Много людей обсуждают и выступают против мер жесткой экономии, при этом не понимая ее сути. Так что же такое политика жесткой экономии (austerity)?
В словаре Merriam-Webster дается несколько определений: "Ситуация, в которой не так много денег, и они тратятся лишь на самые необходимые вещи" и "Принудительно осуществляемая или экстремальная экономика".
Итак, человек, придерживающейся политики "затягивания поясов", должен жить строго в рамках своего бюджета, то есть тратить меньше, чем зарабатывает. Любой, кто работал в компании, начавшей оптимизацию, знает, что проводится тотальное урезание расходов, ограничение трат (такси, зарубежные поездки), а также сокращение штата.
Однако это не совсем то, что экономисты имеют в виду, когда говорят о мерах жесткой экономии. Правительство может ввести режим строгой экономии и продолжать тратить намного больше, чем получает в форме налогов.
Так, например, правительственная коалиция в Великобритании имела дефицит в размере 9,3% ВВП в первый год политики "затягивания поясов", что довольно много для мирного времени. Но из-за того, что это меньше 11% ВВП годом ранее, это считалось режимом жесткой экономии, отмечает журнал The Economist.
Как правило, под мерами строгой экономии экономисты подразумевают снижение правительственного "структурного дефицита", другими словами, игнорирование эффекта экономического цикла. Автоматические стабилизаторы экономики означают, что дефицит поднимается и опускается, по мере того как экономика сжимается и расширяется.
Во время экономического роста увеличиваются поступления от налогов и снижаются расходы на выплату пособий для безработных; циклический дефицит падает (профицит растет), даже если правительство ничего не меняет в своей политике.
Однако определение меры жесткой экономии как попытки снизить структурный дефицит все еще создает проблему: в какой степени дефицит является структурным и в какой степени циклическим? Для этого экономистам необходимо оценить темпы роста экономики и объем неиспользованных производственных мощностей, особенно в области занятости.
Безработица в Великобритании снизилась намного быстрее, чем ожидалось. Означает ли это, что исчерпаны резервные производственные мощности или существует армия экономически неактивных людей, которые могли бы работать, если появится возможность? На этот вопрос не так легко ответить.
Эта неопределенность стала поводом для острых дебатов. Все внимание было обращено на два аспекта: не проводило ли коалиционное правительство излишне жесткую политику "затягивания поясов" и стало ли восстановление британской экономики в 2013 и 2014 гг. итогом проводимой правительством политики.
Кроме того, обсуждается другой вопрос: стал ли толчком для восстановления начатый в 2012 г. новый правительственный курс или им стал сам факт изменения политики. Дэвид Смит из Sunday Times считает, что это произошло благодаря ужесточению финансово-бюджетной политики на более чем 3% ВВП после 2012 г. Саймон Рен-Льюис из Оксфордского университета называет причиной восстановления ослабление политики жесткой экономии, а Майкл Клайн из Университета Тафтса - ее разворот в обратном направлении.
В связи с этим на ум приходит шутка Гилберта Кита Честертона о двух бранящихся через забор домохозяйках: "Они никогда не согласятся друг с другом, так как спорят с разных территорий".
Именно поэтому до сих пор нет согласия о причинах начала Великой депрессии в 1930-х гг. и выхода из нее; точно так же, по всей видимости, будут спорить в 2100 г. и о нынешнем кризисе. Суть проблемы в том, что невозможно изолировать одну часть экономической политики и на ее основе проводить полноценный научный анализ.
Также трудно с полной уверенностью утверждать, что стало главным фактором для экономических показателей Великобритании: фискальная политика, положение дел в экономике еврозоны, изменение цен на сырье или успех ФРС по снижению глобальных ставок.
Однако при дефиците в 11% ВВП была угроза того, что рынок потеряет уверенность и толкнет вверх доходность облигаций, что еще сильнее ухудшит фискальную ситуацию. Цена подобного варианта развития событий была слишком высокой, поэтому трудно винить коалиционное правительство за то, что оно пыталось избежать этого. Можно, конечно, говорить, что правительственный способ снижения дефицита был неправильным, так как сопровождался значительным сокращением инвестиционных расходов (даже незначительные траты производят положительный эффект).
Источник
В словаре Merriam-Webster дается несколько определений: "Ситуация, в которой не так много денег, и они тратятся лишь на самые необходимые вещи" и "Принудительно осуществляемая или экстремальная экономика".
Итак, человек, придерживающейся политики "затягивания поясов", должен жить строго в рамках своего бюджета, то есть тратить меньше, чем зарабатывает. Любой, кто работал в компании, начавшей оптимизацию, знает, что проводится тотальное урезание расходов, ограничение трат (такси, зарубежные поездки), а также сокращение штата.
Однако это не совсем то, что экономисты имеют в виду, когда говорят о мерах жесткой экономии. Правительство может ввести режим строгой экономии и продолжать тратить намного больше, чем получает в форме налогов.
Так, например, правительственная коалиция в Великобритании имела дефицит в размере 9,3% ВВП в первый год политики "затягивания поясов", что довольно много для мирного времени. Но из-за того, что это меньше 11% ВВП годом ранее, это считалось режимом жесткой экономии, отмечает журнал The Economist.
Как правило, под мерами строгой экономии экономисты подразумевают снижение правительственного "структурного дефицита", другими словами, игнорирование эффекта экономического цикла. Автоматические стабилизаторы экономики означают, что дефицит поднимается и опускается, по мере того как экономика сжимается и расширяется.
Во время экономического роста увеличиваются поступления от налогов и снижаются расходы на выплату пособий для безработных; циклический дефицит падает (профицит растет), даже если правительство ничего не меняет в своей политике.
Однако определение меры жесткой экономии как попытки снизить структурный дефицит все еще создает проблему: в какой степени дефицит является структурным и в какой степени циклическим? Для этого экономистам необходимо оценить темпы роста экономики и объем неиспользованных производственных мощностей, особенно в области занятости.
Безработица в Великобритании снизилась намного быстрее, чем ожидалось. Означает ли это, что исчерпаны резервные производственные мощности или существует армия экономически неактивных людей, которые могли бы работать, если появится возможность? На этот вопрос не так легко ответить.
Эта неопределенность стала поводом для острых дебатов. Все внимание было обращено на два аспекта: не проводило ли коалиционное правительство излишне жесткую политику "затягивания поясов" и стало ли восстановление британской экономики в 2013 и 2014 гг. итогом проводимой правительством политики.
Кроме того, обсуждается другой вопрос: стал ли толчком для восстановления начатый в 2012 г. новый правительственный курс или им стал сам факт изменения политики. Дэвид Смит из Sunday Times считает, что это произошло благодаря ужесточению финансово-бюджетной политики на более чем 3% ВВП после 2012 г. Саймон Рен-Льюис из Оксфордского университета называет причиной восстановления ослабление политики жесткой экономии, а Майкл Клайн из Университета Тафтса - ее разворот в обратном направлении.
В связи с этим на ум приходит шутка Гилберта Кита Честертона о двух бранящихся через забор домохозяйках: "Они никогда не согласятся друг с другом, так как спорят с разных территорий".
Именно поэтому до сих пор нет согласия о причинах начала Великой депрессии в 1930-х гг. и выхода из нее; точно так же, по всей видимости, будут спорить в 2100 г. и о нынешнем кризисе. Суть проблемы в том, что невозможно изолировать одну часть экономической политики и на ее основе проводить полноценный научный анализ.
Также трудно с полной уверенностью утверждать, что стало главным фактором для экономических показателей Великобритании: фискальная политика, положение дел в экономике еврозоны, изменение цен на сырье или успех ФРС по снижению глобальных ставок.
Однако при дефиците в 11% ВВП была угроза того, что рынок потеряет уверенность и толкнет вверх доходность облигаций, что еще сильнее ухудшит фискальную ситуацию. Цена подобного варианта развития событий была слишком высокой, поэтому трудно винить коалиционное правительство за то, что оно пыталось избежать этого. Можно, конечно, говорить, что правительственный способ снижения дефицита был неправильным, так как сопровождался значительным сокращением инвестиционных расходов (даже незначительные траты производят положительный эффект).
Источник
