Когда я сказала своим сотрудникам, что подрядчики, выполнявшие заказ, — люди с ограниченными возможностями, наступила мхатовская пауза.
— Что ты имеешь в виду? — спросила мой директор по развитию. И мне пришлось рассказать ей всё с самого начала.
У нашей семьи есть близкие друзья, которых мы знаем всю жизнь, — Света и Андрей. У ребят долго не получалось обзавестись ребёнком. Но в 2007 году, почти одновременно, в наших семьях родились дочки: для нас — вторая, для ребят — первая. Были совместные прогулки с младенцами, обмен детскими вещами и общие планы на отдых. Всё изменилось незаметно.
Ребята стали уклоняться от общих встреч, перестали ходить на дни рождения общих друзей. Мотивировали отказы тем, что не с кем оставить дочку, что выглядело неправдоподобно, учитывая наличие бабушки и нянь. Года через два вскрылась горькая правда: Алёнке диагностировали «аутизм».
Сказать, что мы были в шоке, — это не сказать ничего. Во-первых, как все родители, мы моментально спроецировали ситуацию на себя. Во-вторых, полезли изучать матчасть и пришли в ужас от перспектив ребёнка, особенно в России.
Наше общество относится к «не таким» людям в лучшем случае настороженно. В худшем — «мама, уберите ребёнка» и неприкрытая агрессия. При этом никакой поддержки со стороны государства. Всё держится только на родителях.
А что с такими особенными детьми будет, когда родители станут старенькими? Или, не дай бог, умрут? Это притом, что за не совсем обычной внешностью и манерой вести себя у особенных людей часто скрыты такие ресурсы, такой незаурядный интеллект, что куда уж там обычным людям.
В общем, мысли о проектах по социальной адаптации детей, которые «не такие, как все», в моей голове зрели давно. Не о благотворительных фондах, а именно о проектах, которые дают удочку, а не рыбу. И когда в соцсетях мне попался пост с рассказом о проекте по социальной адаптации и трудоустройству «не таких, как все» «Эверленд», я возрадовалась. Нам как раз нужно было сделать несколько рекламных презентаций.
Я написала в «Эверленд» письмо в мессенджере и скоординировала его с нашим отделом развития. И вот тут настал период колебаний. Говорить или не говорить своим сотрудникам, что общаться с ними будут люди с аутизмом или синдромом Дауна? Поколебавшись, решила на начальном этапе не шокировать общественность. У меня работают самые обычные люди, которых непохожесть ребят из «Эверленда» могла ввести в ступор или заставить долго и ненужно дискутировать. Попросила только ставить меня в копии всех писем.
Когда работа началась, я была потрясена тем, как быстро приходили ответы на наши вопросы, а также внимательностью, с которой относились к нашим специфическим просьбам. Знаете, как это бывает: «Мне нужна презентация, не знаю какая, но с перламутровыми пуговицами». И дальше десять этапов согласований и переделок, хамства. А тут всё было иначе — ребята как-то поняли нас с полуслова.
Цена была раза в два ниже рыночной, мы сделали несколько презентаций, они стоили от 7000 до 10 000 рублей. Сотрудники утвердили первый же вариант макета, который прислал «Эверленд», — всего через пару дней после начала переписки. И так и не поняли, что всю работу для них выполняли «особята». Тут я и раскололась.
Директор по развитию потом призналась, что всегда считала людей с ограниченными возможностями дурачками, что всё, что она о них знала, исчерпывалось фильмом «Человек дождя». И что аутистов и людей с синдромом Дауна она боялась всегда больше, нежели людей с физическими недостатками. Представляете, как она, да и другие мои сотрудники были шокированы?
И было ещё одно неожиданное следствие моего эксперимента: многие сотрудники в компании стали после этой истории бережнее друг к другу относиться. Близость переживаемой с достоинством беды заставила людей забыть о мелочных склоках.
После этого мы заказали ещё несколько презентаций. Сейчас планируем заказать визитки, буклеты, листовки, инфографику и небольшой копирайт на сайт. И при этом понимаем, что выполняем ещё и социальную миссию — это крутое чувство.
Насколько я знаю, «Эверленд» был основан пару лет назад. Они оказывают рекламные услуги, бухгалтерские, юридические, делают сайты и спецпроекты. 90% сотрудников — люди с диагностированным аутизмом или синдромом Дауна.
Юлия Шленская
Владелица таможенного брокера КВТ
