Характерным признаком современной экономики стало постоянное надувание так называемых финансовых «пузырей», то есть стремительный разогрев тех или иных секторов рынка без учета их реальной капитализации. В итоге бурный расцвет немыслимо переоцененной отрасли заканчивается быстро и довольно драматично – неподкрепленные реальной ликвидностью проекты лопаются, опустошая карманы романтически настроенных инвесторов на кругленькие суммы и увлекая за собой в бездну банкротства целый ряд смежных отраслей. Так было с недавним крахом доткомов, то же самое случилось с потрясшим мир обвалом американской ипотеки, и нечто подобное, только в уже каких-то поистине вселенских масштабах, надувается в результате крупномасштабных спасительных мер, - так называемых «бейл аутов», - предпринятых в разных странах после «ипотечного» землетрясения. Огромные деньги, влитые тогда в проблемные компании, на деле оказались очередной порцией воздуха, щедро вдутого в мировую экономику.
Вместо того, чтобы дать банкротам разориться вследствие их непродуманной, а часто откровенно расточительной или даже преступной деловой политики, правительства многих стран снабдили этих транжиров и грабителей деньгами, которые, конечно же, позволили выровнять балансы, однако в действительности оказались ничем иным как очень дорогим успокоительным уколом. Довольно скоро спрятанные таким образом от трезвого осознания экономические болезни снова дадут о себе знать, но уже в более опасном виде, так как хищные инфекции не были истреблены и получили достаточно времени, чтобы набраться сил для новой атаки на мировую финансовую систему. Сотни миллиардов долларов были тогда потрачены фактически впустую, ради сиюминутного эффекта, а порой эти вливания нельзя было объяснить даже с точки зрения крайне недальновидной методики борьбы с кризисными явлениями с помощью государственных дотаций.
Известный американский исследователь макроэкономических тенденций Геральд Селенте, которого за его способность предсказывать грядущие кризисы называют современным Нострадамусом, без лишних экивоков называет те спасительные меры «наибольшим пузырем изо всех пузырей». Естественно, когда-нибудь, и, наверное, даже в обозримом будущем, он тоже лопнет и довольно быстро поставит банкиров, страховщиков, биржевиков а также всех прочих финансистов перед фактом неизбежного банкротства, - уже гораздо более разрушительного, чем то, которое им грозило в 2008-м. А, как известно, в условиях современной международной экономики падение крупного банка где-нибудь в США способно по эффекту домино поставить в затруднительное положение целый ряд банков в Европе или Азии. Это значит, что довольно скоро мир погрузится если не в новую Великую депрессию, то в глубочайшую рецессию, признаки которой уже просматриваются в отдельных странах, давно приученных щедрыми кредиторами к роскошной жизни в долг.
Столь неразумное отношение правителей к будущему своих государств выглядит очень странно при том, что все вокруг, казалось бы, давно насквозь пронизано прагматизмом и потому каждое решение, затрагивающее судьбы миллионов сограждан, должно тщательно просчитываться в исследовательских институтах и компьютерных залах. Однако на деле можно наблюдать как раз проведение властями в жизнь принципов, обычно не оставляющих странам никаких иных путей кроме как к упадку и развалу. То есть министры и президенты, даже прекрасно понимая, куда ведет игра в экономические пузыри, продолжают с удивительным упорством выпускать их из своих кабинетов один за другим и любоваться красочными переливами на пленке, а когда они лопаются, превращаясь в тяжелые капли неподъемных долгов и новых всеобщих невзгод, вдруг заявляют, что были совершенно уверены и в непоколебимости рухнувшего ипотечного рынка, и в прочности повисших на волоске системных банков.
На первый взгляд, объяснить такой губительный для финансовой системы ход мыслей тех, от кого зависит ее стабильность, очень трудно. Однако, если вдуматься, то станет ясно, что при всей кажущейся продуманности макроэкономического управления оно происходит скорее в режиме удовлетворения сиюминутных прихотей, главной из которых является желание получить быструю и большую прибыль, причем не созидательным путем, а с помощью непыльных и несложных манипуляций. Таким образом, получается, что мировую экономику сегодня губит погоня ее лидеров за легкими деньгами, которых, как известно, на самом деле не бывает. Ведь если, согласно известному закону, «в одном месте прибудет» с помощью грабежа и обмана, а не созидания, то «в другом месте убудет», причем неизбежно и очень ощутимо. Именно поэтому, кстати, довольно давно можно наблюдать тот характерный факт, что богатые постоянно становятся все богаче, а бедные становятся все беднее, постепенно погружаясь в беспросветную нищету. При виде этой устойчивой тенденции становится ясно, что она поддерживается людьми, от которых зависит распределение в обществе материальных благ, - иначе она не прослеживалась бы из года в год, причем в очень многих развитых странах, расположенных на разных континентах.
При рассмотрении этой ситуации убежденный социалист предложит немедленно заменить политические элиты во всех государствах, где «гордые, но бедные пролетарии порабощены подлыми эксплуататорами, владеющими средствами производства». Его извечный противник, придерживающийся идеологии капиталистического строя, напротив, заметит, что ровным счетом ничего менять в этой ситуации не нужно, ибо она возникла вовсе не на пустом месте, а вследствие того, что богатство достается трудолюбивым людям, а нищета – это участь бездельников, и никакие разговоры о социальной справедливости не смогут их заставить подняться с дивана и отправиться на поиски работы. Если же анализ проведет центрист-прагматик, то он скажет, что вообще-то вопрос о стабильном материальном достатке и постоянной занятости малообеспеченных граждан должен решаться в коридорах власти, и она не имеет права снимать с себя ответственность за благосостояние своих подопечных, барахтающихся в бедности.
Однако, какими бы ни были установки и убеждения политического лидера, вряд ли он станет управлять государством опираясь лишь на любимое философское учение и симпатии к представителям тех или иных классов. Главным ориентиром для него будет все-таки текущая обстановка, исходя из которой и придется регулировать налоговую, таможенную, продовольственную и жилищную политику. Судя по тому, что теоретики бизнеса в последнее время все чаще называют государство не иначе как очень крупной корпорацией, можно сделать вывод, что и лидер компании, стремящийся привести ее к новым рубежам, должен исходить не столько из высокоумных теорий администрирования, сколько из текущей товарной конъюнктуры, конкуренции на рынке, соотношения спроса и предложения, доступности передовых технологий. А вот то, как именно он поведет корабль бизнеса по очерченному обстоятельствами фарватеру, уже будет во многом зависеть от его психологических качеств. И никто не может гарантировать, что при этом лидер компании, хорошо видя с капитанского мостика рамки дозволенного и отлично понимая, что все его подчиненные находятся с ним в одной лодке и потому очень сильно от него зависят, не опустится до тирании, мелких интриг, насаждения формальных правил и самоутверждения с помощью громких слов.
Характерным примером такого взбалмошного и жестокого лидера, абсолютно уверенного в своем превосходстве как над конкурентами, так и над собственными подчиненными, можно считать печально известного последнего управляющего банком «Леман Бразерс» Ричарда Фулда. Пожалуй, больше всего он запомнился не столько громким банкротством этой финансовой структуры с более, чем вековой историей, сколько пламенными и гневными речами, в которых обещал, например, вырвать у торговавших против его банка трейдеров сердца и съесть их раньше, чем те умрут. Причем произносил он это с лицом, так сильно перекошенным от гнева, что в услужливом смехе аудитории можно было уловить понимание того факта, что страшный Дик и впрямь был готов подвернуть своих врагов таким истязаниям. Неудивительно, что в эпоху его карьерного расцвета Фулда считали одним из самых страшных и безжалостных людей в Соединенных Штатах. Его суждения никогда не оспаривались, и один его вид внушал тогда ужас, заставляя трепетать и врагов, и друзей знаменитого банка. Правда, на слушаниях в Конгрессе, посвященных финансовому кризису, уже бывший банкир Фулд выглядел совсем иначе – он был очень озадачен случившимся коллапсом и напоминал вовсе не грозного неумолимого орла, парящего в вышине и выбирающего себе жертву на бренной земле, а каверзного подростка-двоечника, пойманного на очередной проделке и хорошо понимающего, что в этот раз уйти от наказания ему не удастся. Пожалуй, именно там был подведен печальный итог его долгой работы в «Леман Бразерс», где он начинал когда-то с самых нижних должностей и закончил в качестве генерального директора. «Я очень хорошо понимаю, что в какой-то день у нас была фирма, а на следующий день – уже нет», - произнес Фулд с таким же пафосом, с каким щедро сыпал угрозами, пока еще находился на финансовом Олимпе. Наверное, трудно было подыскать более выразительнее слова для описания самого крупного банкротства в истории США, к которому привел просто немыслимый, поистине астрономический долг в 613 миллиардов долларов.
На фоне яростно сыпавшего угрозами и оглушительно обанкротившегося Фулда, ярчайшая харизма которого уже легла в основу художественного фильма и наверняка вдохновит драматургов на создание не одного десятка пьес, руководители прочих американских системных банков выглядят просто идеально, напоминая тихих детей из песочницы, которые терпеливо дождались, пока круговорот житейских передряг унесет досаждавшего им хулигана в другой конец двора и затем спокойно продолжили свою неторопливую игру. Неудивительно, что Джеймс Даймон из «Джи Пи Морган», Ллойд Бланкфейн из «Голдман Сакс», Джон Тейн из «Мерилл Линч» и Джон Мэк из «Морган Стенли» в разгар тех финансовых потрясений получили от министра финансов Хэнка Полсона приглашение прийти к нему на встречу. И в понедельник 13 октября 2008-го года, когда американская экономика стремительно летела вниз по спирали разрушения, совершая один головокружительный виток за другим, они прибыли на чрезвычайное совещание в Вашингтон, в Министерство финансов. Цель этой встречи держалась в секрете от ее участников. Полсон решил тогда, что пришло время для решительных действий, поскольку все важнейшие банки нуждались в прямых правительственных инвестициях.
Нельзя сказать, что банкиры были безумно рады получить эти дотации, так как они означали, что государство сможет серьезно влиять на их управленческую политику и регулировать размер их бонусных вознаграждений, чего они всячески хотели избежать. Однако в конце встречи гости послушно подписали документ, согласно которому получали «бейл-ауты» - в частности, 25 миллиардов для "Джи Пи Морган" и по 10 миллиардов для "Мерилл Линч" и "Голдман Сакс". Таким образом, сговорчивые и послушные лидеры финансовых структур, сумев наступить на свое самолюбие и согласившись с более активным участием властей в их бизнесе, умудрились его благополучно сохранить в опаснейший для экономики момент и с гордо поднятой головой вернулись к своим подчиненным, неся в карманах самые большие в истории чеки, выданные структурам с Уолл-стрит. Ну а грозного Дика ждали удивленные и разочарованные взгляды бывших сотрудников, вынужденных поспешно собирать документы и личные вещи и вывозить их из офиса коробками и чемоданами.
Таким образом, можно сделать вывод, что даже самый гениальный и бесконечно уверенный в собственных силах руководитель компании должен уметь ограничивать свои амбиции, воздерживаться от громких заявлений, по-человечески относиться к своим сотрудникам или хотя бы делать вид, что уважает их. Если его действительно интересует прибыль, а не самоутверждение и самовозвышение в глазах окружающих, то он должен подавить в себе тирана и стать компромиссным лидером, готовым терпимо относиться к ошибкам и провалам подчиненных, поддерживать и ободрять их в тяжелые для фирмы времена и щедро вознаграждать в эпоху ее расцвета и благоденствия. Мало того, - чтобы удержать свою компанию на плаву в моменты особенно жестоких, да еще и всемирных экономических неурядиц, всерьез пекущийся о сохранности бизнеса лидер просто обязан уметь наступать на горло своему самолюбию и выполнять все требования, которые ему предъявят чиновники. И даже если под давлением подобных непреодолимых обстоятельств такой руководитель будет значительно ограничен в своих полномочиях, а все проходящие в его фирме бизнес-процессы попадут под пристальный контроль со стороны государственных органов, все равно его компания уцелеет и уже наверняка худо-бедно продержится до лучших времен.
Для этого генеральному директору достаточно проявить необходимую уступчивость и спрятать как можно глубже свои завышенные амбиции. Характерным примером такого успешного благодаря уравновешенному характеру лидера является председатель совета директоров и генеральный директор банка «JPMorgan Chase» Джеймс Даймон, который не сыпет во время публичных выступлений угрозами, не искажает лицо в театральной злобе и не славится склонностью к тирании, зато обладает хорошим чувством юмора и во время общения с аудиторией не упускает возможности привести всех в восторг остроумной шуткой. Как показывает опыт недавних лет, именно таким лидерам предстоит дальше вести мировую экономику через все более опасные долговые кризисы, сокрушительные биржевые обвалы, безработицу и обнищание широких масс населения.
Вместо того, чтобы дать банкротам разориться вследствие их непродуманной, а часто откровенно расточительной или даже преступной деловой политики, правительства многих стран снабдили этих транжиров и грабителей деньгами, которые, конечно же, позволили выровнять балансы, однако в действительности оказались ничем иным как очень дорогим успокоительным уколом. Довольно скоро спрятанные таким образом от трезвого осознания экономические болезни снова дадут о себе знать, но уже в более опасном виде, так как хищные инфекции не были истреблены и получили достаточно времени, чтобы набраться сил для новой атаки на мировую финансовую систему. Сотни миллиардов долларов были тогда потрачены фактически впустую, ради сиюминутного эффекта, а порой эти вливания нельзя было объяснить даже с точки зрения крайне недальновидной методики борьбы с кризисными явлениями с помощью государственных дотаций.
Известный американский исследователь макроэкономических тенденций Геральд Селенте, которого за его способность предсказывать грядущие кризисы называют современным Нострадамусом, без лишних экивоков называет те спасительные меры «наибольшим пузырем изо всех пузырей». Естественно, когда-нибудь, и, наверное, даже в обозримом будущем, он тоже лопнет и довольно быстро поставит банкиров, страховщиков, биржевиков а также всех прочих финансистов перед фактом неизбежного банкротства, - уже гораздо более разрушительного, чем то, которое им грозило в 2008-м. А, как известно, в условиях современной международной экономики падение крупного банка где-нибудь в США способно по эффекту домино поставить в затруднительное положение целый ряд банков в Европе или Азии. Это значит, что довольно скоро мир погрузится если не в новую Великую депрессию, то в глубочайшую рецессию, признаки которой уже просматриваются в отдельных странах, давно приученных щедрыми кредиторами к роскошной жизни в долг.
Столь неразумное отношение правителей к будущему своих государств выглядит очень странно при том, что все вокруг, казалось бы, давно насквозь пронизано прагматизмом и потому каждое решение, затрагивающее судьбы миллионов сограждан, должно тщательно просчитываться в исследовательских институтах и компьютерных залах. Однако на деле можно наблюдать как раз проведение властями в жизнь принципов, обычно не оставляющих странам никаких иных путей кроме как к упадку и развалу. То есть министры и президенты, даже прекрасно понимая, куда ведет игра в экономические пузыри, продолжают с удивительным упорством выпускать их из своих кабинетов один за другим и любоваться красочными переливами на пленке, а когда они лопаются, превращаясь в тяжелые капли неподъемных долгов и новых всеобщих невзгод, вдруг заявляют, что были совершенно уверены и в непоколебимости рухнувшего ипотечного рынка, и в прочности повисших на волоске системных банков.
На первый взгляд, объяснить такой губительный для финансовой системы ход мыслей тех, от кого зависит ее стабильность, очень трудно. Однако, если вдуматься, то станет ясно, что при всей кажущейся продуманности макроэкономического управления оно происходит скорее в режиме удовлетворения сиюминутных прихотей, главной из которых является желание получить быструю и большую прибыль, причем не созидательным путем, а с помощью непыльных и несложных манипуляций. Таким образом, получается, что мировую экономику сегодня губит погоня ее лидеров за легкими деньгами, которых, как известно, на самом деле не бывает. Ведь если, согласно известному закону, «в одном месте прибудет» с помощью грабежа и обмана, а не созидания, то «в другом месте убудет», причем неизбежно и очень ощутимо. Именно поэтому, кстати, довольно давно можно наблюдать тот характерный факт, что богатые постоянно становятся все богаче, а бедные становятся все беднее, постепенно погружаясь в беспросветную нищету. При виде этой устойчивой тенденции становится ясно, что она поддерживается людьми, от которых зависит распределение в обществе материальных благ, - иначе она не прослеживалась бы из года в год, причем в очень многих развитых странах, расположенных на разных континентах.
При рассмотрении этой ситуации убежденный социалист предложит немедленно заменить политические элиты во всех государствах, где «гордые, но бедные пролетарии порабощены подлыми эксплуататорами, владеющими средствами производства». Его извечный противник, придерживающийся идеологии капиталистического строя, напротив, заметит, что ровным счетом ничего менять в этой ситуации не нужно, ибо она возникла вовсе не на пустом месте, а вследствие того, что богатство достается трудолюбивым людям, а нищета – это участь бездельников, и никакие разговоры о социальной справедливости не смогут их заставить подняться с дивана и отправиться на поиски работы. Если же анализ проведет центрист-прагматик, то он скажет, что вообще-то вопрос о стабильном материальном достатке и постоянной занятости малообеспеченных граждан должен решаться в коридорах власти, и она не имеет права снимать с себя ответственность за благосостояние своих подопечных, барахтающихся в бедности.
Однако, какими бы ни были установки и убеждения политического лидера, вряд ли он станет управлять государством опираясь лишь на любимое философское учение и симпатии к представителям тех или иных классов. Главным ориентиром для него будет все-таки текущая обстановка, исходя из которой и придется регулировать налоговую, таможенную, продовольственную и жилищную политику. Судя по тому, что теоретики бизнеса в последнее время все чаще называют государство не иначе как очень крупной корпорацией, можно сделать вывод, что и лидер компании, стремящийся привести ее к новым рубежам, должен исходить не столько из высокоумных теорий администрирования, сколько из текущей товарной конъюнктуры, конкуренции на рынке, соотношения спроса и предложения, доступности передовых технологий. А вот то, как именно он поведет корабль бизнеса по очерченному обстоятельствами фарватеру, уже будет во многом зависеть от его психологических качеств. И никто не может гарантировать, что при этом лидер компании, хорошо видя с капитанского мостика рамки дозволенного и отлично понимая, что все его подчиненные находятся с ним в одной лодке и потому очень сильно от него зависят, не опустится до тирании, мелких интриг, насаждения формальных правил и самоутверждения с помощью громких слов.
Характерным примером такого взбалмошного и жестокого лидера, абсолютно уверенного в своем превосходстве как над конкурентами, так и над собственными подчиненными, можно считать печально известного последнего управляющего банком «Леман Бразерс» Ричарда Фулда. Пожалуй, больше всего он запомнился не столько громким банкротством этой финансовой структуры с более, чем вековой историей, сколько пламенными и гневными речами, в которых обещал, например, вырвать у торговавших против его банка трейдеров сердца и съесть их раньше, чем те умрут. Причем произносил он это с лицом, так сильно перекошенным от гнева, что в услужливом смехе аудитории можно было уловить понимание того факта, что страшный Дик и впрямь был готов подвернуть своих врагов таким истязаниям. Неудивительно, что в эпоху его карьерного расцвета Фулда считали одним из самых страшных и безжалостных людей в Соединенных Штатах. Его суждения никогда не оспаривались, и один его вид внушал тогда ужас, заставляя трепетать и врагов, и друзей знаменитого банка. Правда, на слушаниях в Конгрессе, посвященных финансовому кризису, уже бывший банкир Фулд выглядел совсем иначе – он был очень озадачен случившимся коллапсом и напоминал вовсе не грозного неумолимого орла, парящего в вышине и выбирающего себе жертву на бренной земле, а каверзного подростка-двоечника, пойманного на очередной проделке и хорошо понимающего, что в этот раз уйти от наказания ему не удастся. Пожалуй, именно там был подведен печальный итог его долгой работы в «Леман Бразерс», где он начинал когда-то с самых нижних должностей и закончил в качестве генерального директора. «Я очень хорошо понимаю, что в какой-то день у нас была фирма, а на следующий день – уже нет», - произнес Фулд с таким же пафосом, с каким щедро сыпал угрозами, пока еще находился на финансовом Олимпе. Наверное, трудно было подыскать более выразительнее слова для описания самого крупного банкротства в истории США, к которому привел просто немыслимый, поистине астрономический долг в 613 миллиардов долларов.
На фоне яростно сыпавшего угрозами и оглушительно обанкротившегося Фулда, ярчайшая харизма которого уже легла в основу художественного фильма и наверняка вдохновит драматургов на создание не одного десятка пьес, руководители прочих американских системных банков выглядят просто идеально, напоминая тихих детей из песочницы, которые терпеливо дождались, пока круговорот житейских передряг унесет досаждавшего им хулигана в другой конец двора и затем спокойно продолжили свою неторопливую игру. Неудивительно, что Джеймс Даймон из «Джи Пи Морган», Ллойд Бланкфейн из «Голдман Сакс», Джон Тейн из «Мерилл Линч» и Джон Мэк из «Морган Стенли» в разгар тех финансовых потрясений получили от министра финансов Хэнка Полсона приглашение прийти к нему на встречу. И в понедельник 13 октября 2008-го года, когда американская экономика стремительно летела вниз по спирали разрушения, совершая один головокружительный виток за другим, они прибыли на чрезвычайное совещание в Вашингтон, в Министерство финансов. Цель этой встречи держалась в секрете от ее участников. Полсон решил тогда, что пришло время для решительных действий, поскольку все важнейшие банки нуждались в прямых правительственных инвестициях.
Нельзя сказать, что банкиры были безумно рады получить эти дотации, так как они означали, что государство сможет серьезно влиять на их управленческую политику и регулировать размер их бонусных вознаграждений, чего они всячески хотели избежать. Однако в конце встречи гости послушно подписали документ, согласно которому получали «бейл-ауты» - в частности, 25 миллиардов для "Джи Пи Морган" и по 10 миллиардов для "Мерилл Линч" и "Голдман Сакс". Таким образом, сговорчивые и послушные лидеры финансовых структур, сумев наступить на свое самолюбие и согласившись с более активным участием властей в их бизнесе, умудрились его благополучно сохранить в опаснейший для экономики момент и с гордо поднятой головой вернулись к своим подчиненным, неся в карманах самые большие в истории чеки, выданные структурам с Уолл-стрит. Ну а грозного Дика ждали удивленные и разочарованные взгляды бывших сотрудников, вынужденных поспешно собирать документы и личные вещи и вывозить их из офиса коробками и чемоданами.
Таким образом, можно сделать вывод, что даже самый гениальный и бесконечно уверенный в собственных силах руководитель компании должен уметь ограничивать свои амбиции, воздерживаться от громких заявлений, по-человечески относиться к своим сотрудникам или хотя бы делать вид, что уважает их. Если его действительно интересует прибыль, а не самоутверждение и самовозвышение в глазах окружающих, то он должен подавить в себе тирана и стать компромиссным лидером, готовым терпимо относиться к ошибкам и провалам подчиненных, поддерживать и ободрять их в тяжелые для фирмы времена и щедро вознаграждать в эпоху ее расцвета и благоденствия. Мало того, - чтобы удержать свою компанию на плаву в моменты особенно жестоких, да еще и всемирных экономических неурядиц, всерьез пекущийся о сохранности бизнеса лидер просто обязан уметь наступать на горло своему самолюбию и выполнять все требования, которые ему предъявят чиновники. И даже если под давлением подобных непреодолимых обстоятельств такой руководитель будет значительно ограничен в своих полномочиях, а все проходящие в его фирме бизнес-процессы попадут под пристальный контроль со стороны государственных органов, все равно его компания уцелеет и уже наверняка худо-бедно продержится до лучших времен.
Для этого генеральному директору достаточно проявить необходимую уступчивость и спрятать как можно глубже свои завышенные амбиции. Характерным примером такого успешного благодаря уравновешенному характеру лидера является председатель совета директоров и генеральный директор банка «JPMorgan Chase» Джеймс Даймон, который не сыпет во время публичных выступлений угрозами, не искажает лицо в театральной злобе и не славится склонностью к тирании, зато обладает хорошим чувством юмора и во время общения с аудиторией не упускает возможности привести всех в восторг остроумной шуткой. Как показывает опыт недавних лет, именно таким лидерам предстоит дальше вести мировую экономику через все более опасные долговые кризисы, сокрушительные биржевые обвалы, безработицу и обнищание широких масс населения.
Последнее редактирование:
