О вырезании вражеских предприятий (Часть 1)
Відanti-colorados
СІЧ 20, 2024
Начало систематических атак на предприятия, связанные с российским ВПК, выглядит как проба пера или первые акции, пока еще не вылившиеся в большую и четкую картину. И если, например, с военными арсеналами, аэродромами или нефтебазами, НПЗ – все понятно, поскольку такие цели всегда будут в самом топе списка, то именно с заводами ситуация обстоит несколько иначе. В самом деле, если мы знаем, где противник хранит снаряды, ракеты или авиабомбы и у нас есть средства поражения таких объектов, которые мы получили не от партнеров, а разработали самостоятельно, то логично предположить, что туда что-то прилетит.
Тоже самое с аэродромом Энгельс, например. Мы знаем, что там находится какой-то количество стратегических бомбардировщиков, выпускающих по нам крылатые ракеты, и потому, если у нас есть чем достать его, мы отправляем туда боеприпасы и получаем результат. Примерно тоже самое с нефтебазами и нефтеперерабатывающими заводами. Но все эти цели имеют нечто общее. Они имеют постоянные и точные координаты и защитить их физически – крайне сложно или невозможно хотя бы потому, что сами цели имеют взрывоопасный характер или же легко разрушаются даже не от прямого попадания. Например, достаточно правильно попасть в определенную точку арсенала, и дальнейшая детонация будет обеспечена хранящимися там боеприпасами. Примерно тоже самое и с крупными топливными хранилищами.
А вот с оружейными заводами такое может не сработать. Если это пороховой завод, например, то взрывоопасными там являются всего несколько мест, условно – склад взрывоопасных химикатов и склад готовой продукции, где находится много уже готового пороха, а между ними – цех, где химикаты смешиваются, превращаются в порох и фасуются в какую-то упаковку. Но скорее всего, технологический процесс предполагает, что склады будут разнесены как между собой, так и от производственного процесса так, чтобы в случае взрыва, пострадало что-то одно. Ну а сам цех будет выполнен с учетом разных негативных факторов, в том числе, и внешнего воздействия.
Но в принципе, здесь тоже может быть использован тот же эффект, как с арсеналом или нефтебазой, когда основные разрушения создаются за счет взрывчатки или топлива, уже находящихся на месте. Просто прилетевший боеприпас инициирует взрыв. Но если речь идет о производстве чего-то, что не имеет взрывчатки или большого количества топлива или чего-то, что быстро и легко создает массивный пожар, тогда что с этим делать? Проще говоря, когда речь идет о производстве боеприпасов, то там более или менее понятно, что и как надо делать, чтобы все вывести из строя, а если речь идет о производстве оружия, железа, то тут такой номер не пройдет.
Все рассуждения, изложенные выше, основаны на том, что ВСУ не могут доставить к такому месту боеприпас, эквивалентный авиабомбе ФАБ-1000 или ФАБ-1500, когда один снаряд, ракета или бомба доносят до цели сразу тонну или больше взрывчатки и соответственно – создает огромную зону сплошных разрушений. Если речь идет о ракетах, которыми мы располагаем, то БЧ там составляет, в максимальном варианте 225-450 кг. С одной стороны, это тоже – не мало, но просто вспомним Антоновский мост и то, как ВСУ выводили его из строя. А ведь каждый снаряд Хаймарс это почти 100 кг боевой части. И тем не менее, «трудиться» над мостом пришлось достаточно долго. Или если взять Керченский мост, то атаки на него производились так, чтобы взорвалось что-то большее, что может прилететь к нему с ракетой.
На Купянском направлении в результате успешных активных действий подразделений «Западной» группировки войск освобожден населенный пункт Крахмальное Харьковской области.
