медведев: Алексей, может быть, все не так апокалиптично? Китай пользуется всеми облачными сервисами, там, видимо, просто реализована очень мощная система фильтрации, при которой блокируются даже открытые сайты, если в них существуют ссылки на какие-то запрещенные ресурсы. Может быть, будет просто китайский сценарий, при котором все работает: система банковских расчетов, платежей, - просто людям запрещено ходить на Фейсбук, YouTube, Амазон, совершать покупки? Есть ли у России программные средства для того, чтобы организовать собственные альтернативы?
Алексей Гришин: Все телефоны и ноутбуки, которыми пользуются в Китае, произведены в Китае. Большие сервисы и центры по распространению данных находятся в Китае. В данный момент мы закупаем большое количество микроэлектронных компонентов за рубежом, покупаем там готовые устройства, из того же самого Китая возим их к себе в Россию и пользуемся ими. У нас на текущий момент отсутствуют собственные разработки по предоставлению комфорта. Мы пользуемся программными продуктами, по большей части интегрированными в наш отечественный бизнес извне. Нам нужно наращивать ресурсы в этом направлении, чтобы быть автономными и независимыми. Поэтому китайский сценарий развития на текущий момент нам не очень подойдет. Да, возможно, мы можем жить по нему, но это загонит нас в очень узкие рамки, заставит затянуть пояса.
Сергей Медведев: Петр, есть ли здесь риск, что Россия в этот раз снова окажется отрезанной от следующего витка мировой информационной революции, как это произошло с Советским Союзом уже в 60-70-е годы, когда бравые генералы и ФСБ взяли на себя руководство советской компьютерной отраслью и фактически забросили ее в дыру 20-летнего отставания, воруя и копируя западные технологии? Сейчас силовики снова берут в руки компьютеры, и это грозит тем же провалом.
Сергей Медведев: А там достаточно мощностей, чтобы обеспечить хотя бы какую-то долю нынешнего интернет-трафика?
Петр Левич: Трудно сказать. Если эти глобальные процессы случатся не только в России, интернет уже не будет прежним, это будет какая-то новая ситуация. Процессы взлета и падения глобализации, тоталитарных структур, империй насчитывают тысячи лет (что Римская империя, что Советский Союз), и мы можем предположить, как это будет происходить. На этот волновой процесс накладывается более линейный процесс развития технологических возможностей. И интересно, как перемножится достаточно привычная нам ситуация вибрации тоталитарности в мире с новыми технологическими возможностями глобальной связи через распределенные сети.
Мы можем получить совершенно неожиданные вещи: может оказаться, что будущее новых технологий существует не в больших городах и странах, не в Кремниевой долине и не в Москве, потому что там закручивают гайки, и там спад цивилизации, а где-нибудь в малоизвестном подпольном сообществе в горах. Возможны всякие киберпанк-сценарии. Чтобы взломать андроиды, созданные в большой корпорации, можно прийти в какое-то темное вонючее подполье; конкурентность уровней и компетенций возможна. Telegram — пример того, что он может в одиночку противостоять большой системе.
Сергей Медведев: Давайте представим худший сценарий. 2019 год. Роскомнадзор, проведя сейчас кавалерийскую атаку на капитал, отработал технологии и начал постепенно глушить Фейсбук, YouTube, Амазон. Большая часть знакомых нам ресурсов отключена. Есть ли технологические возможности доступа в интернет? Распределенные сети или, говорят, Гугл с Маском будут раздавать спутниковые?
Сергей Медведев: В Китае 10% пользуются интернетом и обходят блокировки.
Петр Левич: Это уникальная ситуация. Китай сейчас на очень глубоком уровне выходит на другую ситуацию в плане отношений государства и людей. В этом смысле блокировка интернета для них не первая проблема, потому что там другой менталитет. Сюжет сериала "Черное зеркало" про социальный рейтинг существует в реальности: на твой социальный рейтинг влияет то, насколько ты и твои друзья лояльны к власти. И если ты общаешься с людьми, у которых низкий социальный рейтинг, то и твой рейтинг понижается. Это все технологизировано.
Сергей Медведев: Там люди получают балл за то, что "стучат" на других.
Если вы прочитали до конца, то вам респект и уважение Если есть мысли по этому поводу, пишем в комментах, не стесняемся.
По материалам Радио Свобода
Для тех, кому удобнее послушать смотрим видео. Поговорим про телеграмм и проблемы которые он выявил в России. Обход блокировки для многих может стать первым действием по заявлению своей политической позиции.
Продолжение работы запрещенного в России мессенджера Telegram - пример того, как группа людей смогла противостоять целой государственной машине. Столкновение Telegram с Роскомнадзором - это конфликт российской власти с глобальной сетью и вовлеченностью в нее РФ.
Многие пользователи в России становятся хакерами, учась пользоваться системами обхода блокировок. Обход блокировки Telegram для многих людей может невольно стать первым действием по заявлению своей политической позиции.
Блокировка Telegram и ее последствия – хороший повод для людей подумать о том, насколько они зависимы от интернета и отдельных его сервисов.
Эти проблемы обсуждают эксперты в эфире "Радио Свобода" с ведущим Сергеем Медведевым.
Сергей Медведев: Будущее наступило в последнюю неделю в России в не очень приятном виде — блокируют мессенджер Telegram, и продвинутые пользователи запускают из окон бумажные самолетики. Что это такое — одноразовая акция, символическая борьба Роскомнадзора с непокойным меседжером, или это предвестие некоего будущего, когда будет построен великий русский файрвол, в России будет заблокирован интернет? Подробности в сюжете нашего корреспондента Антона Смирнова.
Антон Смирнов: Главная тема последних недель - битва за Telegram.
В погоне за IP-адресами, которые использует мессенджер, Роскомнадзор заблокировал множество случайных сайтов, - от онлайн-школ до интернет-магазинов. Политика российских властей привела к тому, что тысячи предпринимателей понесли крупные убытки. К битве за свободный интернет невольно подключилось бизнес-сообщество. Предприниматели, чьи сайты попали в блок, начали подавать в суд на государство, и теперь во многом от них зависит, увидят ли власти свои ошибки.
Если бизнес проявит правовой нигилизм и не станет массово судиться с правительством, то интернет ожидают громкие блокировки или даже больше - создание аналога китайского файрвола, который на языке российских чиновников называется – "суверенное кибер-пространство".
Сергей Медведев: Обсудить перспективы этой цифровой антиутопии мы пригласили сегодняшних гостей: это Петр Левич, основатель Future Foundation, директор департамента взаимодействия науки, технологий и общества Московского технологического института, и Алексей Гришин, руководитель отдела информационных технологий в компании "Аладдин Р.Д.".
Каковы на сегодня итоги борьбы — это, скорее, победа Дурова и прогрессивной общественности или, скорее, поражение? Telegram, в общем-то, доступен, у меня на смартфоне он открывается.
Сергей Медведев: Но какой ценой! Блокировка многих сайтов, плохо работает Гугл, различные его сервисы...
Туда попало огромное количество сервисов от "Амазона". Это очень популярный ресурс для хранения информации и разворачивания сервисов, особенно малым бизнесом. Пострадали пользователи Гугл-почты, Гугл-карт, не грузятся шрифты, не работает предоставляемый Гуглом сервис "Капча". Большинство сайтов стало загружаться гораздо медленнее из-за того, что стали недоступными попытки обратиться к бесплатным хранилищам контента Гугла, таким как шрифты, фотографии, иконки. Пока устройство выполняет запросы, пользователь должен ждать, и это негативно влияет на отношение пользователя к сервису.
Сергей Медведев: Каковы перспективы всего этого? Дуров и дальше будет таким неуловимым ковбоем на белом коне, будет уходить огородами по сторонним IP-адресам, а Роскомнадзор будет мочить по площадям, блокируя все большую и большую часть интернета?
Сергей Медведев: Алексей, вы видите возможность реализации в России китайского сценария, постройку "файрвола", Великой кремлевской цифровой стены, создание каких-то местных заместителей глобальных сетей?
Кроме того, не нужно забывать, что в информационных технологиях закрытие какой-то информации всегда несет в себе негативный эффект. Самый яркий пример здесь - криптография. У нас в России была отечественная криптография, которая называется "ГОСТ". Зарубежная криптография была открыта и доступна для всех, она называлась "RSA". На текущий момент абсолютно все сервисы, которые устанавливают шифрованные соединения, они устанавливают непосредственно по производным форматам от этой открытой для общественности криптографии, разработанной в США, потому что они делились со всеми, чтобы все отыскивали проблемы в этом коде, в этом подходе, в методологии. Мы же держали свой ГОСТ закрытым. На момент снятия "железного занавеса" наш ГОСТ оказался никому не нужным, и мы перешли на зарубежные стандарты. И такое закрытие, консервация, во-первых, может достаточно сильно оттолкнуть нас назад, а во-вторых, то, что мы создадим и разовьем, может оказаться бесполезным после глобализации, которая будет по синусоиде. Это очень опасно.
Сергей Медведев: Но мне кажется, что откат назад — это последнее, что волнует архитекторов нового российского цифрового закрытия, Роскомнадзора и ФСБ. Петр, что стоит за этой атакой на Telegram и шире — на интернет? Это люди решают какие-то местные задачи, может быть, перед инаугурацией Путина, хотят показать рвение в борьбе, или это начало более широкой кампании?
Петр Левич: Это переход к тем правилам, которые нам навязываются. Можно рассуждать, почему идет на спад вектор всего человечества на глобализацию: возможно, в том числе, из-за технологий. Под технологиями и в данном случае интернетом как их лицом, есть очень многое: и редактирование генома, и нейротехнологии, которые работают с идентичностью людей. У многих людей, которые находятся не в Москве, не в Сколково, не в Кремниевой долине, а в российской глубинке или в аналогичном Техасе, это вызывает страх: они не понимают, куда идет мир, кто они теперь. Трамп, Брекзит — тоже проявление такого отката назад. Эти события были первыми звоночками отката от общего вектора, когда все человечество фактически соединилось в едином порыве движения к сингулярности.
Сергей Медведев: Насколько российские программисты и вообще компьютерное сообщество готовы играть по правилам, которые предлагает Роскомнадзор и стоящая за ним ФСБ? Сейчас доводится слышать, что "Мейл.ру" активно помогает Роскомнадзору в поиске обходных IP-адресов для более эффективной блокировки.
Алексей Гришин: Если до войны с Telegram у нас блокировалось меньше одного миллиона IP-адресов, то сейчас нам нужно эффективно заблокировать более 60 миллионов, и ресурсы не безграничны. Для полного отрезания нужно провести контроль, проверить работоспособность системы, наладить, настроить ее и уметь с ней взаимодействовать.
Сергей Медведев: В мире, как я понимаю, четыре миллиарда IP-адресов. Блокировка интернета означает, что будут заблокированы все четыре миллиарда? Или есть один какой-то большой рубильник?
Алексей Гришин: Большого рубильника не существует. Даже если мы отключим те сети, которые идут и осуществляют взаимосвязь непосредственно по оптоволоконным каналам, проложены через Тихий океан и другие места, то у нас все равно останется воздушное пространство. Над нами летает уже достаточно много спутников, все равно будет возможность передать информацию в конечную точку.
Существует два вида IP-адресации, соответственно, более старые, которыми мы пользуемся сейчас — это адреса четвертой и шестой IP версии. В зависимости от версии, количество IP-адресов различное. А когда мы делаем нашу сеть некоей большой автономной сетью, мы можем задавать произвольную адресацию.
Сергей Медведев: То есть шестой протокол дает какой-то бесконечно расширяющийся ряд, миллиарды и миллиарды адресов. У России нет таких энергетических мощностей, чтобы это заблокировать.
Алексей Гришин: Не то, что энергетических мощностей, тут нужно непосредственно ограничивать канал передач. Если этого канала не будет вовне, то отключится все сразу, а вот с контролем сейчас тяжело. Россия выбрала действительно какой-то промежуточный путь между общей открытостью Европы и Запада и полной закрытостью Китая. Пока не ясно, что из этого выйдет, куда она перейдет. Возможно, Роскомнадзор сам не до конца понимает, в чем конечная точка во всей этой войне блокировок.
Сергей Медведев: Касперского часто обвиняют в сотрудничестве с Кремлем, с ФСБ. Программисты все равно будут играть по тем правилам, которые предлагает власть?
Алексей Гришин: Программист в первую очередь выполняет свою работу. Его задача - создавать код, а задача системного администратора - строить сети. Поскольку мы лишимся взаимодействия с другой стороной, мы не будем видеть зарубежных разработок. Это встречается уже даже сейчас, но в хакерских сообществах. Каждое большое геораспределенное хакерское сообщество имеет свои наработки. Утекание уязвимостей в соседние геораспределенные сообщества является для них небольшим открытием. Поэтому мы начнем развиваться с разной скоростью, программисты будут иметь меньшее количество программного обеспечения, меньшее количество кодов. С одной стороны, это должно их удручать, но с другой стороны, в этом потенциал для творчества и роста. Они могут переизобрести то, что уже существует за рубежом, и получить за это открытие дополнительный бонус. Вы знаете, что сотовая связь была изобретена как за рубежом, так и у нас, и радио тоже. Когда нет этой коммуникации, одни и те же открытия происходят в разных местах. Соответственно, тут ограничение даст программистам дополнительные возможности, но лишит их уже существующей возможности.
Сергей Медведев: Петр, какие стратегии сопротивления возможны сейчас? Мы все становимся хакерами? Первый эпизод боевых действий ведет к тому, что формируется все более широкая культура правового нигилизма в сети?
Петр Левич: Это, безусловно, так. Дуров технически не мог договориться с российскими властями, но он запретил коллегам из "Агоры" идти в суд, чтобы не легитимизировать процесс.
Сергей Медведев: Благодаря таким либертарианским и свободным действиям Павла Дурова мы, так или иначе, учимся пользоваться системами обхода блокировок.
Петр Левич: В данном случае решение Дурова было не решением предпринимателя, а решением прогрессора. Он отказался что-то сделать, и трудно представить более эффективное прогрессорское действие с его стороны по отношению к проявлению свободомыслия в российском обществе. Мы понимаем, что аудитория Telegram состояла не только из политических активистов. Но маленькая кнопочка: я готов установить эти прокси для миллионов людей, - могла стать первым действием заявления политической позиции. Это потрясающе красивая история!
Мы с вами во многом сильно разнежились и привыкли к комфорту, к тому, что можно сразу зайти на YouTube, посидеть в Гугл-документах, в чате и так далее. Вообще, мы даже не представляем, насколько вовлечены в инфраструктуру интернета. Если бы интернет отключили 25 лет назад, это привело бы, грубо говоря, к некоторому апокалипсису определенного уровня, но если глобальный интернет отключат сейчас, это приведет к апокалипсису гораздо большего уровня.
А дальше мы понимаем, что на самом деле есть разные сценарии будущего, сингулярные биотехнологии, когда мы не можем контролировать, что и как развиваем, и это вполне может вызвать техногенные катастрофы: не решается экологический кризис и так далее. Этот первый звоночек - попробовать отрефлексировать свою позицию: насколько я зависим от Telegram, от YouTube, вообще от интернета, подумать, насколько я готов к глобальному отключению интернета. Нам кажется, что разрушатся Гугл-документы и YouTube, а на самом деле разрушится все: интернет вещей, банковская система и так далее. Все сценарии про зомби-апокалипсис могут быть реализованы.
Может быть, это является глобальными учениями Роскомнадзора, но и мы должны вытаскивать для себя отсюда какую-то положительную штуку: подумать о том, насколько мы зависимы от этой связанности, какие могут быть сценарии. Далеко не во всех из них будет тот уровень комфорта, к которому мы привыкли.
Сергей Медведев: Алексей, может быть, все не так апокалиптично? Китай пользуется всеми облачными сервисами, там, видимо, просто реализована очень мощная система фильтрации, при которой блокируются даже открытые сайты, если в них существуют ссылки на какие-то запрещенные ресурсы. Может быть, будет просто китайский сценарий, при котором все работает: система банковских расчетов, платежей, - просто людям запрещено ходить на Фейсбук, YouTube, Амазон, совершать покупки? Есть ли у России программные средства для того, чтобы организовать собственные альтернативы?
Алексей Гришин: Все телефоны и ноутбуки, которыми пользуются в Китае, произведены в Китае. Большие сервисы и центры по распространению данных находятся в Китае. В данный момент мы закупаем большое количество микроэлектронных компонентов за рубежом, покупаем там готовые устройства, из того же самого Китая возим их к себе в Россию и пользуемся ими. У нас на текущий момент отсутствуют собственные разработки по предоставлению комфорта. Мы пользуемся программными продуктами, по большей части интегрированными в наш отечественный бизнес извне. Нам нужно наращивать ресурсы в этом направлении, чтобы быть автономными и независимыми. Поэтому китайский сценарий развития на текущий момент нам не очень подойдет. Да, возможно, мы можем жить по нему, но это загонит нас в очень узкие рамки, заставит затянуть пояса.
Сергей Медведев: Петр, есть ли здесь риск, что Россия в этот раз снова окажется отрезанной от следующего витка мировой информационной революции, как это произошло с Советским Союзом уже в 60-70-е годы, когда бравые генералы и ФСБ взяли на себя руководство советской компьютерной отраслью и фактически забросили ее в дыру 20-летнего отставания, воруя и копируя западные технологии? Сейчас силовики снова берут в руки компьютеры, и это грозит тем же провалом.
Сергей Медведев: А там достаточно мощностей, чтобы обеспечить хотя бы какую-то долю нынешнего интернет-трафика?
Петр Левич: Трудно сказать. Если эти глобальные процессы случатся не только в России, интернет уже не будет прежним, это будет какая-то новая ситуация. Процессы взлета и падения глобализации, тоталитарных структур, империй насчитывают тысячи лет (что Римская империя, что Советский Союз), и мы можем предположить, как это будет происходить. На этот волновой процесс накладывается более линейный процесс развития технологических возможностей. И интересно, как перемножится достаточно привычная нам ситуация вибрации тоталитарности в мире с новыми технологическими возможностями глобальной связи через распределенные сети.
Мы можем получить совершенно неожиданные вещи: может оказаться, что будущее новых технологий существует не в больших городах и странах, не в Кремниевой долине и не в Москве, потому что там закручивают гайки, и там спад цивилизации, а где-нибудь в малоизвестном подпольном сообществе в горах. Возможны всякие киберпанк-сценарии. Чтобы взломать андроиды, созданные в большой корпорации, можно прийти в какое-то темное вонючее подполье; конкурентность уровней и компетенций возможна. Telegram — пример того, что он может в одиночку противостоять большой системе.
Сергей Медведев: Давайте представим худший сценарий. 2019 год. Роскомнадзор, проведя сейчас кавалерийскую атаку на капитал, отработал технологии и начал постепенно глушить Фейсбук, YouTube, Амазон. Большая часть знакомых нам ресурсов отключена. Есть ли технологические возможности доступа в интернет? Распределенные сети или, говорят, Гугл с Маском будут раздавать спутниковые?
Сергей Медведев: В Китае 10% пользуются интернетом и обходят блокировки.
Петр Левич: Это уникальная ситуация. Китай сейчас на очень глубоком уровне выходит на другую ситуацию в плане отношений государства и людей. В этом смысле блокировка интернета для них не первая проблема, потому что там другой менталитет. Сюжет сериала "Черное зеркало" про социальный рейтинг существует в реальности: на твой социальный рейтинг влияет то, насколько ты и твои друзья лояльны к власти. И если ты общаешься с людьми, у которых низкий социальный рейтинг, то и твой рейтинг понижается. Это все технологизировано.
Сергей Медведев: Там люди получают балл за то, что "стучат" на других.
Если вы прочитали до конца, то вам респект и уважение
Если есть мысли по этому поводу, пишем в комментах, не стесняемся. По материалам Радио Свобода
Последнее редактирование:
