Цепкало — айтишникам: «Фронт-офис из Беларуси вывести, про инвестиции забыть»
Экс-глава ПВТ Валерий Цепкало рассказал Onliner о перспективах переезда айтишников за границу, влиянии международных санкций на ИТ и необходимости менять структуру белорусской экономики.
О релокейте айтишников
— Факторов для релокейта у компаний много: и задержания ключевых людей, и аресты, и отключение интернета. Где гарантии, что его опять на два-три дня не отрубят? А если сопровождаете сложные системы, например банковские, — это же катастрофа для заказчика.
Когда я переехал в Киев, то заметил удивительный феномен. У меня были встречи в нескольких гостиницах. И везде ко мне подходят в лобби люди. Здороваются и говорят: «Мы из Беларуси, нас заказчики перевезли в Киев». Да, это дорого: они живут в гостиницах уровня Radisson и Hilton, работают внизу в бизнес-центрах. Сами понимаете, во сколько это обходится заказчикам. Но компании принимают такое решение, чтобы не находиться в Беларуси и не подвергать свой бизнес угрозе. Пусть они понесут дополнительные расходы на релокацию и оплату дорогих гостиниц, зато точно знают, что люди в безопасности, не будут атакованы и арестованы, а интернет не отключат, — и они доведут проект до конца.
Об инвестициях и санкциях
Крупные компании не имеют здесь фронт-офисов. У них в Беларуси офисы разработки, а штаб-квартиры — там, где есть клиенты или где нормально работает финансовая система. Смотрите: EPAM — в США, IBA — в Чехии, Wargaming — на Кипре.
Мелкие компании до поры до времени могут иметь в Беларуси свой офис — пока инвестор не начнет требовать перехода в более понятную юрисдикцию. А сейчас инвестор будет совершенно по-другому на ситуацию смотреть: шансов привлечь капитал в белорусскую юрисдикцию нет ну просто никаких. То есть фронт-офис в любом случае нужно выводить из Беларуси. Разработчиков теоретически можно оставлять. Но никто ни копейки сюда не вложит: уже и гуглить не надо, все и так знают про PandaDoc. Еще и Viber принял решение перевезти минский офис.
Надо забыть вообще о какой-либо инвестиционной деятельности в Беларуси — именно в стране, я не говорю сейчас лишь про Парк. И забудьте о серьезных торговых контрактах с Западом. На примере России мы видим, что бывает при наложении санкций. Россия — рынок на 150 миллионов человек. Когда на такую страну накладывают санкции, западные компании нанимают юристов, чтобы понять, как работают санкции и что они собой представляют. Когда в страну приходит Pfizer (одна из крупнейших фармацевтических корпораций мира со штаб-квартирой в США) или Siemens, они понимают: да, есть политические риски, но здесь возможно получение прибыли. Если риск приемлемый, на него соглашаются.
В отношении Беларуси, которая сейчас практически неплатежеспособна, на риск никто не пойдет. Пусть даже санкции не касаются инвестиционной, торговой или экономической деятельности.
Я не буду подвергать риску свой капитал и вкладывать средства в страну, против которой работают санкции и которые через месяц-два могут быть ужесточены. Кто знает, что произойдет завтра? Вдруг появятся новые жестокие разгоны, свидетельства о пытках? И это приведет к расширению санкций, которые превратят Беларусь в Иран.
Какими бы ничтожными на первый взгляд ни казались санкции, это очень серьезный инструмент влияния не только на ПВТ, но и на всю эконом
О значимости ИТ-сектора и ПВТ
— ПВТ — это индикатор, и очень сильный. Любой бизнес будет ориентироваться на реакцию ИT-компаний. Отрасль очень чувствительная, здесь репутация — это все. И если она перестает срабатывать, то здесь никто и завод по производству консервных банок строить не будет. Зачем? Чтобы потерять деньги? Так лучше в Болгарии, в Украине, в Румынии построить.
У нас разрыв между ИT и другими секторами экономики как в Индии. В идеале остальные сектора экономики должны быть чувствительны к ИT. А для этого их нужно сделать частными — как в Польше, Нидерландах, Австрии. Когда это происходит, то нет большой разницы в зарплате между инженером по проектированию тракторов и инженером по разработке компьютерных программ.
У меня есть друг в Штатах, который работает инженером на производстве речных судов. Он получает почти столько же, сколько и айтишники. И это такой же ценный специалист, как айтишник. А у нас — колоссальный разрыв, который связан именно с государственной формой собственности.
Возьмем Словакию: немецкие автомобильные компании развернули там производства и центры по выпуску машин. Или Чехия, где Skoda выросла до 38 тыс. человек. Поднялись зарплаты, у них 14 миллиардов долларов выручка и 1 миллиард долларов прибыли. Представляете? Одна компания дает почти столько же, сколько весь ПВТ. И ведь Чехия — это не бог весть что, мы выросли из одной шинели. Они создали правильную систему заинтересованности в том числе и в традиционных отраслях промышленности.
Проблема белорусской экономики, как и индийской, в том, что есть одна отрасль, которая вырвалась, и есть все остальные, что пребывают в состоянии семидесятых-восьмидесятых годов. И в этом также проблема для IT — оно не может активно использоваться внутри Беларуси. Нам надо менять всю структуру экономики, чтобы соответствовать нормальным стандартам — не индийским, а израильским, австрийским, голландским, британским, американским.
В Беларуси ИТ-сектор — это лаборатория и индикатор. Лаборатория — потому что ПВТ показал: у нас могут быть другие зарплаты, экономика, мотивация для сотрудников, горизонтальное управление. А индикатор — это доверие ко всей белорусской экономике, инвестиционному и правовому климату.
О конкуренции
Сейчас ведь за землю не конкурируют. Вот в Кремниевой долине нет ничего — даже кремния, хоть она так и называется. Рыночная капитализация находящихся там компаний — примерно 120 ВВП Беларуси. Кремниевая долина в два раза меньше Шкловского района Могилевской области — одному человеку такое сравнение будет понятно. А нам говорят про какую-то угрозу территориальной целостности. Да кому это нужно вообще? Сегодня конкурируют не земли, а правовые системы, возможность вводить и выводить деньги, уверенность, что тебя не посадят за политические взгляды.
Гипотетически, если белорусское войско захватит Кремниевую долину, посадит Сергея Брина, Ларри Эллисона (крупный ИТ-предприниматель) и Цукерберга за несовпадение взглядов, станет преподавать идеологию белорусского государства в Стэнфорде, то Кремниевая долина очень быстро станет Шкловским районом.
источник https://udf.by/news/main_news/21817...iz-belarusi-vyvesti-pro-investicii-zabyt.html
Экс-глава ПВТ Валерий Цепкало рассказал Onliner о перспективах переезда айтишников за границу, влиянии международных санкций на ИТ и необходимости менять структуру белорусской экономики.
О релокейте айтишников
— Факторов для релокейта у компаний много: и задержания ключевых людей, и аресты, и отключение интернета. Где гарантии, что его опять на два-три дня не отрубят? А если сопровождаете сложные системы, например банковские, — это же катастрофа для заказчика.
Когда я переехал в Киев, то заметил удивительный феномен. У меня были встречи в нескольких гостиницах. И везде ко мне подходят в лобби люди. Здороваются и говорят: «Мы из Беларуси, нас заказчики перевезли в Киев». Да, это дорого: они живут в гостиницах уровня Radisson и Hilton, работают внизу в бизнес-центрах. Сами понимаете, во сколько это обходится заказчикам. Но компании принимают такое решение, чтобы не находиться в Беларуси и не подвергать свой бизнес угрозе. Пусть они понесут дополнительные расходы на релокацию и оплату дорогих гостиниц, зато точно знают, что люди в безопасности, не будут атакованы и арестованы, а интернет не отключат, — и они доведут проект до конца.
Об инвестициях и санкциях
Крупные компании не имеют здесь фронт-офисов. У них в Беларуси офисы разработки, а штаб-квартиры — там, где есть клиенты или где нормально работает финансовая система. Смотрите: EPAM — в США, IBA — в Чехии, Wargaming — на Кипре.
Мелкие компании до поры до времени могут иметь в Беларуси свой офис — пока инвестор не начнет требовать перехода в более понятную юрисдикцию. А сейчас инвестор будет совершенно по-другому на ситуацию смотреть: шансов привлечь капитал в белорусскую юрисдикцию нет ну просто никаких. То есть фронт-офис в любом случае нужно выводить из Беларуси. Разработчиков теоретически можно оставлять. Но никто ни копейки сюда не вложит: уже и гуглить не надо, все и так знают про PandaDoc. Еще и Viber принял решение перевезти минский офис.
Надо забыть вообще о какой-либо инвестиционной деятельности в Беларуси — именно в стране, я не говорю сейчас лишь про Парк. И забудьте о серьезных торговых контрактах с Западом. На примере России мы видим, что бывает при наложении санкций. Россия — рынок на 150 миллионов человек. Когда на такую страну накладывают санкции, западные компании нанимают юристов, чтобы понять, как работают санкции и что они собой представляют. Когда в страну приходит Pfizer (одна из крупнейших фармацевтических корпораций мира со штаб-квартирой в США) или Siemens, они понимают: да, есть политические риски, но здесь возможно получение прибыли. Если риск приемлемый, на него соглашаются.
В отношении Беларуси, которая сейчас практически неплатежеспособна, на риск никто не пойдет. Пусть даже санкции не касаются инвестиционной, торговой или экономической деятельности.
Я не буду подвергать риску свой капитал и вкладывать средства в страну, против которой работают санкции и которые через месяц-два могут быть ужесточены. Кто знает, что произойдет завтра? Вдруг появятся новые жестокие разгоны, свидетельства о пытках? И это приведет к расширению санкций, которые превратят Беларусь в Иран.
Какими бы ничтожными на первый взгляд ни казались санкции, это очень серьезный инструмент влияния не только на ПВТ, но и на всю эконом
О значимости ИТ-сектора и ПВТ
— ПВТ — это индикатор, и очень сильный. Любой бизнес будет ориентироваться на реакцию ИT-компаний. Отрасль очень чувствительная, здесь репутация — это все. И если она перестает срабатывать, то здесь никто и завод по производству консервных банок строить не будет. Зачем? Чтобы потерять деньги? Так лучше в Болгарии, в Украине, в Румынии построить.
У нас разрыв между ИT и другими секторами экономики как в Индии. В идеале остальные сектора экономики должны быть чувствительны к ИT. А для этого их нужно сделать частными — как в Польше, Нидерландах, Австрии. Когда это происходит, то нет большой разницы в зарплате между инженером по проектированию тракторов и инженером по разработке компьютерных программ.
У меня есть друг в Штатах, который работает инженером на производстве речных судов. Он получает почти столько же, сколько и айтишники. И это такой же ценный специалист, как айтишник. А у нас — колоссальный разрыв, который связан именно с государственной формой собственности.
Возьмем Словакию: немецкие автомобильные компании развернули там производства и центры по выпуску машин. Или Чехия, где Skoda выросла до 38 тыс. человек. Поднялись зарплаты, у них 14 миллиардов долларов выручка и 1 миллиард долларов прибыли. Представляете? Одна компания дает почти столько же, сколько весь ПВТ. И ведь Чехия — это не бог весть что, мы выросли из одной шинели. Они создали правильную систему заинтересованности в том числе и в традиционных отраслях промышленности.
Проблема белорусской экономики, как и индийской, в том, что есть одна отрасль, которая вырвалась, и есть все остальные, что пребывают в состоянии семидесятых-восьмидесятых годов. И в этом также проблема для IT — оно не может активно использоваться внутри Беларуси. Нам надо менять всю структуру экономики, чтобы соответствовать нормальным стандартам — не индийским, а израильским, австрийским, голландским, британским, американским.
В Беларуси ИТ-сектор — это лаборатория и индикатор. Лаборатория — потому что ПВТ показал: у нас могут быть другие зарплаты, экономика, мотивация для сотрудников, горизонтальное управление. А индикатор — это доверие ко всей белорусской экономике, инвестиционному и правовому климату.
О конкуренции
Сейчас ведь за землю не конкурируют. Вот в Кремниевой долине нет ничего — даже кремния, хоть она так и называется. Рыночная капитализация находящихся там компаний — примерно 120 ВВП Беларуси. Кремниевая долина в два раза меньше Шкловского района Могилевской области — одному человеку такое сравнение будет понятно. А нам говорят про какую-то угрозу территориальной целостности. Да кому это нужно вообще? Сегодня конкурируют не земли, а правовые системы, возможность вводить и выводить деньги, уверенность, что тебя не посадят за политические взгляды.
Гипотетически, если белорусское войско захватит Кремниевую долину, посадит Сергея Брина, Ларри Эллисона (крупный ИТ-предприниматель) и Цукерберга за несовпадение взглядов, станет преподавать идеологию белорусского государства в Стэнфорде, то Кремниевая долина очень быстро станет Шкловским районом.
источник https://udf.by/news/main_news/21817...iz-belarusi-vyvesti-pro-investicii-zabyt.html
