Недовольный отец нехотя ел картофельное рагу, выбирая куски сала и следя глазами за блюдом, когда оно переходило в руки Жана или Жервезы.
- Видишь, Сильвер, - говорил он с яростью, которую тщетно старался скрыть под видом иронического равнодушия, - у нас опять картошка, вечно картошка! Мы ничего другого не едим. Мясо - оно для богатых. Разве можно свести концы с концами, когда у детей такой дьявольский аппетит?
Жервеза и Жан сидели, опустив глаза, и не решались отрезать себе хлеба. Сильвер, витавший в облаках, погруженный в мечты, совершенно не понимал положения вещей. Он спокойным голосом произносил слова, вызывавшие бурю:
- Вам, дядя, следовало бы работать.
- Да? - криво усмехался Маккар, задетый за живое. - Ты мне предлагаешь работать? Так, что ли? Для того, чтобы проклятые богачи эксплоатировали меня! Зарабатывать какие-нибудь жалкие двадцать су и ради этого портить себе кровь! Очень нужно!
- Каждый зарабатывает, сколько может, - отвечал молодой человек, - двадцать су - это двадцать су, это подмога в доме. Ведь вы же отставной солдат, почему бы вам не подыскать себе какую-нибудь службу?
Тут вмешивалась Фина с неосторожностью, в которой сама потом раскаивалась.
- Ведь я ему каждый день об этом твержу, - вставляла она. - Вот, кстати, инспектору на рынке нужен помощник, я ему говорила про мужа, и
думаю, он согласился бы...
Маккар останавливал ее убийственным взглядом.
- Молчи, - рычал он, еле сдерживая бешенство. - Эти бабы сами не знают, что говорят. Ведь меня все равно не возьмут, мои убеждения слишком хорошо известны.
Всякий раз как ему предлагали работу, он приходил в страшное раздражение. Он сам постоянно просил подыскать ему какую-нибудь должность, а потом отказывался от всех предложений под самыми пустыми предлогами. Разговоры на такую тему приводили его в бешенство.
Эмиль Золя - Карьера Ругонов, 1871 г.