Если отказаться от обязательных пенсионных накоплений сейчас, через 10–15 лет придется проводить новую реформу. Причем в гораздо более неблагоприятных условиях.
Шум вокруг изъятия пенсионных накоплений выгоден «тем, кто в следующем году не получит серьезных денежных ресурсов из-за перераспределения накопительной части пенсионного тарифа», заявил недавно министр труда Максим Топилин. То есть получается, что ликвидация обязательных накоплений, которая сейчас обсуждается в правительстве, не такой уж серьезный вопрос, и пострадают от нее только частные структуры — пенсионные фонды и управляющие компании. Так ли это на самом деле?
До середины 2013 года негосударственные пенсионные фонды (НПФ) получали часть страховых взносов (6% от фонда оплаты труда) тех граждан, которые предпочли разместить в этих фондах свои пенсионные накопления. НПФ, в свою очередь, передают пенсионные средства управляющим компаниям для инвестирования. Сейчас эта система оказалась в замороженном состоянии: новые средства в НПФ и управляющие компании не поступают, недавно принято решение о продлении моратория на передачу пенсионных накоплений и на 2015 год. Правительство обсуждает возможность вообще ликвидировать накопительную часть пенсии в будущем, оставив лишь уже имеющиеся накопления.
Давайте посмотрим, чем грозит нашей экономике отмена обязательных пенсионных накоплений. Сейчас в пенсионных фондах и УК сосредоточено более триллиона рублей, и эти деньги распределены по разным инвестиционным инструментам. На конец первого квартала 2014 года (то есть до начала периода высокой волатильности на финансовых рынках), по данным Национальной лиги управляющих, существенная часть средств пенсионных портфелей (без учета вложений государственной УК) — 60,3% — была вложена в облигации российских компаний, еще 13,7% — в государственные ценные бумаги субъектов, 6,6% — в государственные ценные бумаги, 5,2% — в акции российских АО, и еще 14,2% распределены по различным финансовым инструментам.
В основном управляющие покупают облигации системообразующих компаний, в частности бумаги ВТБ, РЖД, Газпромбанка, Россельхозбанка, «Роснефти», а также компаний второго эшелона («ВымпелКом», «Металлоинвест», «МКХ Еврохим», «Теле 2» и пр.). Благодаря пенсионным отчислениям эти организации получают заемные ресурсы, что сейчас, когда сокращается финансирование со стороны западных инвесторов, для них особенно важно. Пенсионные деньги, кстати, могли бы использоваться более эффективно, если бы было снято ограничение на сохранность средств — фактически инвестировать можно на период не больше года. Из-за этого требования управляющие ориентируются на покупку ценных бумаг с коротким сроком погашения и с осторожностью смотрят на вложения в акции.
Однако правительство, судя по всему, предпочитает другой путь: вместо серьезного инвестиционного драйвера сформировать краткосрочную финансовую подушку для решения текущих проблем. Пенсионные деньги становятся ресурсом для исполнения повышенных социальных обязательств. И гражданам, которые доверили свои средства НПФ и управляющим компаниям (а таких более 20 млн человек), говорят, чтобы они не переживали: государство якобы индексирует пенсию быстрее, чем это делают управляющие компании. Но чиновники не говорят, что страховая часть пенсии нынешних работников будет выражена в баллах. А стоимость каждого балла будет зависеть от состояния бюджета Пенсионного фонда. И если сегодня, например, один балл равняется одному рублю, то при выходе человека на пенсию он может составлять и 1,3, и 0,7 руб. Представители социального блока лукавят: они могут с гордостью индексировать страховые взносы хоть на 50% в год, но это не значит, что вырастут и реальные суммы выплат будущим пенсионерам.
В распределительной системе пенсионного обеспечения, к которой идет Россия, возможные выплаты определяются баллами и стажем. И поэтому уже не столь важно, какая сумма накоплена на вашем страховом счете. Она все равно будет погребена под реальной стоимостью балла, то есть состоянием бюджета в момент выхода на пенсию. В этом главная логика балловой инициативы — распределительная система выплаты может быть сбалансирована в любой момент. Как отметила Ольга Голодец, «пенсии будут стабильными». В этом случае у чиновников не будет болеть голова за пенсии, вот только от размера этих пенсий может разболеться голова у их получателей. Взимаемые сейчас страховые взносы компенсируются все более неопределенной суммой в будущем.
Накопительная пенсионная система честнее: в любой момент можно получить ответ, сколько средств лежит на вашем индивидуальном счете и как год за годом они растут. Можно выбирать, кому передать в управление пенсионные накопления. И, наконец, самый важный для государства момент: пенсионные средства, которые пока в силу законодательных ограничений остаются источником коротких денег, все же могут стать долгосрочным инвестиционным капиталом. Над этим активно работают Центробанк и финансово-экономический блок правительства. Отказаться от совершенствования накопительного элемента и перевести его в распределительную часть — значит признать, что экономика страны переходит на мобилизационное положение.
В условиях «мобилизационной» экономики всегда находятся средства для системообразующих предприятий и банков. Однако на долгое время остается выжженная экономическая среда для компаний второго эшелона. Именно для них пенсионные деньги могут быть инвестиционным ресурсом. Эти предприятия, в свою очередь, становятся основой для роста ВВП в будущем. А без экономического роста отчисления в бюджет будут сокращаться. Следовательно, от «мобилизационной» экономики мы по замкнутому кругу придем и к «мобилизационным» пенсиям, которые, скорее всего, будут меньше сегодняшних выплат.
По данным исследования, проведенного компанией HeadHunter в середине августа, только 15% россиян уверены в том, что государственная пенсия обеспечит их основные потребности в старости. Подавляющее большинство (85%) уверено в обратном. Красноречивые цифры. И в случае очередной реформы пенсионной системы доверие к ней еще больше снизится.
Сейчас в России еще действует уникальный распределительно-накопительный механизм финансирования пенсионных выплат. Отказавшись от него, через 10–15 лет мы снова будем вынуждены проводить новую пенсионную реформу. Потому что демографические проблемы не исчезнут: население страны будет стареть. А если не повышать отчисления в Пенсионный фонд, то баллы будут усыхать на глазах с каждым годом. Следовательно, пенсии в реальном выражении так или иначе будут уменьшаться.
Вадим Сосков, генеральный директор УК «Капиталъ»
РБК Daily
Шум вокруг изъятия пенсионных накоплений выгоден «тем, кто в следующем году не получит серьезных денежных ресурсов из-за перераспределения накопительной части пенсионного тарифа», заявил недавно министр труда Максим Топилин. То есть получается, что ликвидация обязательных накоплений, которая сейчас обсуждается в правительстве, не такой уж серьезный вопрос, и пострадают от нее только частные структуры — пенсионные фонды и управляющие компании. Так ли это на самом деле?
До середины 2013 года негосударственные пенсионные фонды (НПФ) получали часть страховых взносов (6% от фонда оплаты труда) тех граждан, которые предпочли разместить в этих фондах свои пенсионные накопления. НПФ, в свою очередь, передают пенсионные средства управляющим компаниям для инвестирования. Сейчас эта система оказалась в замороженном состоянии: новые средства в НПФ и управляющие компании не поступают, недавно принято решение о продлении моратория на передачу пенсионных накоплений и на 2015 год. Правительство обсуждает возможность вообще ликвидировать накопительную часть пенсии в будущем, оставив лишь уже имеющиеся накопления.
Давайте посмотрим, чем грозит нашей экономике отмена обязательных пенсионных накоплений. Сейчас в пенсионных фондах и УК сосредоточено более триллиона рублей, и эти деньги распределены по разным инвестиционным инструментам. На конец первого квартала 2014 года (то есть до начала периода высокой волатильности на финансовых рынках), по данным Национальной лиги управляющих, существенная часть средств пенсионных портфелей (без учета вложений государственной УК) — 60,3% — была вложена в облигации российских компаний, еще 13,7% — в государственные ценные бумаги субъектов, 6,6% — в государственные ценные бумаги, 5,2% — в акции российских АО, и еще 14,2% распределены по различным финансовым инструментам.
В основном управляющие покупают облигации системообразующих компаний, в частности бумаги ВТБ, РЖД, Газпромбанка, Россельхозбанка, «Роснефти», а также компаний второго эшелона («ВымпелКом», «Металлоинвест», «МКХ Еврохим», «Теле 2» и пр.). Благодаря пенсионным отчислениям эти организации получают заемные ресурсы, что сейчас, когда сокращается финансирование со стороны западных инвесторов, для них особенно важно. Пенсионные деньги, кстати, могли бы использоваться более эффективно, если бы было снято ограничение на сохранность средств — фактически инвестировать можно на период не больше года. Из-за этого требования управляющие ориентируются на покупку ценных бумаг с коротким сроком погашения и с осторожностью смотрят на вложения в акции.
Однако правительство, судя по всему, предпочитает другой путь: вместо серьезного инвестиционного драйвера сформировать краткосрочную финансовую подушку для решения текущих проблем. Пенсионные деньги становятся ресурсом для исполнения повышенных социальных обязательств. И гражданам, которые доверили свои средства НПФ и управляющим компаниям (а таких более 20 млн человек), говорят, чтобы они не переживали: государство якобы индексирует пенсию быстрее, чем это делают управляющие компании. Но чиновники не говорят, что страховая часть пенсии нынешних работников будет выражена в баллах. А стоимость каждого балла будет зависеть от состояния бюджета Пенсионного фонда. И если сегодня, например, один балл равняется одному рублю, то при выходе человека на пенсию он может составлять и 1,3, и 0,7 руб. Представители социального блока лукавят: они могут с гордостью индексировать страховые взносы хоть на 50% в год, но это не значит, что вырастут и реальные суммы выплат будущим пенсионерам.
В распределительной системе пенсионного обеспечения, к которой идет Россия, возможные выплаты определяются баллами и стажем. И поэтому уже не столь важно, какая сумма накоплена на вашем страховом счете. Она все равно будет погребена под реальной стоимостью балла, то есть состоянием бюджета в момент выхода на пенсию. В этом главная логика балловой инициативы — распределительная система выплаты может быть сбалансирована в любой момент. Как отметила Ольга Голодец, «пенсии будут стабильными». В этом случае у чиновников не будет болеть голова за пенсии, вот только от размера этих пенсий может разболеться голова у их получателей. Взимаемые сейчас страховые взносы компенсируются все более неопределенной суммой в будущем.
Накопительная пенсионная система честнее: в любой момент можно получить ответ, сколько средств лежит на вашем индивидуальном счете и как год за годом они растут. Можно выбирать, кому передать в управление пенсионные накопления. И, наконец, самый важный для государства момент: пенсионные средства, которые пока в силу законодательных ограничений остаются источником коротких денег, все же могут стать долгосрочным инвестиционным капиталом. Над этим активно работают Центробанк и финансово-экономический блок правительства. Отказаться от совершенствования накопительного элемента и перевести его в распределительную часть — значит признать, что экономика страны переходит на мобилизационное положение.
В условиях «мобилизационной» экономики всегда находятся средства для системообразующих предприятий и банков. Однако на долгое время остается выжженная экономическая среда для компаний второго эшелона. Именно для них пенсионные деньги могут быть инвестиционным ресурсом. Эти предприятия, в свою очередь, становятся основой для роста ВВП в будущем. А без экономического роста отчисления в бюджет будут сокращаться. Следовательно, от «мобилизационной» экономики мы по замкнутому кругу придем и к «мобилизационным» пенсиям, которые, скорее всего, будут меньше сегодняшних выплат.
По данным исследования, проведенного компанией HeadHunter в середине августа, только 15% россиян уверены в том, что государственная пенсия обеспечит их основные потребности в старости. Подавляющее большинство (85%) уверено в обратном. Красноречивые цифры. И в случае очередной реформы пенсионной системы доверие к ней еще больше снизится.
Сейчас в России еще действует уникальный распределительно-накопительный механизм финансирования пенсионных выплат. Отказавшись от него, через 10–15 лет мы снова будем вынуждены проводить новую пенсионную реформу. Потому что демографические проблемы не исчезнут: население страны будет стареть. А если не повышать отчисления в Пенсионный фонд, то баллы будут усыхать на глазах с каждым годом. Следовательно, пенсии в реальном выражении так или иначе будут уменьшаться.
Вадим Сосков, генеральный директор УК «Капиталъ»
РБК Daily
.
