Вернувшись в монастырь, я застал там занятное зрелище. Настоятель и
монахи, собравшись в большом зале, с ребяческим любопытством и
младенческой доверчивостью следили за фокусами нового чародея, только что
прибывшего. Одежда на нем была фантастическая, такая же нелепая и пестрая,
как одежда индейских знахарей. Он вертелся, бормотал, размахивал руками,
чертил таинственные знаки по воздуху и по полу - словом, вел себя, как все
фокусники. Он был очень знаменит во всей Азии, - так он сам утверждал, и
этого было вполне достаточно. Такие утверждения ценятся на вес золота и
повсюду находят сбыт.
Как легко и дешево досталась этому человеку слава великого чародея! Его
специальностью было рассказывать, что в данную минуту делает любой
обитатель земного шара, а также, что он делал в прошлом и что он станет
делать в будущем. Он спросил, не желает ли кто-нибудь узнать, что сейчас
делает император Востока? Блеск глаз, восхищенные потирания рук были
красноречивее любого ответа. Еще бы! Разумеется, вся эта благочестивая
толпа мечтала узнать, что делает этот монарх.
Еще бы! Разумеется, вся эта благочестивая
толпа мечтала узнать, что делает этот монарх. Обманщик забормотал и затем
торжественно возвестил:
- Высочайший и могущественнейший император Востока сейчас кладет деньги
на ладонь святого нищенствующего монаха - одну монету, две, три монеты, и
все серебряные.
Толпа восторженно загудела:
- Изумительно! Удивительно! Сколько пришлось учиться, сколько пришлось
работать, чтобы приобрести столь необычайную силу.
Не желают ли они узнать, что сейчас делает повелитель Индии? Да,
желают. Он сказал им, что делает повелитель Индии. Затем он сообщил им,
чем занят султан Египта и что собирается предпринять король Дальних Морей.
И так далее, и так далее... И с каждым новым чудом изумление перед
точностью его знаний все возрастало. Порой его пытались сбить трудным
вопросом, - но нет, сбить его было невозможно, на каждый вопрос он отвечал
без колебания и промедления, с полной уверенностью. Я видел, что если так
будет продолжаться, я потеряю свое превосходство, - этому детине
достанется все, а я останусь за флагом. Я должен сунуть палку ему в
колесо, и притом как можно скорее. И я сказал:
- Мне очень хотелось бы узнать, что сейчас делает один человек.
- Спрашивайте, не бойтесь. Я дам вам ответ.
- Это, пожалуй, будет трудно... Быть может, даже невозможно...
- Для моего искусства нет ничего невозможного. Чем труднее вопрос, тем
охотнее я на него отвечу.
Как видите, я старался привлечь любопытство. И мне это удалось. Кругом
насторожились, вытянули шеи, затаили дыхание. Любопытство привлечено,
теперь нужно его разжечь.
- Если вы не ошибетесь, если вы ответите правильно, я дам вам двести
серебряных пенни.
- Эти деньги уже все равно что мои... Я скажу вам все, что вы желаете
узнать.
- В таком случае ответьте мне, что я сейчас делаю правой рукой?
Ах!
Все были изумлены необычайно. Во всей этой толпе никому не пришел бы в
голову простейший трюк - спросить о человеке, который находится не за
десять тысяч миль отсюда. Чародей смутился. Очевидно, такого вопроса ему
никогда еще никто не задавал. Он не знал, как ему вывернуться. Он был сбит
с толку. Он не мог выговорить ни слова.
- Чего ж вы ждете? - сказал я. - Если вы в состоянии сразу, без всякой
подготовки, определить, что делает человек на другом конце света, неужели
вы не можете ответить, что делает человек, находящийся в трех ярдах от
вас? Люди, стоящие позади меня, видят, что я делаю своей правой рукой, и
подтвердят, если вы ответите правильно.
Он продолжал молчать.
- Хорошо, я объясню вам, почему вы молчите: потому что вы не знаете.
Это вы-то чародей! Друзья, этот бродяга - просто обманщик и лгун.
На глазах у этих людей я сотворил
чудо, превосходящее великолепием все чудеса, известные в истории, и притом
единственное чудо, имеющее хоть некоторую подлинную ценность, - а они тем
не менее готовы были в любую минуту изменить мне ради проходимца, который
не мог предъявить ни одного доказательства своего могущества, кроме
собственного непроверенного утверждения.