Украина остаётся одной из наименее урегулированных юрисдикций в сфере виртуальных активов. Фактически рынок существует без закона, без лицензированных провайдеров и без налоговых правил, специально адаптированных под криптоиндустрию.
На практике это создало то, что юристы называют «крипта до закона» — пространство, где пользователи несут полную ответственность, но при этом не получают правовой защиты. Об этом заявила Александра Никитина, адвокат и украинский эксперт по международному налогообложению.
Законопроект №10225-д: в режиме ожидания
Проект закона «О рынках виртуальных активов» №10225-д парламент принял в первом чтении 3 сентября 2025 года. Дальнейший прогресс — минимальный: более двух тысяч правок, отсутствие даты второго чтения и отсутствие политического согласия. До принятия закона юридический вакуум остаётся неизменным.
Цифровая вещь по ГК: признали, но не обеспечили механизм
С 2023–2024 годов виртуальные активы формально стали «цифровыми вещами» в Гражданском кодексе. Это даёт базовое право на отчуждение, дарение и наследование. Но процедур для этих действий нет.
Закон не определяет:
• как устанавливается право собственности на криптоактив,
• как подтвердить принадлежность актива конкретному лицу,
• как доказывается правомерность перехода прав.
Фактическим критерием собственности стал технический контроль над приватным ключом или seed phrase — позиция, которую регулярно подтверждали решения ВАКС за 2022–2024 годы. Для гражданского права такой подход нестабилен и создаёт серьёзные риски.
Налоги: регулирование через индивидуальные консультации
Налоговый кодекс не содержит норм о криптоактивах, поэтому ГНС формирует практику через ИПК. Схема проста:
• доходы от криптоопераций классифицируются как «прочие» или «иностранные» доходы,
• ставка — 18% НДФЛ + 5% военного сбора,
• расходы не учитываются,
• убытки не засчитываются.
Фактически облагается валовый доход, а не результат. Это делает активную торговлю экономически невыгодной. Попытки применять 5% как к движимому имуществу — юридически слабая конструкция с высоким риском доначислений.
VASP только на бумаге: рынок работает без лицензий и контроля
Положения закона №361-IX формально определяют VASP как субъектов финмониторинга. Но лицензирование не запущено, реестр не создан, контроль не работает.
Это означает:
• сотни криптообменников действуют без лицензий,
• AML/KYC отсутствует,
• надзор отсутствует,
• обязательства перед клиентом не закреплены законом,
• все риски — на пользователе.
Если пользователь передал актив нелицензированному обменнику, закон не гарантирует, что он получит деньги обратно.
Стейблкоины без правил: UAHg, Weld и другие
Так называемые «украинские стейблкоины» широко обращаются, но находятся вне регулирования.
Проблемы:
• не являются электронными деньгами,
• не имеют нормативного статуса,
• не обеспечены активами под контролем регулятора,
• не проходят аудитов,
• выпускаются без white paper, утверждённого государством.
Продукты вроде Weld Card, работающие через традиционный банк, создают отдельную юридическую коллизию: фактически это кредитный продукт с высокой ставкой, но основанный на криптоконвертации без статуса VASP.
Е-декларирование: требование есть, методики нет
Закон обязывает декларировать криптоактивы, но НАПК не предоставило:
• методику оценки,
• перечень допустимых источников данных,
• инструкции для кошельков без публичного адреса.
При этом действует уголовная ответственность за ошибки в декларации. В результате декларирование крипты становится зоной повышенного юридического риска.
Наследование и раздел имущества: государство не видит актив
Из-за отсутствия реестров и методик:
• нотариус не может установить состав наследства,
• актив без приватного ключа фактически исчезает,
• суды не могут установить собственника,
• раздел имущества супругов затруднён.
Суды регулярно отказывают в разделении криптоактивов из-за невозможности идентифицировать право собственности.
Уголовная практика: приватный ключ = владение
Дела НАБУ, ВАКС и БЭБ формируют устойчивый стандарт: владение приватным ключом считается владением активом. Это не прописано в законе, но применяется как норма доказательства.
Практические последствия:
• найденный ключ = контроль над активом,
• потерянный ключ = актив юридически исчезает,
• ключ у третьего лица = доказать собственность почти невозможно.
Что делать пользователям и бизнесу
1. Документировать происхождение активов. Скриншоты, отчёты, API-данные, транзакционные логи.
2. Защищать seed phrase. Сейф, зашифрованный носитель, нотариальный конверт — в зависимости от суммы.
3. Избегать нерегулируемых стейблкоинов. UAHg, Weld и подобные токены несут высокий правовой и налоговый риск.
4. Использовать KYC на биржах. Это часто единственное доказательство легального владения.
5. Консультироваться перед крупными операциями. Особенно при выводах, сделках с третьими лицами и международных переводах.
Вывод: потребность в законе стала критической
По масштабам криптоактивов Украина давно вышла за пределы существующей правовой рамки. Объёмы транзакций растут, экосистема становится сложнее, а уровень рисков — выше. Пока законодательство не принято, государство остаётся в позиции, где оно может наказывать, но не может защищать.
источник
уникальность
На практике это создало то, что юристы называют «крипта до закона» — пространство, где пользователи несут полную ответственность, но при этом не получают правовой защиты. Об этом заявила Александра Никитина, адвокат и украинский эксперт по международному налогообложению.
Законопроект №10225-д: в режиме ожидания
Проект закона «О рынках виртуальных активов» №10225-д парламент принял в первом чтении 3 сентября 2025 года. Дальнейший прогресс — минимальный: более двух тысяч правок, отсутствие даты второго чтения и отсутствие политического согласия. До принятия закона юридический вакуум остаётся неизменным.
Цифровая вещь по ГК: признали, но не обеспечили механизм
С 2023–2024 годов виртуальные активы формально стали «цифровыми вещами» в Гражданском кодексе. Это даёт базовое право на отчуждение, дарение и наследование. Но процедур для этих действий нет.
Закон не определяет:
• как устанавливается право собственности на криптоактив,
• как подтвердить принадлежность актива конкретному лицу,
• как доказывается правомерность перехода прав.
Фактическим критерием собственности стал технический контроль над приватным ключом или seed phrase — позиция, которую регулярно подтверждали решения ВАКС за 2022–2024 годы. Для гражданского права такой подход нестабилен и создаёт серьёзные риски.
Налоги: регулирование через индивидуальные консультации
Налоговый кодекс не содержит норм о криптоактивах, поэтому ГНС формирует практику через ИПК. Схема проста:
• доходы от криптоопераций классифицируются как «прочие» или «иностранные» доходы,
• ставка — 18% НДФЛ + 5% военного сбора,
• расходы не учитываются,
• убытки не засчитываются.
Фактически облагается валовый доход, а не результат. Это делает активную торговлю экономически невыгодной. Попытки применять 5% как к движимому имуществу — юридически слабая конструкция с высоким риском доначислений.
VASP только на бумаге: рынок работает без лицензий и контроля
Положения закона №361-IX формально определяют VASP как субъектов финмониторинга. Но лицензирование не запущено, реестр не создан, контроль не работает.
Это означает:
• сотни криптообменников действуют без лицензий,
• AML/KYC отсутствует,
• надзор отсутствует,
• обязательства перед клиентом не закреплены законом,
• все риски — на пользователе.
Если пользователь передал актив нелицензированному обменнику, закон не гарантирует, что он получит деньги обратно.
Стейблкоины без правил: UAHg, Weld и другие
Так называемые «украинские стейблкоины» широко обращаются, но находятся вне регулирования.
Проблемы:
• не являются электронными деньгами,
• не имеют нормативного статуса,
• не обеспечены активами под контролем регулятора,
• не проходят аудитов,
• выпускаются без white paper, утверждённого государством.
Продукты вроде Weld Card, работающие через традиционный банк, создают отдельную юридическую коллизию: фактически это кредитный продукт с высокой ставкой, но основанный на криптоконвертации без статуса VASP.
Е-декларирование: требование есть, методики нет
Закон обязывает декларировать криптоактивы, но НАПК не предоставило:
• методику оценки,
• перечень допустимых источников данных,
• инструкции для кошельков без публичного адреса.
При этом действует уголовная ответственность за ошибки в декларации. В результате декларирование крипты становится зоной повышенного юридического риска.
Наследование и раздел имущества: государство не видит актив
Из-за отсутствия реестров и методик:
• нотариус не может установить состав наследства,
• актив без приватного ключа фактически исчезает,
• суды не могут установить собственника,
• раздел имущества супругов затруднён.
Суды регулярно отказывают в разделении криптоактивов из-за невозможности идентифицировать право собственности.
Уголовная практика: приватный ключ = владение
Дела НАБУ, ВАКС и БЭБ формируют устойчивый стандарт: владение приватным ключом считается владением активом. Это не прописано в законе, но применяется как норма доказательства.
Практические последствия:
• найденный ключ = контроль над активом,
• потерянный ключ = актив юридически исчезает,
• ключ у третьего лица = доказать собственность почти невозможно.
Что делать пользователям и бизнесу
1. Документировать происхождение активов. Скриншоты, отчёты, API-данные, транзакционные логи.
2. Защищать seed phrase. Сейф, зашифрованный носитель, нотариальный конверт — в зависимости от суммы.
3. Избегать нерегулируемых стейблкоинов. UAHg, Weld и подобные токены несут высокий правовой и налоговый риск.
4. Использовать KYC на биржах. Это часто единственное доказательство легального владения.
5. Консультироваться перед крупными операциями. Особенно при выводах, сделках с третьими лицами и международных переводах.
Вывод: потребность в законе стала критической
По масштабам криптоактивов Украина давно вышла за пределы существующей правовой рамки. Объёмы транзакций растут, экосистема становится сложнее, а уровень рисков — выше. Пока законодательство не принято, государство остаётся в позиции, где оно может наказывать, но не может защищать.
источник
уникальность
