Так бывает: по-настоящему исторические заявления, в том числе экономические, делаются как бы мимоходом, в случайном антураже, и либо остаются незамеченными, либо им не придается должного значения. Ровно это случилось со словами помощника президента по экономике Андрея Белоусова. На молодежном образовательном форуме «Территория смыслов» на Клязьме (а не, например, на совещании по экономике в администрации президента или на экономическом форуме, коих в России все еще много) Белоусов сказал: «В чем сложность сегодняшней ситуации? У нас рубль сегодня находится в плавающем состоянии. И у нас сейчас уже нет тех золотовалютных резервов или валютных резервов, которые мы могли использовать для поддержки рубля в 2013 году». Он объяснил аудитории, что в настоящее время размер валютных резервов (без учета золота) составляет чуть более 300 млрд долларов. «Но из этих 300 миллиардов долларов больше 120 миллиардов долларов приходится на запасы правительства — это Резервный фонд и Фонд национального благосостояния». По словам Белоусова, оставшейся части резервов хватит примерно на девять месяцев товарного импорта или примерно на полгода импорта товаров и услуг: «Это на самом деле минимальная планка, которая считается в мире естественной границей».
Одной этой «страшилкой» (так уж случилось, что правда про текущее состояние российской экономики пока больше похожа на фильм ужасов без хеппи-энда, а не на добрую комедию или мелодраму со страстным поцелуем главных героев в финале) помощник президента не ограничился. Он рассказал молодежной публике, что главная задача правительства вовсе не курс рубля, а выход на ежегодный экономический рост в 4%. Притом что в 2015 году примерно на столько наша экономика как раз, наоборот, упадет. При этом без структурных реформ, сказал Белоусов, рост нашего ВВП в лучшем случае будет ограничен 1—2% в год. Для структурных реформ нужны (кроме хорошего бизнес-климата и частных инвестиций, которые у нас устойчиво падают третий год подряд) еще и инвестиции государственные. Но на них пока тоже нет денег: Белоусов сказал, что скоро придется прекратить тратить средства Фонда национального благосостояния (ибо иначе они кончатся, добавим мы от себя) и что в бюджете уже не хватает на текущие нужды примерно 2% ВВП. Это, чтобы вы понимали, примерно 1,5 трлн рублей.
С ноября 2014 года, когда Банк России отпустил рубль в свободное плавание, рынок уже дважды подозревал российские власти в тайном искусственном влиянии на курс рубля. Сначала ранней весной, когда, по мнению многих участников рынка, ЦБ сознательно не дал «деревянному» укрепиться ниже уровня 50 рублей за доллар. Потом с 13 мая, когда Банк России неожиданно начал пополнять золотовалютные резервы: что было воспринято участниками рынка как однозначный политический сигнал к ослаблению рубля. Мол, регулятор готовится к худшему (к войне?) стратегически, да еще, покупая на бирже доллары, увеличивает тем самым спрос на иностранную валюту. Однако падение мировых цен на нефть до годовых минимумов на фоне продолжения того, что у нас стыдливо принято называть «геополитикой», быстро исчерпало реальные возможности влияния монетарных властей на курс рубля.
Что в сухом остатке? Финансовых резервов на поддержание рубля у государства нет, даже если бы оно захотело вдруг отказаться от свободного курса. Принципиально — скажем, хотя бы раза в полтора-два по отношению к нынешнему уровню — рубль не укрепится даже при маловероятном в ближайшие месяцы бурном росте мировых цен на нефть. Реально укрепить рубль может только устойчивый и очень большой, по российским меркам, экономический рост. Такой экономический рост невозможен без структурных реформ. Для структурных реформ нужны государственные деньги, которых у государства нет. И желательна такая политика, которая будет привлекать в страну инвесторов, а не навлекать на нее санкции.
Что именно надо делать правительству, Андрей Белоусов участникам молодежного форума «Территория смыслов» не сказал. Не говорит об этом и само правительство. Правда, и разговоры наших чиновников о том, как замечательно российская экономика адаптировалась к кризису и что «худшего не произошло», в последние недели, к счастью, поутихли. Иногда действительно лучше молчать, чем говорить.
В воздухе повисает немой вопрос: есть ли у правительства и ЦБ реальные антикризисные планы? Не такие, какие принимали в конце прошлого года (и правильно делали, что принимали). Те планы позволили экономике «день простоять, да ночь продержаться»: сбить валютную панику населения и немного подпереть пошатнувшуюся банковскую систему. Но долго стоять в такой позе больного на костылях экономика и население не смогут. Тем более что и костыли эти начинают ломаться прямо на глазах. Надо как-то начинать движение вперед, пусть даже хотя бы ползком, если не получается на своих двоих. Вот таких антикризисных планов, которые способны обеспечить экономике хоть какое-нибудь движение, пока никто не транслирует.
Рубль едет на станцию Дно в одном поезде с розничным товарооборотом, внешней торговлей, доходами населения. При этом мы — я имею в виду людей, влияющих на принятие экономических решений в стране, – уже начали признавать, что в стране глубокий системный кризис. Такой, который сам собой, от простого повышения цен на нефть, не рассосется. Но пока, судя по тому, что делают и говорят наши власти, мы еще даже не начали думать, как из этого выходить. А дна-то в экономике на самом деле не бывает: всегда может быть еще глубже…
Похоже мы двигаемся не по той дороге что ведет нас в светлое будущее.
По материалам источник
Одной этой «страшилкой» (так уж случилось, что правда про текущее состояние российской экономики пока больше похожа на фильм ужасов без хеппи-энда, а не на добрую комедию или мелодраму со страстным поцелуем главных героев в финале) помощник президента не ограничился. Он рассказал молодежной публике, что главная задача правительства вовсе не курс рубля, а выход на ежегодный экономический рост в 4%. Притом что в 2015 году примерно на столько наша экономика как раз, наоборот, упадет. При этом без структурных реформ, сказал Белоусов, рост нашего ВВП в лучшем случае будет ограничен 1—2% в год. Для структурных реформ нужны (кроме хорошего бизнес-климата и частных инвестиций, которые у нас устойчиво падают третий год подряд) еще и инвестиции государственные. Но на них пока тоже нет денег: Белоусов сказал, что скоро придется прекратить тратить средства Фонда национального благосостояния (ибо иначе они кончатся, добавим мы от себя) и что в бюджете уже не хватает на текущие нужды примерно 2% ВВП. Это, чтобы вы понимали, примерно 1,5 трлн рублей.
С ноября 2014 года, когда Банк России отпустил рубль в свободное плавание, рынок уже дважды подозревал российские власти в тайном искусственном влиянии на курс рубля. Сначала ранней весной, когда, по мнению многих участников рынка, ЦБ сознательно не дал «деревянному» укрепиться ниже уровня 50 рублей за доллар. Потом с 13 мая, когда Банк России неожиданно начал пополнять золотовалютные резервы: что было воспринято участниками рынка как однозначный политический сигнал к ослаблению рубля. Мол, регулятор готовится к худшему (к войне?) стратегически, да еще, покупая на бирже доллары, увеличивает тем самым спрос на иностранную валюту. Однако падение мировых цен на нефть до годовых минимумов на фоне продолжения того, что у нас стыдливо принято называть «геополитикой», быстро исчерпало реальные возможности влияния монетарных властей на курс рубля.
Что в сухом остатке? Финансовых резервов на поддержание рубля у государства нет, даже если бы оно захотело вдруг отказаться от свободного курса. Принципиально — скажем, хотя бы раза в полтора-два по отношению к нынешнему уровню — рубль не укрепится даже при маловероятном в ближайшие месяцы бурном росте мировых цен на нефть. Реально укрепить рубль может только устойчивый и очень большой, по российским меркам, экономический рост. Такой экономический рост невозможен без структурных реформ. Для структурных реформ нужны государственные деньги, которых у государства нет. И желательна такая политика, которая будет привлекать в страну инвесторов, а не навлекать на нее санкции.
Что именно надо делать правительству, Андрей Белоусов участникам молодежного форума «Территория смыслов» не сказал. Не говорит об этом и само правительство. Правда, и разговоры наших чиновников о том, как замечательно российская экономика адаптировалась к кризису и что «худшего не произошло», в последние недели, к счастью, поутихли. Иногда действительно лучше молчать, чем говорить.
В воздухе повисает немой вопрос: есть ли у правительства и ЦБ реальные антикризисные планы? Не такие, какие принимали в конце прошлого года (и правильно делали, что принимали). Те планы позволили экономике «день простоять, да ночь продержаться»: сбить валютную панику населения и немного подпереть пошатнувшуюся банковскую систему. Но долго стоять в такой позе больного на костылях экономика и население не смогут. Тем более что и костыли эти начинают ломаться прямо на глазах. Надо как-то начинать движение вперед, пусть даже хотя бы ползком, если не получается на своих двоих. Вот таких антикризисных планов, которые способны обеспечить экономике хоть какое-нибудь движение, пока никто не транслирует.
Рубль едет на станцию Дно в одном поезде с розничным товарооборотом, внешней торговлей, доходами населения. При этом мы — я имею в виду людей, влияющих на принятие экономических решений в стране, – уже начали признавать, что в стране глубокий системный кризис. Такой, который сам собой, от простого повышения цен на нефть, не рассосется. Но пока, судя по тому, что делают и говорят наши власти, мы еще даже не начали думать, как из этого выходить. А дна-то в экономике на самом деле не бывает: всегда может быть еще глубже…
Похоже мы двигаемся не по той дороге что ведет нас в светлое будущее.
По материалам источник
Последнее редактирование:
