Эксперты прогнозируют падение доходов населения, рост безработицы и призывают менять экономическую политику.
В кафе «Март» в среду, 18 февраля, Гайдар-клуб провел дискуссию, посвященную ближайшим перспективам российской экономики в условиях кризиса, западных санкций и падения цен на нефть. В качестве экспертов выступили руководитель Экономической экспертной группы Евсей Гурвич, генеральный директор Центра развития НИУ ВШЭ Наталья Акиндинова и директор Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Татьяна Малева. Эксперты пришли к единодушному мнению, что невысокие цены на нефть продержатся долго и без перестройки экономической политики кризис в России не победить.
Иссякнувший водопад и затоптанный источник
По мнению гендиректора Центра развития НИУ ВШЭ Натальи Акиндиновой, темпы экономического роста России затухали с середины 2012 года, когда они с 3-4 процентов спустились к 2 процентам, а в 2014 году было зафиксировано замедление до 1,3 процента. Ползучая девальвация началась в 2013 году еще до кризиса на Украине. Все это время искали пути выхода из проблемной ситуации. Анализ показывал, что в РФ инвестиционный кризис. Несмотря на госинвестиции в мегапроекты типа Олимпиады в Сочи, инвестиции частного сектора были нулевыми. С чем это было связано? У предприятий не возникало желания вкладывать средства, и не было ресурсов для этого. Предпосылки к девальвации рубля 2014 года, которая так напугала россиян, складывались, по мнению Акиндиновой, также в 2012-2013 годах. За этим последовала стагнация экспорта в связи с падением цен на нефть и объема импорта. Увеличился отток средств из экономики — в основном, через поездки населения за границу и вывод зарплат гастарбайтеров из страны.
«Вывод средств тянул сальдо текущего баланса вниз. К середине 2013 года оно приблизилось к нулю. Это означало, что созрели все предпосылки к девальвации. Все это происходило на фоне стабильного оттока капиталов предприятий за границу», — рассказала гендиректор Центра развития НИУ ВШЭ.
Хотя экономика явно шла к стагнации, кризис все равно стал неожиданностью, уверен руководитель Экономической экспертной группы Евсей Гурвич. В 2013 году, когда были рекордные цены на нефть, российская экономика замедлилась.
«В чем причина? Иссяк один из главных источников нашей экономики — рост цен на нефть. Экономическая наука говорит: важен не уровень цен, а динамика. Так и вышло. Пока цены на нефть росли, росла и наша экономика, как только цены стабилизировались, экономика замедлилась», — говорит Гурвич. До кризиса 2008 года рост экономики наполовину объяснялся внешними факторами — стоимостью нефти. Тогда был хороший рост — ВВП увеличился на 7 процентов. Более чем наполовину — за счет нефтегазовых доходов. После кризиса 2008 года экономическое развитие обеспечивалось нефтью на 93 процента. Оставшиеся 7 процентов пришлись на госрасходы. Кончились расходы на Олимпиаду — прекратился рост. Отрицательный вклад внесли и внешние факторы — Всемирный банк назвал это «кризисом доверия».
«Я бы говорил об этом как о проявлении ресурсного проклятья. Представьте такую картину: у нас был источник, который нас худо-бедно поил, потом вдруг образовался водопад, и исчезла необходимость в источнике. Элита общества, или, проще говоря, начальство, бросила поддерживать источник и озаботилась дележом доходов от водопада. Источник в этой борьбе затоптали, не понимая, что водопад ненадолго и в какой-то момент он иссякнет. Мы остались ни с чем. Начальству было очень удобно: за рост ВВП все эти годы отвечали цены на нефть. Теперь цена уже не та, и рост просто некому и нечему обеспечивать, с этим мы и пришли к 2015 году», — полагает Гурвич.
Рынок труда вышел из нирваны
Директор Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Татьяна Малева обратила внимание на то, что рынок труда в России отреагировал на все кризисы (а их за 25 лет было четыре) иначе, чем ему полагалось бы по экономической теории. Опережающего роста безработицы не наблюдалось. Негатив на рынке труда сказывался на зарплате. Долгое время Россия находилась среди стран с низкой заработной платой. Это определило дальнейший ход развития: в стране с низкими зарплатами не может быть высоких пенсий, вне зависимости от параметров пенсионной системы. Без высоких зарплат не бывает хороших социальных пособий, льгот и т.д. Из-за такой приспосабливаемости рынка труда в РФ последние годы все выглядело более чем благополучно.
«С точки зрения рынка труда, мы были в нирване. На историческом максимуме занятости и минимуме безработицы», — говорит Малева. C 1990-х по 2010 год был период поиска своеобразного баланса между зарплатой, динамикой ВВП и занятостью для поддержки системы нефтедобывающей экономики, которая не стремилась к переменам. В 2010 году началось новое время. Возник кадровый голод, и он только обострялся.
В ближайшие годы из-за демографического кризиса России предстоит существовать в ситуации, которой мир еще не знал. Поколение конца 50-х замещается на рынке труда поколением 90-х лишь на 40 процентов. «Возможен ли экономический рост при отсутствии одного из самых важных составляющих экономического процесса? Ответа мы дать не можем. Теория учит тому, что ответом должна стать производительность труда. Но чтобы повысить производительность при таких условиях, какие складываются в России, нужно тщательно подготовиться, нужны инвестиции, инновации, кадры», — подытожила эксперт.
Чего нам ждать в 2015 году
Санкции и падение цен на нефть привели к резкому обесцениванию рубля, что изменило многие ценовые пропорции в экономике, прекратило инвестиции. «В 2015 году нас ждет сокращение доходов, спроса и инвестиций», — уверена Наталья Акиндинова.
Более всего интересна проблема доходов населения. В ее основе лежит динамика роста заработной платы. Уже в конце прошлого года под влиянием инфляции и возможности предприятий и бюджета эту зарплату финансировать реальная динамика зарплаты перешла в отрицательную область.
Акиндинова прогнозирует падение реальных доходов в этом году на 8-10 процентов при условии сохранения сложившейся ситуации (цена на нефть и санкции). Падение инвестиционного спроса в этом году, по ее мнению, достигнет 12-15 процентов, что приведет к сокращению потребительских расходов и падению ВВП на 6 процентов. Насколько это краткосрочный кризис и когда ждать восстановления? «Если цена на нефть повысится, ситуация улучшится, но это слишком простой ответ. А если цены на нефть останутся такими же? По нашему мнению, сохранится тенденция развития кризиса — снижение доходов приведет к снижению производства, а затем к еще большему снижению доходов. И мы пока не видим выхода», — отмечает Наталья Акиндинова.
Как заделать дыру во внешнем счете
«Давайте сравним нынешний год с санкциями и низкой ценой на нефть с 2013 годом, когда ничего этого еще не было. Мы теряем в этом году, если нефть будет стоить в районе 60 долларов за баррель, примерно 180 миллиардов долларов экспортных доходов и 45 миллиардов из-за санкций. В сумме это более 10 процентов ВВП России, — размышляет Евсей Гурвич. — Это сильный внешний шок. Но если открыть учебники, то мы видим, что в таких ситуациях следует девальвация, увеличивается конкурентоспособность, уменьшается импорт и увеличивается экспорт, а это самое главное для страны во время кризиса. Экономика теоретически может выиграть от снижения цен на продукцию, но у нас, к сожалению, экспорт не увеличивается».
Как компенсировать потери? В условиях санкций инвесторы не придут, даже несмотря на девальвацию рубля и удешевление акций многих компаний. «Много разговоров об импортозамещении. Оно возможно, но только в локальных областях, например в сельском хозяйстве, в химической промышленности. В других отраслях импортозамещение невозможно. Мы проводили исследование, которое показало, что спрос на импорт неэластичен по цене. Это и есть признак невзаимозаменяемости. Импорт снижается, но расходы на него в рублях растут. Не происходит переключения на внутреннюю продукцию», — говорит Гурвич.
По его мнению, у России всего два варианта для того, чтобы заделать брешь во внешнем счете: сильно ослабить рубль, что будет очень болезненно для населения, либо адаптироваться — частично за счет ослабления рубля, а частично за счет сжатия внутреннего спроса (по внутреннему спросу как раз большая эластичность импорта). Но если пожертвовать внутренним спросом, снизятся доходы и инвестиции. Такая же ситуация была в 1998 году, тогда зарплаты снизились на треть ровно на два года, а реальные доходы — на четверть. Это был шок, но только с его помощью удалось адаптироваться.
Падение реальной зарплаты, по прогнозу Гурвича, достигнет 10 процентов, падение инвестиций — 15-20 процентов.
По поводу зарплат Гурвич озвучил отличные от Татьяны Малевой данные: в прошлые периоды рост зарплат и пенсий опережал рост производства в разы. С 2004-го по 2014 год ВВП России вырос на 94 процента, а зарплата более чем в четыре раза. То есть прирост зарплаты в три с половиной раза превышал рост ВВП. Рост пенсий в четыре раза превышал рост ВВП. Деньги из воздуха не берутся. Это было возможным только благодаря тому самому нефтяному водопаду, который пересох.
Стоит обратить внимание на геоэкономику. По мнению Гурвича, именно она определяет степень влияния государства на мировой арене. В 2013 году экономика России составляла 2,8 процента мировой экономики, это исторический максимум страны. В этом году будет только 1,5 процента.
«Я убежденный исторический материалист и считаю, что геоэкономика — это базис, а геополитика — надстройка. Базис определяет будущее влияние страны в мире, сейчас наша доля и соответственно степень влияния меньше, чем у Южной Кореи и Мексики», — сказал эксперт.
Директор Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Татьяна Малева уверена, что нынешний кризис и лицо безработицы будет не таким, как во время кризиса 2008 года. Кризис стартует с трех секторов, которые уже в начале 2014 года находились под давлением. Это торговля, связанная с импортом; финансовый и банковский секторы; строительство, связанное ипотечным кредитованием и испытывающее дефицит ресурсов. А значит, и адрес, по которому ударит кризис, известен: это не моногорода, а мегаполисы. В этом есть хорошая новость: в крупных городах рынок труда диверсифицирован, мегаполис обладает возможностью абсорбировать безработицу, а его население более адаптивно к изменениям. Плохая новость: на мегаполисах кризис не остановится, и не все смогут найти новую работу. А после мегаполисов кризис придет в промышленные центры и моногорода.
Что делать?
Гендиректор Центра развития НИУ ВШЭ Наталья Акиндинова, считает, что антикризисные меры правительства были бы эффективными, если бы они заключали в себе не локальные сокращения расходов, как сейчас это предлагается, а затрагивали бы все сектора. Например, неприкосновенные расходы на оборону и некоторые социальные статьи. Кроме того, чтобы в России начало развиваться импортозамещение и чтобы производилось что-то, не связанное с нефтью и газом, необходимо разработать систему поддержки тех, кто готов заняться этим производством. Сейчас же они существуют в ухудшающихся бизнес-условиях. Антикризисный план правительства подразумевает снижение налоговой нагрузки, а она растет в результате ранее принятых решений на региональном уровне. Региональные власти не готовы проводить меры, предложенные центром, потому что центр не готов компенсировать регионам выпадающие доходы. Плюс увеличивается административное давление на бизнес.
Руководитель Экономической экспертной группы Евсей Гурвич призвал не смотреть на опыт других стран, где кризис циклический и связан с внутренними проблемами, тогда как российский кризис внешний и привязан к ценам на нефть. По мнению Гурвича, Россия — не активная сторона, как ФРС США, а пассивная. Значит,нам надо смотреть, как в будущем станет меняться цена на нефть, и приспосабливаться к этому циклу. В ближайшее время нефть будет стоить около 60 долларов за баррель, от этой цены и надо, по словам Гурвича, планировать бюджет.
«Эконометрический анализ показывает, что цены на нефть — это такой медленно растущий процесс, на который накладываются длинные волны (длиной в 15 лет). Нам необходимо приспособиться к низкой цене на нефть, а не стараться пережить короткий циклический спад», — говорит Гурвич.
Предложенные правительством антикризисные меры, по его оценке, повторяют меры 2008 года и нацелены на то, чтобы пережить короткий спад цен на нефть. Но если спад надолго? Тогда такая политика вредна, и Россия только потратит свои резервы.
Татьяна Малева поддержала прогнозы коллег и сообщила, что пересидеть кризис, как раньше, не удастся, как и решить проблемы теми же способами, что в 1998-м или 2008 году, когда были запущены специальные региональные программы. Тогда правительству удалось сдержать открытую безработицу, людей не уволили, им дали возможность заняться общественными работами: «Они красили заборы, подметали дворы на своем же предприятии, как Том Сойер, иногда по четыре раза один и тот же забор». Но теперь кризис долгосрочный, и подобная поддержка будет вредна, считает эксперт. «Необходимо стимулировать инвестиции, только они создают рабочие места. Это именно та политика, которая может изменить структуру экономики и, соответственно, структуру занятости и создаст необходимый экономике стимул», — закончила семинар Малева.
Источник: http://lenta.ru/articles/2015/02/26/crizis/
В кафе «Март» в среду, 18 февраля, Гайдар-клуб провел дискуссию, посвященную ближайшим перспективам российской экономики в условиях кризиса, западных санкций и падения цен на нефть. В качестве экспертов выступили руководитель Экономической экспертной группы Евсей Гурвич, генеральный директор Центра развития НИУ ВШЭ Наталья Акиндинова и директор Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Татьяна Малева. Эксперты пришли к единодушному мнению, что невысокие цены на нефть продержатся долго и без перестройки экономической политики кризис в России не победить.
Иссякнувший водопад и затоптанный источник
По мнению гендиректора Центра развития НИУ ВШЭ Натальи Акиндиновой, темпы экономического роста России затухали с середины 2012 года, когда они с 3-4 процентов спустились к 2 процентам, а в 2014 году было зафиксировано замедление до 1,3 процента. Ползучая девальвация началась в 2013 году еще до кризиса на Украине. Все это время искали пути выхода из проблемной ситуации. Анализ показывал, что в РФ инвестиционный кризис. Несмотря на госинвестиции в мегапроекты типа Олимпиады в Сочи, инвестиции частного сектора были нулевыми. С чем это было связано? У предприятий не возникало желания вкладывать средства, и не было ресурсов для этого. Предпосылки к девальвации рубля 2014 года, которая так напугала россиян, складывались, по мнению Акиндиновой, также в 2012-2013 годах. За этим последовала стагнация экспорта в связи с падением цен на нефть и объема импорта. Увеличился отток средств из экономики — в основном, через поездки населения за границу и вывод зарплат гастарбайтеров из страны.
«Вывод средств тянул сальдо текущего баланса вниз. К середине 2013 года оно приблизилось к нулю. Это означало, что созрели все предпосылки к девальвации. Все это происходило на фоне стабильного оттока капиталов предприятий за границу», — рассказала гендиректор Центра развития НИУ ВШЭ.
Хотя экономика явно шла к стагнации, кризис все равно стал неожиданностью, уверен руководитель Экономической экспертной группы Евсей Гурвич. В 2013 году, когда были рекордные цены на нефть, российская экономика замедлилась.
«В чем причина? Иссяк один из главных источников нашей экономики — рост цен на нефть. Экономическая наука говорит: важен не уровень цен, а динамика. Так и вышло. Пока цены на нефть росли, росла и наша экономика, как только цены стабилизировались, экономика замедлилась», — говорит Гурвич. До кризиса 2008 года рост экономики наполовину объяснялся внешними факторами — стоимостью нефти. Тогда был хороший рост — ВВП увеличился на 7 процентов. Более чем наполовину — за счет нефтегазовых доходов. После кризиса 2008 года экономическое развитие обеспечивалось нефтью на 93 процента. Оставшиеся 7 процентов пришлись на госрасходы. Кончились расходы на Олимпиаду — прекратился рост. Отрицательный вклад внесли и внешние факторы — Всемирный банк назвал это «кризисом доверия».
«Я бы говорил об этом как о проявлении ресурсного проклятья. Представьте такую картину: у нас был источник, который нас худо-бедно поил, потом вдруг образовался водопад, и исчезла необходимость в источнике. Элита общества, или, проще говоря, начальство, бросила поддерживать источник и озаботилась дележом доходов от водопада. Источник в этой борьбе затоптали, не понимая, что водопад ненадолго и в какой-то момент он иссякнет. Мы остались ни с чем. Начальству было очень удобно: за рост ВВП все эти годы отвечали цены на нефть. Теперь цена уже не та, и рост просто некому и нечему обеспечивать, с этим мы и пришли к 2015 году», — полагает Гурвич.
Рынок труда вышел из нирваны
Директор Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Татьяна Малева обратила внимание на то, что рынок труда в России отреагировал на все кризисы (а их за 25 лет было четыре) иначе, чем ему полагалось бы по экономической теории. Опережающего роста безработицы не наблюдалось. Негатив на рынке труда сказывался на зарплате. Долгое время Россия находилась среди стран с низкой заработной платой. Это определило дальнейший ход развития: в стране с низкими зарплатами не может быть высоких пенсий, вне зависимости от параметров пенсионной системы. Без высоких зарплат не бывает хороших социальных пособий, льгот и т.д. Из-за такой приспосабливаемости рынка труда в РФ последние годы все выглядело более чем благополучно.
«С точки зрения рынка труда, мы были в нирване. На историческом максимуме занятости и минимуме безработицы», — говорит Малева. C 1990-х по 2010 год был период поиска своеобразного баланса между зарплатой, динамикой ВВП и занятостью для поддержки системы нефтедобывающей экономики, которая не стремилась к переменам. В 2010 году началось новое время. Возник кадровый голод, и он только обострялся.
В ближайшие годы из-за демографического кризиса России предстоит существовать в ситуации, которой мир еще не знал. Поколение конца 50-х замещается на рынке труда поколением 90-х лишь на 40 процентов. «Возможен ли экономический рост при отсутствии одного из самых важных составляющих экономического процесса? Ответа мы дать не можем. Теория учит тому, что ответом должна стать производительность труда. Но чтобы повысить производительность при таких условиях, какие складываются в России, нужно тщательно подготовиться, нужны инвестиции, инновации, кадры», — подытожила эксперт.
Чего нам ждать в 2015 году
Санкции и падение цен на нефть привели к резкому обесцениванию рубля, что изменило многие ценовые пропорции в экономике, прекратило инвестиции. «В 2015 году нас ждет сокращение доходов, спроса и инвестиций», — уверена Наталья Акиндинова.
Более всего интересна проблема доходов населения. В ее основе лежит динамика роста заработной платы. Уже в конце прошлого года под влиянием инфляции и возможности предприятий и бюджета эту зарплату финансировать реальная динамика зарплаты перешла в отрицательную область.
Акиндинова прогнозирует падение реальных доходов в этом году на 8-10 процентов при условии сохранения сложившейся ситуации (цена на нефть и санкции). Падение инвестиционного спроса в этом году, по ее мнению, достигнет 12-15 процентов, что приведет к сокращению потребительских расходов и падению ВВП на 6 процентов. Насколько это краткосрочный кризис и когда ждать восстановления? «Если цена на нефть повысится, ситуация улучшится, но это слишком простой ответ. А если цены на нефть останутся такими же? По нашему мнению, сохранится тенденция развития кризиса — снижение доходов приведет к снижению производства, а затем к еще большему снижению доходов. И мы пока не видим выхода», — отмечает Наталья Акиндинова.
Как заделать дыру во внешнем счете
«Давайте сравним нынешний год с санкциями и низкой ценой на нефть с 2013 годом, когда ничего этого еще не было. Мы теряем в этом году, если нефть будет стоить в районе 60 долларов за баррель, примерно 180 миллиардов долларов экспортных доходов и 45 миллиардов из-за санкций. В сумме это более 10 процентов ВВП России, — размышляет Евсей Гурвич. — Это сильный внешний шок. Но если открыть учебники, то мы видим, что в таких ситуациях следует девальвация, увеличивается конкурентоспособность, уменьшается импорт и увеличивается экспорт, а это самое главное для страны во время кризиса. Экономика теоретически может выиграть от снижения цен на продукцию, но у нас, к сожалению, экспорт не увеличивается».
Как компенсировать потери? В условиях санкций инвесторы не придут, даже несмотря на девальвацию рубля и удешевление акций многих компаний. «Много разговоров об импортозамещении. Оно возможно, но только в локальных областях, например в сельском хозяйстве, в химической промышленности. В других отраслях импортозамещение невозможно. Мы проводили исследование, которое показало, что спрос на импорт неэластичен по цене. Это и есть признак невзаимозаменяемости. Импорт снижается, но расходы на него в рублях растут. Не происходит переключения на внутреннюю продукцию», — говорит Гурвич.
По его мнению, у России всего два варианта для того, чтобы заделать брешь во внешнем счете: сильно ослабить рубль, что будет очень болезненно для населения, либо адаптироваться — частично за счет ослабления рубля, а частично за счет сжатия внутреннего спроса (по внутреннему спросу как раз большая эластичность импорта). Но если пожертвовать внутренним спросом, снизятся доходы и инвестиции. Такая же ситуация была в 1998 году, тогда зарплаты снизились на треть ровно на два года, а реальные доходы — на четверть. Это был шок, но только с его помощью удалось адаптироваться.
Падение реальной зарплаты, по прогнозу Гурвича, достигнет 10 процентов, падение инвестиций — 15-20 процентов.
По поводу зарплат Гурвич озвучил отличные от Татьяны Малевой данные: в прошлые периоды рост зарплат и пенсий опережал рост производства в разы. С 2004-го по 2014 год ВВП России вырос на 94 процента, а зарплата более чем в четыре раза. То есть прирост зарплаты в три с половиной раза превышал рост ВВП. Рост пенсий в четыре раза превышал рост ВВП. Деньги из воздуха не берутся. Это было возможным только благодаря тому самому нефтяному водопаду, который пересох.
Стоит обратить внимание на геоэкономику. По мнению Гурвича, именно она определяет степень влияния государства на мировой арене. В 2013 году экономика России составляла 2,8 процента мировой экономики, это исторический максимум страны. В этом году будет только 1,5 процента.
«Я убежденный исторический материалист и считаю, что геоэкономика — это базис, а геополитика — надстройка. Базис определяет будущее влияние страны в мире, сейчас наша доля и соответственно степень влияния меньше, чем у Южной Кореи и Мексики», — сказал эксперт.
Директор Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Татьяна Малева уверена, что нынешний кризис и лицо безработицы будет не таким, как во время кризиса 2008 года. Кризис стартует с трех секторов, которые уже в начале 2014 года находились под давлением. Это торговля, связанная с импортом; финансовый и банковский секторы; строительство, связанное ипотечным кредитованием и испытывающее дефицит ресурсов. А значит, и адрес, по которому ударит кризис, известен: это не моногорода, а мегаполисы. В этом есть хорошая новость: в крупных городах рынок труда диверсифицирован, мегаполис обладает возможностью абсорбировать безработицу, а его население более адаптивно к изменениям. Плохая новость: на мегаполисах кризис не остановится, и не все смогут найти новую работу. А после мегаполисов кризис придет в промышленные центры и моногорода.
Что делать?
Гендиректор Центра развития НИУ ВШЭ Наталья Акиндинова, считает, что антикризисные меры правительства были бы эффективными, если бы они заключали в себе не локальные сокращения расходов, как сейчас это предлагается, а затрагивали бы все сектора. Например, неприкосновенные расходы на оборону и некоторые социальные статьи. Кроме того, чтобы в России начало развиваться импортозамещение и чтобы производилось что-то, не связанное с нефтью и газом, необходимо разработать систему поддержки тех, кто готов заняться этим производством. Сейчас же они существуют в ухудшающихся бизнес-условиях. Антикризисный план правительства подразумевает снижение налоговой нагрузки, а она растет в результате ранее принятых решений на региональном уровне. Региональные власти не готовы проводить меры, предложенные центром, потому что центр не готов компенсировать регионам выпадающие доходы. Плюс увеличивается административное давление на бизнес.
Руководитель Экономической экспертной группы Евсей Гурвич призвал не смотреть на опыт других стран, где кризис циклический и связан с внутренними проблемами, тогда как российский кризис внешний и привязан к ценам на нефть. По мнению Гурвича, Россия — не активная сторона, как ФРС США, а пассивная. Значит,нам надо смотреть, как в будущем станет меняться цена на нефть, и приспосабливаться к этому циклу. В ближайшее время нефть будет стоить около 60 долларов за баррель, от этой цены и надо, по словам Гурвича, планировать бюджет.
«Эконометрический анализ показывает, что цены на нефть — это такой медленно растущий процесс, на который накладываются длинные волны (длиной в 15 лет). Нам необходимо приспособиться к низкой цене на нефть, а не стараться пережить короткий циклический спад», — говорит Гурвич.
Предложенные правительством антикризисные меры, по его оценке, повторяют меры 2008 года и нацелены на то, чтобы пережить короткий спад цен на нефть. Но если спад надолго? Тогда такая политика вредна, и Россия только потратит свои резервы.
Татьяна Малева поддержала прогнозы коллег и сообщила, что пересидеть кризис, как раньше, не удастся, как и решить проблемы теми же способами, что в 1998-м или 2008 году, когда были запущены специальные региональные программы. Тогда правительству удалось сдержать открытую безработицу, людей не уволили, им дали возможность заняться общественными работами: «Они красили заборы, подметали дворы на своем же предприятии, как Том Сойер, иногда по четыре раза один и тот же забор». Но теперь кризис долгосрочный, и подобная поддержка будет вредна, считает эксперт. «Необходимо стимулировать инвестиции, только они создают рабочие места. Это именно та политика, которая может изменить структуру экономики и, соответственно, структуру занятости и создаст необходимый экономике стимул», — закончила семинар Малева.
Источник: http://lenta.ru/articles/2015/02/26/crizis/
Последнее редактирование модератором:
