Марсель Шарафиев
МАСТЕР
ЦБ не пытается заинтересовать частных лиц вложениями в рублях
Огромная ловушка и ошибка банкиров и чиновников — обсуждать в публичном пространстве лишь бедного заемщика («ставки огромные», «он не может занимать на развитие» и т.д.). Сберегающая составляющая и мнение вкладчиков отставлены в сторону. Хотя именно они реально могут двигать капитал, что часто и определяет направление валютного курса.
Сталкиваясь с невыгодным предложением по депозитам, частные лица долго не думая берут и покупают валюту: в прошлом году вложили в наличность $30,4 млрд, а сверх этого еще существенную сумму вывели из страны безналичными переводами. Их потребности игнорируются, хотя они обладают ресурсом, который превышает золотовалютные резервы ЦБ и возможности правительства, включая все средства резервных фондов.
На фоне весьма бодрого снижения ставок по рублевым инструментам они наблюдают сохранение прежней высокой неопределенности в экономике, могут видеть, что обещания быстрого восстановления по аналогии с 2009 года не оправдываются. Вдобавок инфляция по итогам июля перестала замедляться и даже ускорилась до 15,6% год к году, динамика курса и выдыхающееся сезонное снижение цен на продукты не обещают дефляции в августе-сентябре, а значит, и скорость сближения с официальным прогнозом под вопросом. Например, я прогнозирую среднюю инфляцию с августа 2015 по июль 2016 включительно на уровне 11,5%, что заметно больше официальных цифр. Подавляющая часть населения (и вкладчики в их числе), судя по собственным опросам ЦБ, могла бы согласиться с утверждением, что регулятор недооценивает риски инфляции. Как эксперт в этой области могу добавить, что складывается ощущение, будто ЦБ РФ сейчас следует политике не с одним (инфляция), а с множеством ориентиров (инфляция, динамика ВВП, занятость, курс) и, что самое плохое, никак не может аккуратно расставить приоритеты. Это вносит свой непозитивный вклад в повышенную неопределенность, формирует опасения в отношении способности ЦБ достичь декларируемых ориентиров по инфляции и предъявляет повышенные требования к желаемой доходности вложений.
Кого можно впечатлить банковскими рублевыми ставками в пределах 10% сейчас? Не вкладчиков, полагаю. Впрочем, низкие ставки по депозитам (10,8% по 10 крупнейшим игрокам в среднем), как и очередное снижение ключевой ставки в июле,— это даже не поддержка кредитования, а пока лишь помощь банкам, чтобы они медленнее проедали капитал и сохраняли ликвидность, так как на активах не зарабатывают.
Однако спеша облегчить жизнь финансовым посредникам и должникам, Банк России не замечает куда большей проблемы. Потребность в валюте из-за санкций и прочих причин не исчезла. За последние два месяца люди видели, как доллар прошел около 25% вверх. Те, кто сидел в валюте, получили за пару месяцев две годовые рублевые ставки, даже если все хранили в наличности под матрасом. Мы уже оказывались в похожей ситуации в прошлом году. Зимняя кульминация была печальной.
Если предположить, что нефть закрепится на уровне около 50 долларов за баррель, а потребность в выплате внешнего долга во II полугодии никуда не исчезнет, то доллар легко сможет достигать 70 рублей до конца года — это значит, что 10% для краткосрочных спекулянтов в долларе еще есть. Кому, спрашивается, покажется привлекательным годовой рублевый депозит, который к тому же несет заметные риски обесценения сбережений?
Я полагаю, что ситуация, складывающаяся в финансовом секторе снова дестимулирует сбережения в рублях ради эфемерных выгод заемщиков, которые пока вкладывать в развитие экономики не спешат (инвестиции падают, несмотря на стремительный рост прибыли корпоративного сектора, которым можно было бы замещать кредиты).
При таком раскладе было бы правильнее, наоборот, сейчас предложить повышенные ставки по депозитам — хотя бы 12% от крупнейших игроков и до 15% от некрупных. Это позволило бы перекрыть подавляющую часть ожиданий возможной девальвации рубля, компенсировать даже довольно мрачные прогнозы по инфляции и стало бы комфортным предложением для человека сберегающего. Результат тоже был бы очевиден: никаких причин бояться повторения прошлогодней паники (разговорами о которой наводнены сейчас СМИ) просто не было бы, поскольку вырвать средства из таких рублевых депозитов и дотащить их до валютного рынка было бы невероятно сложно.
Помимо собственно заботы о вкладчике держать повышенные рублевые ставки и концентрироваться именно на инфляции было бы неплохо еще и для того, чтобы обеспечить средства для развития экономики в будущем. Ведь в условиях санкций надежд, что они придут из-за рубежа, немного (прошедший с момент введения секторальных санкций год показал это наглядно).
Нужно заботиться о локальных ресурсах — защищать и преумножать их, а не направлять на долларизацию экономики и дополнительный отток капитала. То, что у нас этих ресурсов много, — сильная сторона экономики России. Чтобы они стали дешевы, надо всего лишь побороть инфляцию, повысить эффективность финансового сектора, и тогда у нас появятся возможности выдавать недорогие кредиты без необходимости занимать за границей, как это, например, делают банки в Китае. При правильном подходе это могло бы стать реальностью на рубеже 2016 и 2017 годов. В идеале для этого Банку России достаточно в денежно-кредитной политике вместо нескольких местами противоречивых целей сконцентрироваться на том ориентире, который он сам себе выбрал основным в прошлом году (инфляция), и скорректировать акценты в подходах к очистке банковского сектора.
Огромная ловушка и ошибка банкиров и чиновников — обсуждать в публичном пространстве лишь бедного заемщика («ставки огромные», «он не может занимать на развитие» и т.д.). Сберегающая составляющая и мнение вкладчиков отставлены в сторону. Хотя именно они реально могут двигать капитал, что часто и определяет направление валютного курса.
Сталкиваясь с невыгодным предложением по депозитам, частные лица долго не думая берут и покупают валюту: в прошлом году вложили в наличность $30,4 млрд, а сверх этого еще существенную сумму вывели из страны безналичными переводами. Их потребности игнорируются, хотя они обладают ресурсом, который превышает золотовалютные резервы ЦБ и возможности правительства, включая все средства резервных фондов.
На фоне весьма бодрого снижения ставок по рублевым инструментам они наблюдают сохранение прежней высокой неопределенности в экономике, могут видеть, что обещания быстрого восстановления по аналогии с 2009 года не оправдываются. Вдобавок инфляция по итогам июля перестала замедляться и даже ускорилась до 15,6% год к году, динамика курса и выдыхающееся сезонное снижение цен на продукты не обещают дефляции в августе-сентябре, а значит, и скорость сближения с официальным прогнозом под вопросом. Например, я прогнозирую среднюю инфляцию с августа 2015 по июль 2016 включительно на уровне 11,5%, что заметно больше официальных цифр. Подавляющая часть населения (и вкладчики в их числе), судя по собственным опросам ЦБ, могла бы согласиться с утверждением, что регулятор недооценивает риски инфляции. Как эксперт в этой области могу добавить, что складывается ощущение, будто ЦБ РФ сейчас следует политике не с одним (инфляция), а с множеством ориентиров (инфляция, динамика ВВП, занятость, курс) и, что самое плохое, никак не может аккуратно расставить приоритеты. Это вносит свой непозитивный вклад в повышенную неопределенность, формирует опасения в отношении способности ЦБ достичь декларируемых ориентиров по инфляции и предъявляет повышенные требования к желаемой доходности вложений.
Кого можно впечатлить банковскими рублевыми ставками в пределах 10% сейчас? Не вкладчиков, полагаю. Впрочем, низкие ставки по депозитам (10,8% по 10 крупнейшим игрокам в среднем), как и очередное снижение ключевой ставки в июле,— это даже не поддержка кредитования, а пока лишь помощь банкам, чтобы они медленнее проедали капитал и сохраняли ликвидность, так как на активах не зарабатывают.
Однако спеша облегчить жизнь финансовым посредникам и должникам, Банк России не замечает куда большей проблемы. Потребность в валюте из-за санкций и прочих причин не исчезла. За последние два месяца люди видели, как доллар прошел около 25% вверх. Те, кто сидел в валюте, получили за пару месяцев две годовые рублевые ставки, даже если все хранили в наличности под матрасом. Мы уже оказывались в похожей ситуации в прошлом году. Зимняя кульминация была печальной.
Если предположить, что нефть закрепится на уровне около 50 долларов за баррель, а потребность в выплате внешнего долга во II полугодии никуда не исчезнет, то доллар легко сможет достигать 70 рублей до конца года — это значит, что 10% для краткосрочных спекулянтов в долларе еще есть. Кому, спрашивается, покажется привлекательным годовой рублевый депозит, который к тому же несет заметные риски обесценения сбережений?
Я полагаю, что ситуация, складывающаяся в финансовом секторе снова дестимулирует сбережения в рублях ради эфемерных выгод заемщиков, которые пока вкладывать в развитие экономики не спешат (инвестиции падают, несмотря на стремительный рост прибыли корпоративного сектора, которым можно было бы замещать кредиты).
При таком раскладе было бы правильнее, наоборот, сейчас предложить повышенные ставки по депозитам — хотя бы 12% от крупнейших игроков и до 15% от некрупных. Это позволило бы перекрыть подавляющую часть ожиданий возможной девальвации рубля, компенсировать даже довольно мрачные прогнозы по инфляции и стало бы комфортным предложением для человека сберегающего. Результат тоже был бы очевиден: никаких причин бояться повторения прошлогодней паники (разговорами о которой наводнены сейчас СМИ) просто не было бы, поскольку вырвать средства из таких рублевых депозитов и дотащить их до валютного рынка было бы невероятно сложно.
Помимо собственно заботы о вкладчике держать повышенные рублевые ставки и концентрироваться именно на инфляции было бы неплохо еще и для того, чтобы обеспечить средства для развития экономики в будущем. Ведь в условиях санкций надежд, что они придут из-за рубежа, немного (прошедший с момент введения секторальных санкций год показал это наглядно).
Нужно заботиться о локальных ресурсах — защищать и преумножать их, а не направлять на долларизацию экономики и дополнительный отток капитала. То, что у нас этих ресурсов много, — сильная сторона экономики России. Чтобы они стали дешевы, надо всего лишь побороть инфляцию, повысить эффективность финансового сектора, и тогда у нас появятся возможности выдавать недорогие кредиты без необходимости занимать за границей, как это, например, делают банки в Китае. При правильном подходе это могло бы стать реальностью на рубеже 2016 и 2017 годов. В идеале для этого Банку России достаточно в денежно-кредитной политике вместо нескольких местами противоречивых целей сконцентрироваться на том ориентире, который он сам себе выбрал основным в прошлом году (инфляция), и скорректировать акценты в подходах к очистке банковского сектора.
