Ветеран труда должна заплатить за родовой участок 131 000 рублей
Самое дорогое для человека — природа, мать наша. Сегодня, когда мы начинаем получать квитки на земельный налог, затертый временем штамп для многих обретает особый смысл. Собственники своих соток за городом начинают понимать: дивные подмосковные красоты и свежий деревенский воздух дорого стоят и не каждому по карману.
— В нынешнем году налог на землю мне увеличили в 75 раз! — вздыхает пенсионерка, ветеран труда Елена Николаевна Збарская. — Где я возьму столько денег? Даже если залезу в долги и заплачу, на следующий год платить столько же, а то и больше!..
В далеком 1936 году ее дедушка, Николай Николаевич Приоров, академик, основатель и многолетний директор ЦИТО, за заслуги получил в бессрочное пользование с правом наследования дачный участок в районе железнодорожной станции Снегири Истринского района. Ни много ни мало — 150 соток. Поросший лесом, на довольно крутом склоне Истринской поймы, но вне водоохранной зоны.
В том же году был построен простой деревянный дом, который сгорел в 1941-м, — здесь проходила линия обороны Москвы. После войны дом был восстановлен, теперь ему 69 лет, почтенный возраст. В нем царят дух семьи, связь поколений. У пенсионерки четыре внучки и двое внуков, надеется увидеть и правнуков. За все годы члены семьи не вырубили ни одного дерева, убирали сухостой, на маленьком солнечном безлесном пятачке посадили фруктовый сад, около дома разбили цветники.
Словом, с тех пор много воды утекло, дом, как и его обитатели, многое повидал на своем веку. Но последняя платежка из налоговой его попросту убивает.
— В 2004 г. участок был оформлен в мою собственность и получил кадастровый номер, — продолжает Елена Николаевна. — Земельный налог наша семья исправно платила все годы, последние 10 лет — по 6,5 тыс. руб. В этом году пришла платежка на 131 тыс. руб.! Я сроду таких денег в руках не держала. В 2004 г. участок по кадастру был оценен в 630 тыс. руб., в 2014-м — в 43 млн руб. Я понимаю, что цена растет, но не в 75 раз!
В поселке разные участки — у кого лесные на склоне, у кого — ровные безлесные. Контингент владельцев также достаточно пестрый. Тут и потомки тех, кто получил землю в 1936 году. И люди нового поколения, купившие участки у вышеупомянутых потомков. Понятно, что тем, у кого жизнь удалась, заплатить 131 тыс. руб. вряд ли будет обременительно. Зато для других это настоящая финансовая катастрофа.
Категории земель, от которых во многом и зависит кадастровая стоимость, у всех разные. У трех соседних практически одинаковых участков три разные категории! Получается, сколько участков, столько и категорий. Из каких принципов они определяются — вот в чем вопрос.
Елене Николаевне в этом плане не повезло, ее земля отнесена к самой дорогой: промышленности, транспорта, связи и даже... космического обеспечения! А участок, принадлежащий одной из финансовых структур, расположенный напротив, в водоохранной зоне р. Истры и многократно превосходящий по площади ее надел, отнесен к категории «земли поселений», самый дешевый.
В итоге 151 сотка Збарской стоит 43 млн 710 тыс. руб. А те 2390 соток — 591 млн 63 тыс. рублей. Данные открытые, взяты из Интернета с публичной кадастровой карты.
В случае оспаривания результатов кадастровой оценки чиновники предлагают собственникам обращаться в согласительную комиссию. Так, дескать, путем взаимных уступок и компромиссов и удастся прийти к общему знаменателю. Чтобы и овцы были целы, и волки сыты.
Их бы чиновничьими устами да мед пить. Подать документы в согласительную комиссию простому смертному практически невозможно. Для этого требуется независимая оценка земли, которая стоит 75 тыс. руб., — не у всех такие деньги найдутся.
В семье Збарской нет недвижимости за рубежом, счетов в иностранных банках. Нет даже в российских. Одноэтажный дом, дорожки не выложены итальянской плиткой, а просто посыпаны песком. Нет проводных телефона и Интернета и даже магистрального водопровода, свой колодец.
— Мои дедушки и бабушки, родители, хоть и были известными людьми, жили скромно, не воровали, честно трудились, — говорит пенсионерка. — Откладывая каждый месяц, всей семьей мы, наверное, могли бы за год собрать требуемую сумму, ограничить себя во всем. Но где гарантия, что на будущий год в платежке не будет стоять 262 тыс. руб. или 393 тыс. руб.?
— Мне хочется задать вопрос нашей власти: что такого плохого сделала моя семья и я нашей родине, что государство насчитало нам такой налог? — спрашивает Елена Николаевна. — Ведь если я не заплачу, участок могут конфисковать. И в итоге продадут за бесценок очередному коррупционеру. 80 лет семья бережно сохраняла наше «родовое гнездо» для следующих поколений, и теперь пришел этому конец?
Источник
Самое дорогое для человека — природа, мать наша. Сегодня, когда мы начинаем получать квитки на земельный налог, затертый временем штамп для многих обретает особый смысл. Собственники своих соток за городом начинают понимать: дивные подмосковные красоты и свежий деревенский воздух дорого стоят и не каждому по карману.
— В нынешнем году налог на землю мне увеличили в 75 раз! — вздыхает пенсионерка, ветеран труда Елена Николаевна Збарская. — Где я возьму столько денег? Даже если залезу в долги и заплачу, на следующий год платить столько же, а то и больше!..
В далеком 1936 году ее дедушка, Николай Николаевич Приоров, академик, основатель и многолетний директор ЦИТО, за заслуги получил в бессрочное пользование с правом наследования дачный участок в районе железнодорожной станции Снегири Истринского района. Ни много ни мало — 150 соток. Поросший лесом, на довольно крутом склоне Истринской поймы, но вне водоохранной зоны.
В том же году был построен простой деревянный дом, который сгорел в 1941-м, — здесь проходила линия обороны Москвы. После войны дом был восстановлен, теперь ему 69 лет, почтенный возраст. В нем царят дух семьи, связь поколений. У пенсионерки четыре внучки и двое внуков, надеется увидеть и правнуков. За все годы члены семьи не вырубили ни одного дерева, убирали сухостой, на маленьком солнечном безлесном пятачке посадили фруктовый сад, около дома разбили цветники.
Словом, с тех пор много воды утекло, дом, как и его обитатели, многое повидал на своем веку. Но последняя платежка из налоговой его попросту убивает.
— В 2004 г. участок был оформлен в мою собственность и получил кадастровый номер, — продолжает Елена Николаевна. — Земельный налог наша семья исправно платила все годы, последние 10 лет — по 6,5 тыс. руб. В этом году пришла платежка на 131 тыс. руб.! Я сроду таких денег в руках не держала. В 2004 г. участок по кадастру был оценен в 630 тыс. руб., в 2014-м — в 43 млн руб. Я понимаю, что цена растет, но не в 75 раз!
В поселке разные участки — у кого лесные на склоне, у кого — ровные безлесные. Контингент владельцев также достаточно пестрый. Тут и потомки тех, кто получил землю в 1936 году. И люди нового поколения, купившие участки у вышеупомянутых потомков. Понятно, что тем, у кого жизнь удалась, заплатить 131 тыс. руб. вряд ли будет обременительно. Зато для других это настоящая финансовая катастрофа.
Категории земель, от которых во многом и зависит кадастровая стоимость, у всех разные. У трех соседних практически одинаковых участков три разные категории! Получается, сколько участков, столько и категорий. Из каких принципов они определяются — вот в чем вопрос.
Елене Николаевне в этом плане не повезло, ее земля отнесена к самой дорогой: промышленности, транспорта, связи и даже... космического обеспечения! А участок, принадлежащий одной из финансовых структур, расположенный напротив, в водоохранной зоне р. Истры и многократно превосходящий по площади ее надел, отнесен к категории «земли поселений», самый дешевый.
В итоге 151 сотка Збарской стоит 43 млн 710 тыс. руб. А те 2390 соток — 591 млн 63 тыс. рублей. Данные открытые, взяты из Интернета с публичной кадастровой карты.
В случае оспаривания результатов кадастровой оценки чиновники предлагают собственникам обращаться в согласительную комиссию. Так, дескать, путем взаимных уступок и компромиссов и удастся прийти к общему знаменателю. Чтобы и овцы были целы, и волки сыты.
Их бы чиновничьими устами да мед пить. Подать документы в согласительную комиссию простому смертному практически невозможно. Для этого требуется независимая оценка земли, которая стоит 75 тыс. руб., — не у всех такие деньги найдутся.
В семье Збарской нет недвижимости за рубежом, счетов в иностранных банках. Нет даже в российских. Одноэтажный дом, дорожки не выложены итальянской плиткой, а просто посыпаны песком. Нет проводных телефона и Интернета и даже магистрального водопровода, свой колодец.
— Мои дедушки и бабушки, родители, хоть и были известными людьми, жили скромно, не воровали, честно трудились, — говорит пенсионерка. — Откладывая каждый месяц, всей семьей мы, наверное, могли бы за год собрать требуемую сумму, ограничить себя во всем. Но где гарантия, что на будущий год в платежке не будет стоять 262 тыс. руб. или 393 тыс. руб.?
— Мне хочется задать вопрос нашей власти: что такого плохого сделала моя семья и я нашей родине, что государство насчитало нам такой налог? — спрашивает Елена Николаевна. — Ведь если я не заплачу, участок могут конфисковать. И в итоге продадут за бесценок очередному коррупционеру. 80 лет семья бережно сохраняла наше «родовое гнездо» для следующих поколений, и теперь пришел этому конец?
Источник
