Каждый студент, который изучал недавнюю историю экономики, знает, что первым раскатом грома глобального финансового кризиса стал крах летом 2007 года двух крупных хедж-фондов Bear Stearns. Инвесторы требовали назад свои деньги, но менеджеры не смогли ликвидировать свои позиции достаточно быстро, чтобы вернуть их.
Станем ли мы свидетелями повторения истории? Этот вопрос у всех на устах с момента закрытия на прошлой неделе - или "обвала", если использовать технический термин – кредитного фонда Third Avenue Focused Credit Fund, одного из ряда фондов, созданных чтобы получать доход в мире с ничтожными или несуществующими ставками доходности. Два других более мелких фонда США также приняли меры, чтобы инвесторы не забрали свои деньги.
Это все ужасно напоминает о событиях, приведших к кредитному кризису семь лет назад. Неужели нас ничему не научил величайший финансовый кризис в истории? Разве печатая огромные количества денег, в попытке вылечить его симптомы, мы не вызвали следующий [кризис]?
В "поиске доходов", среда с низкими процентными ставками втянула в покупку всевозможных активов с высокой степенью риска инвесторов, в том числе множество фондов, специализирующихся на высокодоходном корпоративном долге. Эти фонды забирали активы так быстро, что инвестиционные банкиры едва успевали их выпускать.
Основным бенефициаром был американский бум сланцевой нефти, чьи инвестиции на сумму более $ 350 млрд в течение последних шести лет финансировали деятельность на этих рынках. С падением цен на нефть наступил час расплаты. По крайней мере, 18 новичков заявили о банкротстве в этом году, и многие другие сейчас пытаются выплатить затраты на обслуживание долга.
Barclays прогнозируют, что штрафная ставка для спекулятивной категории компаний – в основном, состоящая из нефтяных и газовых компаний - удвоится в течение следующего года.
Standard & Poor’s недавно предупредили, что невероятные 50 процентов энергетических джанк-облигаций США находятся в опасности дефолта, их сумма составляет $ 180 млрд. Если экстраполировать это на $ 2 трлн долга, проданного по всему миру энергетическими и горнодобывающими компаниями с 2010 года, то числа начинают поразительно напоминать ипотечное кредитование с высокими рисками перед финансовым кризисом. Из $ 2 трлн ипотечного кредитования, пережившего крах, $ 800 млрд были субстандартными и $ 1,2 трлн Alt-A (категория с повышенным риском).
Высокая доходность долговых рынков также помогла финансировать взрывной рост слияний и поглощений в последние годы, особенно в области фармацевтики и телекоммуникаций. Это в какой-то мере также признак критического положения.
Итак, Third Avenue – это давно вызывавший опасения пистолет, который уничтожит послекризисный пузырь активов, который надувался годами из-за ультра-низких процентных ставок и неустанного печатания денег центральными банками?
Стандартная точка зрения: нет, это не он. Хотя бы потому, что Third Avenue – это в какой-то мере единичный случай. Фонд приобрел не просто рискованную, а самую рискованную из возможных форму. Весь портфель заполнен проблемными долгами, некоторые из них, кажется, так близки к дефолту, что у них больше нет рыночной цены, и поэтому, они ничего не стоят.
На данный момент, их никак нельзя продать, что заставляет фонд закрыть свои двери перед сердитыми инвесторами, которые в панике требуют вернуть их деньги. Если что-то выглядит слишком хорошо, чтобы быть правдой, то почти наверняка, так и есть, - гласит старая поговорка инвесторов. Как ни странно, это, кажется, никогда не останавливает жаждущих доходов инвесторов. Third Avenue Focused Credit Fund тому подтверждение.
Несколько других фондов с высокой доходностью, кажется, следовали такой же безрассудной инвестиционной стратегии, как эта. Что ж, у них есть все причины для беспокойства.
Карл Айкан, инвестор США, неоднократно проводил пугающие параллели с 2007 годом. Так же, как с ипотечными ценными бумагами, на проблемных рынках корпоративного долга почти не осталось ликвидности. Он сравнивает это с "бочкой динамита, которая рано или поздно взорвется".
Если забыть о наблюдателях кредитных рынков, предупредительные знаки предстоящего спада высокой доходности были очевидны в течение длительного времени.
Были использованы все старые трюки - компании создавали специальные дивиденды владельцам частного капитала путем выпуска долга, другие выпускали больше долгов, чтобы обслуживать существующие [долги]. Жаждущие комиссионных инвестиционные банкиры цинично продавали активы горе-инвесторам, одновременно сокращая их в ожидании неприятностей в будущем. Многие компании, которые не заслуживают существования, легко получали финансирование в борьбе за доход.
Но подготовка Федеральной резервной системы США к повышению процентных ставок положила этому конец. За последние два года, согласно анализу Driehaus Capital Management, высокодоходные спреды расширились на 275 базисных пунктов. Для более рискованных бумаг с CCC-рейтингом это были сногсшибательные 750 базисных пунктов, 200 из них – только в прошлом месяце. Не то, чтобы никто этого не ожидал.
В любом случае, есть ряд факторов, которые, кажется, отличают текущие волнения от финансового кризиса. Первый – это финансовый рычаг, который, хотя пока и остается относительно высоким, все же значительно снизился после кризиса, что делает систему более устойчивой к потерям.
Мы также должны предположить, что в этот раз регуляторы были более бдительными, и помешали банковской системе приобрести мусорные облигации так же, как в преддверии кризиса. Более жесткие требования к капиталу и ликвидности уничтожили собственные торговые операции. Возможно, это одна из причин, почему на этих рынках сейчас продают такую ограниченную ликвидность.
Это должно, по крайней мере, предотвратить превращение этого беспорядка в систему. Многие инвесторы пострадают от неприятного сокращения, но если регуляторы еще раз уснут на работе, то это не должно обрушить всю банковскую систему.
Тем не менее, недавний спад должен послужить самым громким тревожным звонком. Наводнение системы дешевыми деньгами, может, и спасло мировую экономику от депрессии, но поднятие цен на активы до неприемлемых уровней также сделало систему более уязвимой к финансовому кризису. Мировая экономика никогда еще не знала такого количества долгов. В этом смысле, шквал высоких доходов вполне может быть предвестником гораздо худших времен.
Источник
